Дана с явной неохотой поплелась вслед за Мэлори, которая решила поработать в доме Флинна. Вполне логично, потому что именно там находились две картины.
Но, кроме картин, там находился Джордан Хоук.
Раритетный «Тандерберд» у дверей убил надежду, что этот тип куда-то уехал.
— Джордан знает толк в машинах, — буркнула Дана.
Она всегда морщила нос при виде «Тандерберда», хотя втайне восхищалась его линиями, острыми гребнями задних крыльев, сверкающими хромовыми деталями и многое бы отдала, чтобы оказаться за рулем этой машины, вдавить в пол педаль газа на автостраде.
— Не понимаю, зачем этому придурку машина, когда он живет на Манхэттене.
Мэлори уловила настроение Даны и замерла на пороге.
— Тебе неприятно? Давай посмотрим картины в другой раз, когда Джордана не будет дома.
— Никаких проблем. Этот человек для меня просто не существует. Я уже давным-давно утопила его в чане с дерьмом. Грязное, но, как ни странно, приятное занятие.
— Тогда ладно. — Мэлори подняла руку, собираясь постучать, но Дана ее оттеснила.
— И не подумаю стучать в дверь дома собственного брата! — Она вставила ключ в замок. — Мне наплевать, каких идиотов он приглашает к себе в гости.
С этими словами Дана Стил вошла в дом. Не увидев перед собой Джордана, она громко хлопнула дверью.
— Дана!
— Ой! Это случайно! — Она зацепила пальцы за карманы джинсов и направилась в гостиную. — Здесь мы их и оставили. — Дана кивком указала на картины. — И знаешь, я не вижу в них ничего нового. На сегодня хватит. Давай прошвырнемся по магазинам.
— Мне нужно их изучить, а еще посмотреть все записи. Тебе ни к чему со мной сидеть.
— Я обещала Флинну.
— Твой брат слишком мнительный.
— Да, но я обещала. — Дана почувствовав какое-то движение в дверях за ними и напряглась. — И в отличие от некоторых держу слово.
— И зло тоже. — В гостиную вошел Джордан. — Мое почтение, дамы. Я могу быть вам чем-нибудь полезен?
— Я бы хотела еще раз взглянуть на картины и на свои записи, — сказала Мэлори. — Надеюсь, вы не возражаете?
— Кто он такой, чтобы возражать? Это не его дом.
— Совершенно верно. — Джордан, высокий, широкоплечий, в черной футболке и черных джинсах, прислонился к косяку. — Не стесняйтесь.
— А у тебя не найдется других занятий, кроме как стоять над нами? — язвительно поинтересовалась Дана. — Хотя бы из вежливости сделай вид, что обдумываешь сюжет новой книги. Чтобы побыстрее обрадовать своего издателя. И получить денежки.
— Да, таковы все писатели. Сляпают за пару недель книжку, а потом бездельничают, думают, на что потратить гонорары.
— Я не возражаю, чтобы вы ругались друг с другом. — Мэлори дружелюбно посмотрела на обоих. — Но не могли бы вы это делать в другой комнате?
— Мы не ругаемся, — ответил Джордан. — Это такая любовная игра.
— Размечтался!
— В моих мечтах, Дылда, на тебе гораздо меньше одежды. Если понадобится моя помощь, Мэлори, позовите. — Хоук рывком оттолкнулся от косяка и вышел.
— Я сейчас приду. — Дана ракетой вылетела вслед за ним. — Иди на кухню, писака! — Она обогнала Хоука и стала ждать, скрипя зубами от ярости.
Он не торопился — как всегда. Вид Джордана, входящего на кухню, подстегнул Дану. Первая язвительная фраза уже была готова сорваться с ее губ, но Хоук шагнул к ней, обхватил ладонями бедра и закрыл рот поцелуем.
Дану обдало жаром.
Как всегда…
Пламя, вспышка, ожидание — все соединилось в расплавленную комету, которая взорвалась у нее в мозгу, парализуя волю.
Нет, нет! Больше этого не будет.
Собрав остатки воли, Дана оттолкнула Джордана, заставив отступить на шаг. Нет, никаких пощечин. Слишком предсказуемо, слишком по-женски. Но она едва удержалась, чтобы не ударить Хоука.
— Извини. Я думал, ты позвала меня именно за этим.
— Только попробуй еще раз, и я сделаю из тебя котлету.
Пожав плечами, Джордан переместился к кофеварке.
— Я ошибся.
— Верно, черт возьми! Права прикасаться ко мне ты лишился много лет назад. Ты здесь потому, что тебя случайно угораздило купить эту проклятую картину, и я терплю тебя только поэтому. И потому, что ты друг Флинна. Но тебе придется соблюдать правила.
Он налил две чашки кофе и поставил одну на стол — для Даны.
— Ознакомь меня с ними.
— Правило первое — не прикасаться ко мне. Даже если я окажусь под колесами автобуса, ты не смеешь выталкивать меня на тротуар.
— Ладно. Ты скорее погибнешь под колесами автобуса, чем позволишь мне до тебя дотронуться. Понял. Следующее.
— Следующее не правило, а констатация факта. Ты мерзавец.
В глазах Джордана мелькнуло что-то похожее на раскаяние.
— Знаю. Послушай, давай на минуту отвлечемся. Мы оба любим Флинна, а Флинну это очень важно. Ему дорога эта женщина, и тебе тоже. Мы связаны друг с другом — независимо от нашего желания. Попробуем вместе во всем разобраться. Утром Флинн заскочил сюда всего на три минуты. Вечером он позвонил, но мне удалось вытянуть из него только то, что у Мэлори неприятности. Расскажи, что случилось.
— Мэлори сама расскажет, если захочет.
«Протяни ей оливковую ветвь, — подумал Джордан, — и она засунет ее тебе в глотку».
— Все такая же упрямая.
— Это личное дело, — буркнула она. — Личное. Мэлори тебя не знает. — Она почувствовала, как, несмотря на тысячу обещаний и клятв, к глазам подступают слезы. — А я знать не хочу!
Взгляд этих наполненных слезами глаз словно проделал дыру в сердце Хоука.
— Дана…
Он снова шагнул к ней, но Дана схватила со стола хлебный нож.
— Убери лапы, или я их отрежу.
Джордан остановился и сунул руки в карманы.
— Может, лучше воткнешь его мне в сердце, и делу конец?
— Просто держись от меня подальше. Флинн не хочет, чтобы Мэлори оставалась одна. Можешь считать, что теперь твоя смена. Я ухожу.
— Если мне отведена роль сторожевого пса, неплохо было бы знать, от кого я ее охраняю.
— От больших злых волшебников. — Дана рывком открыла дверь. — Если с Мэлори что-то случится, я не только воткну этот нож тебе в сердце. Я его вырежу и скормлю бродячим собакам.
Джордан провел рукой по животу, пытаясь унять спазмы. Это у нее тоже хорошо получается.
Он посмотрел на кофе, к которому Дана не прикоснулась. Сознавая, что поступает как мальчишка, вылил кофе в раковину и, как мальчишка же, добавил:
