Белов заставил себя улыбнуться и даже протянул руку лейтенанту:
— С прибытием, лейтенант. Надеюсь, мы сработаемся.
Полковник думал, что ничем не выдал своей неприязни к стажёру, однако все присутствующие заметили и принуждённость улыбки, и холодность голоса, и отчуждённое выражение лица.
— С моей стороны будет сделано для этого всё возможное, товарищ полковник, — Александр приосанился и гордо вскинул голову.
Булатов и Кравинский переглянулись. Этот мальчик имеет самолюбие и знает себе цену!
— А пока что, Евгений Романович, подготовьте стажёра к очередному рейсу. Пусть изучит необходимые приказы и инструкции, познакомится с руководящим составом экипажа, теоретически ознакомится с материальной частью поезда. Когда поезд вернётся, покажите ему материальную часть в натуре. Ну и, конечно, беседы с Ефимовым, Волобуевым, Сомовым. У каждого пусть получит необходимый инструктаж. Вопросы есть?
— Никак нет, товарищ полковник! — чётко ответил лейтенант Кудасов.
— Никак нет, — повторил полковник Белов.
Когда офицеры вышли, Булатов испытующе посмотрел на Кравинского.
— Что скажете, Николай Тимофеевич?
— Парень мне понравился. И по анкетам, и лично. К тому же он очень непрост: вон как отбрил Романыча!
Булатов согласно кивнул.
— У меня тоже складывается положительное мнение. Пусть входит в курс дела. Думаю, ошибки тут нет, он вполне потянет должность начальника смены запуска.
— А что будем делать с Беловым? — поинтересовался особист. — Вы ознакомились с нашими материалами?
Командир помолчал.
— Пусть отдохнёт до следующего рейса. За это время Наталья Игоревна проведёт с ним психофизиологическое тестирование, а я приму у него зачёт по расчётам траекторий. Если результаты будут нормальными — пусть пока работает и готовит себе замену. Если нет — будем думать.
Думать особенно было не над чем. В резервном экипаже начальника смены запуска нет. Заменять Белова сегодня некем. Оставалось надеяться, что, отдохнув, он вернётся в хорошую форму.
Выйдя из штаба, Белов распрощался с лейтенантом.
— Сегодня отдыхайте, завтра приступим к занятиям. Я живу вон в том, первом доме, а вы, я слышал, в следующем.
— Когда вы успели услышать? — удивился Александр. — Я только приехал и ещё сам не знаю, где живу!
Белов криво улыбнулся.
— Здесь новости разносятся со скоростью гиперзвуковой ракеты…
Полковник осёкся. Слово, которое он произнёс, относилось к государственной тайне, и его не следовало произносить всуе. Даже если собеседник имеет такой же допуск к секретной работе, как и он сам.
— Со скоростью звука, — поправился он. — И новости, и сплетни. Поэтому не всегда им можно верить. Имейте в виду оба эти обстоятельства.
Не прощаясь, Белов зашагал к своему дому. И хотя идти им следовало в одном направлении, он предпочёл проделать этот путь в одиночку. Даже малоопытный в хитросплетениях служебных отношений Кудасов понял, что это означает.
Отпустив полковника на сотню метров, он неторопливо двинулся следом, с любопытством оглядываясь по сторонам, поглощая и переваривая новую информацию и делая определённые выводы. Асфальтовая дорожка была в достаточно хорошем состоянии, трава между деревьями подстрижена, встречные солдаты и прапорщики исправно отдавали честь. Справа виднелся выкрашенный защитной краской ангар, откуда-то доносился шум, характерный для железной дороги. Между служебным и жилым секторами имелся забор из колючей проволоки, проход осуществлялся через КПП, на котором несли службу двое вооружённых автоматами часовых. Кудасов предъявил только что выписанный Кравинским пропуск и беспрепятственно прошёл в жилую зону.
Кое-какие выводы у него уже появились. В части поддерживаются порядок, дисциплина, высокий уровень режима секретности и повышенная боеготовность. Ибо в любом подразделении на внутренних постах часовые вооружаются только штык-ножами. Не считая, конечно, оружейных арсеналов и складов ГСМ. Здесь есть своя авиация, скорей всего вертолёт или легкомоторный самолёт. Неподалёку располагается и место стоянки БЖРК. Саша уже столько слышал про поезд, как его запросто здесь называли, что ему не терпелось увидеть его воочию.
Возле жилых домов сидели на скамейках женщины, бегали детишки, сохло на специальных верёвках бельё. В курилках сидели мужчины в форме и штатском, очевидно, сменившиеся с дежурства или свободные сегодня от службы. Все обитатели городка провожали лейтенанта взглядами.
Первый и второй дом отличались от остальных: они были выкрашены свежей краской, вокруг разбиты газоны. У подъезда второго дома сидели пышная блондинка лет сорока и молодая, коротко стриженная девушка. В ногах у них стояла объёмистая сумка. Они смотрели на лейтенанта и улыбались.
— Извините, я только сегодня прибыл и ещё не знаю свою квартиру… — начал объяснять Кудасов, но объяснения не требовались.
— Двенадцатая квартира, — перебила его блондинка. — С приездом в страну чудес…
— Почему чудес? — спросил Саша.
— Скоро узнаете, — хихикнула девушка.
Когда Кудасов вошёл в подъезд, то услышал за спиной приглушённое:
— А он симпатичный!
Но не разобрал, кто из женщин это сказал.
Подъезд был чистым, на ступеньках нарисована красная дорожка. Поднявшись на четвёртый этаж, Александр позвонил. Оксана сразу же открыла дверь, и он вошёл в первое в своей жизни собственное жильё.
— Как дела? — спросил он у молодой жены.
Она улыбалась. Улыбка, как и домашний халатик, была ей к лицу.
— Все не так плохо, как могло быть. В нашем доме вода идёт круглосуточно, а в остальных — по часам.
— Вот видишь! Подожди, откуда ты это узнала?
— К нам заходила такая милая женщина… Симпатичная приветливая блондинка.
— Такая пухленькая? Она сидит внизу. С какой-то девушкой.
— Возможно, но заходила одна. Она жена какого-то начальника, но держится очень просто.
— Как её фамилия?
— Зовут Ирина Александровна, а фамилия, по-моему, Белова… Да, точно, Белова.
Кудасов присвистнул.
— Вот так штука! Значит, её муж — мой непосредственный начальник! Причём он мне не показался ни милым, ни приветливым. Скорей напротив: надулся на меня, как сыч. Хотя его можно понять…
— Ничего, ты разберёшься… Пойдём, покажу квартиру.
Две просторные комнаты, немаленькая кухня, удовлетворительное состояние, телефон. Есть необходимая мебель: шифоньер, стол, стулья, видавший виды телевизор, шкафчик с посудой на кухне, на кровати лежит комплект белья, в ванной — чистые полотенца.
— Ну что ж, жить можно! — удовлетворённо выдохнул Кудасов. Он знал, что далеко не во всех частях встречают так неоперившегося лейтенанта.
