Когда принц и принцесса приехали в «Сапфир», об отдельном номере уже никто не вспоминал. Они начали целоваться ещё в холле люкса.
— Я хочу музыку, — прошептала Оксана. — Помнишь песню: «Мечты сбываются и не сбываются…»
Она сказала это просто так, чтобы что-нибудь сказать. И была готова к стандартному ответу: «Зайка, где я тебе в полночь возьму музыку? Пойдём быстро в постель!» Во всяком случае, Саша и даже всемогущий Сурен отреагировали бы именно так. Но принц есть принц.
— Иди, купайся и ложись, — сказал он. — Я сейчас…
Оксана отправилась в ванную.
А Мачо спустился в гостиничный ресторан, где музыканты зачехляли инструменты.
— Есть работа на пять минут, — объявил он. — Каждому сотню долларов!
— Что за работа? — заинтересовался скрипач с творчески растрёпанной шевелюрой.
— Сыграть у меня в номере и спеть песню: «Мечты сбываются и не сбываются»…
— Это можно, — оживился флейтист. — Людмила ещё не ушла, надо её позвать…
Оксана, голая и накупанная, лежала в постели, укрытая только простыней. Приятно кружилась голова, все проблемы и заботы были забыты, никакого посёлка Кротово не существовало в природе, военный городок и его обитатели напрочь стёрлись из памяти, она находилась в сказочном хрустальном замке, куда её привёз принц на белом коне.
— Мечты сбываются и не сбываются, — в блаженной прострации мурлыкала она.
И как бывает в сказках, в соседней комнате проникновенно откликнулась этой мелодией флейта, её поддержала скрипка, и низкий чувственный голос запел:
— Мечты сбываются и не сбываются…
В спальню, сбрасывая на ходу одежду, не вошёл, а ворвался Василий, он сорвал простыню, обнажая хрупкое стройное тело Оксаны, и набросился на неё, как лев на трепещущую лань.
Следом зашла певица в расшитом золотыми блёстками длинном платье, лохматый скрипач и неприметный флейтист. Спальню наполнили трогающая за душу музыка и живая песня:
— Любовь приходит к нам порой не та…
В сказках и в снах самые невероятные вещи воспринимаются как совершенно повседневные и обычные. Оксана никогда не занималась любовью на глазах у играющего оркестра, но сейчас она не обращала на посторонних людей никакого внимания. Были только она с прекрасным принцем, острое чувственное наслаждение, музыка и обволакивающий, напоённый эротикой низкий голос:
— Мечты сбываются и не сбываются…
Её мечты начинали сбываться, она закрыла глаза и поплыла по волнам сказочной и прекрасной эйфории.
* * *
В этом рейсе обстановка была особенно напряжённой. Все ждали пуска и точно знали, что он состоится. Все знали и то, что успех или неудача учений зависят от зелёного старлея, вчерашнего стажёра. В то время как весь личный состав был нацелен на предстоящую учебно-боевую задачу, сам Кудасов погряз в тягучих и томительных размышлениях о личной жизни.
Сейчас ему было совершенно ясно, что с этим то ли Степаном Григорьевичем, то ли Суреном дело нечисто. Почему Оксана, забываясь, называет его на «ты»? Как племянница? Но какой он, к чёрту, дядя? Похоже, что родители Оксаны на свадьбе увидели его в первый раз. Но почему он тогда оплатил свадьбу? Да и эти разговоры про Карнеги, эта безапелляционная фраза «не мой вопрос»… Сто процентов, что Оксана заимствовала их именно из лексикона Сурена! Значит, они давно и хорошо знакомы! Неужели? Да нет, не может быть! И всё-таки… Этот старик никак не похож на родственника, а кто он такой и почему так швырялся деньгами на свадьбе, Оксана так и не объяснила. «Откуда я знаю? Спроси у него, если хочешь!» — вот и весь ответ. Что ж, можно и спросить!
На мониторе появилась красная отметка: над ними завис очередной спутник. «Плутон» или «MX-100» или чёрт его знает какой… Кудасов автоматически сделал запись в журнале дежурств. Мысли его были далеки от происков американской разведки. Он думал совсем о другом.
Этот Сурен, конечно, спас его от избиения, но куда они с Оксаной пропали потом? Он ведь умышленно заставлял его пить, и тон у него был надменный и высокомерный. Он показывал себя хозяином Кротова. И… как бы хозяином Оксаны… Саше стало плохо около двадцати трёх часов, а Оксана появилась в пять тридцать. Где она провела всю ночь? Сидела на стуле и беседовала с официанткой? Не похоже, ох не похоже…
Старший лейтенант являлся дежурным оператором и нёс ночную вахту. Четвёртый вагон был погружён в синий полумрак, только мониторы мерцали как обычно да на светящейся карте мира время от времени отслеживались плановые запуски и прохождение искусственных спутников, космических зондов, испытательные пуски ракет-носителей и другие глобальные проявления человеческой деятельности, которая в целях безопасности подвергалась постоянному контролю. Каждая вахта на боевом дежурстве — дело очень ответственное и важное. Оператор должен быть спокоен, внимателен, собран и не отвлекаться ни на что постороннее.
Оператор Кудасов прокручивал в голове последнюю семейную сцену. Он не мог ничего сделать. Ни задержаться, ни отказаться от рейса, ни бросить службу. Неужели она этого не понимает? Похоже, так… Скорее даже — не хочет понимать! Когда жена не понимает мужа-офицера, тем более стратегического ракетчика, то семья не может существовать.
Оксана уехала. Он в этом не сомневался. Сейчас, в эту минуту, она наверняка уже находится в Тиходонске… С кем? С родителями? С подругами? Или с кем-то ещё? Как ни странно, ему было почти всё равно. В отношениях, которые связывали его с красавицей Моначковой, что-то лопнуло. Как лопается канат под нагрузкой, если по нему полоснуть бритвой. «Барби»! «Сурен»! — вот она, эта бритва…
Ноги затекли, давили стальные стены, спёртый воздух не мог насытить кислородом кровь. Надо было размяться. Сегодня такая возможность у него была.
Дежурный оператор атомного поезда переключил сигнальную систему на боевой вагон, неторопливо встал, вышел в тамбур, особым ключом отпер дверь перехода, набрал сегодняшний код второй двери и прошёл в пятый вагон. Автоматически включилось дрожащее неоновое освещение, какая-то из ламп противно дребезжала. Округлый колпак пускового контейнера возвышался над вошедшим, будто разглядывал свысока его — крохотного и слабого. Что значат семьдесят килограммов молодых мышц и крепких костей по сравнению с сотнями тысяч мегатонн спрессованной энергии, способной вмиг снести с лица земли полтора десятка крупных городов!
Александр потрогал холодную броню, слегка похлопал ладонью, как будто успокаивал приручённого, но опасного зверя.
— Спокойней, дружище, спокойней! Это я завтра отправлю тебя к цели! И не зазнавайся, сейчас у тебя не шестнадцать зарядов, а только один!
Исходящее от ракеты высокомерие поубавилось. Похоже, она распознала в неожиданном визитёре хозяина.
Александр положил обе руки на округлый лоб приручённого монстра.
— Завтра иди точно в цель, постарайся не отклониться, не поддавайся ветру и центробежной силе не поддавайся! Я рассчитаю твой путь до последнего метра, и ты должна точно пройти по нему! Сделаешь?
