— А теперь уже не любишь. И, к счастью для тебя, не женился. Лили недостойна.
Флинн поерзал. Он не видел в темноте глаза Брэда.
— Недостойна чего?
— Не чего, а кого. Тебя.
— Ты преувеличиваешь.
— Признай, что я прав, и тебе станет легче. А теперь вернемся к текущим делам. Если хочешь знать, твоя Мэлори мне понравилась.
— Даже несмотря на то, что ты считаешь ее чокнутой.
Брэд подумал, что это скользкая тема. Даже в разговоре с другом.
— Я думаю, что она оказалась в необычных обстоятельствах и немного увлеклась мистикой. Вот и все.
Флинн улыбнулся.
— Это лишь дипломатичный способ сказать, что Мэлори сумасшедшая.
— Однажды ты съездил мне по физиономии, когда я сказал, что у Джоли Риденбекер зубы как у бобра. У меня нет ни малейшего желания в понедельник появляться на деловых встречах с синяком под глазом.
— Послушай! Если я признаю, что у Джоли действительно были зубы как у бобра, ты поверишь, что я в жизни не встречал такой трезвомыслящей женщины, как Мэлори Прайс?
— Ладно, поверю. А заодно признаюсь, что эта история с картинами меня заинтересовала. — Брэд сделал большой глоток. — Мне бы хотелось взглянуть на то полотно, что находится вон там. — Он подбородком показал на дом.
— Можно подойти и постучать в дверь.
— Днем, — решил Брэд. — Когда от нас не будет пахнуть пивом.
— Да, наверное, так лучше.
— Кстати, может быть, расскажешь, что тебе известно о Зое?
— Мы знакомы недавно, но я навел кое-какие справки. О ней и о Мэл. На случай, если Дану втянули в какую-то аферу. Зоя Маккорт приехала в Вэлли три года назад вместе с ребенком.
— Муж?
— Нет. Мать-одиночка. Похоже, хорошая мать. Я видел парня. Смышленый, обаятельный. Она работала в «Хейр тудей», женской парикмахерской в торговом центре. Говорят, хороший профессионал, умеет общаться с клиентами. Ее уволили одновременно с Мэлори и примерно в то же время, когда Дане урезали часы в библиотеке. Еще одно странное совпадение. Приехав в наш город, Зоя купила маленький, прямо-таки картонный домик. Вероятно, ремонтировала его сама.
— Сердечный друг у нее есть?
— Насколько я знаю, нет. Она… Постой-ка! Ты задал два вопроса. О муже и сердечном друге. Обостренное чутье репортера подсказывает мне, о чем ты думаешь.
— Что-то в этом роде. Пора домой. В ближайшие дни у меня будет куча дел. Остался один вопрос. — Брэд сделал еще глоток. — Как, черт побери, мы слезем с этой стены?
— Вопрос хороший. — Флинн, поджав губы, разглядывал землю. — Можно просто сидеть тут и пить, пока сами не свалимся.
Уэйн четвертый вздохнул и допил пиво.
— Отличный план.
10
Мэлори услышала стук в дверь в ту минуту, когда вышла из душа.
— Тод? В такую рань…
— Иду завтракать, а потом на работу. — Он заглянул за ее левое плечо, потом за правое и хитро улыбнулся. — У тебя гости?
Мэлори шире распахнула дверь, приглашая его войти.
— Нет. Я одна.
— Плохо!
— Кто бы говорил. — Мэлори получше укрепила полотенце на голове. — Кофе хочешь? Я уже включила кофеварку.
— Предложи мне слабый мокко с молоком и булочку с орехами.
— Извини, булочки нет.
— Ну, тогда я просто порадую тебя хорошей новостью и пойду.
С этими словами ее приятель плюхнулся в кресло.
— О! Новые туфли?
— Потрясающие, правда? — Тод вытянул ноги и покрутил ступнями, любуясь обновкой. — Они меня разорят, но устоять было невозможно. В субботу пробежался по «Нордстрому»
[30]
. Дорогая, ты должна туда зайти. — Он выпрямился и схватил руку Мэлори, присевшей на край дивана. — Кашемир! Сиреневато-голубой свитер просто создан для тебя.
— Сиреневато-голубой? — Она вздохнула так, как вздыхает женщина в руках искусного любовника. — Не говори мне о сиреневато-голубом кашемире в разгар моратория на покупки.
— Мэл, ты имеешь право себя побаловать.
— Ты прав. Прав… — Она прикусила губу. — Говоришь, «Нордстром»?
— И еще там есть нежно-розовый костюм, точно на тебя.
— Ты же знаешь, Тод, что я не могу устоять против таких провокаций. Ты меня убиваешь!
— Больше не буду. Клянусь! — Он поднял руки, словно сдаваясь. — Переходим к утренним новостям. Памела вляпалась в дерьмо, причем по уши.
— Вот как? — Мэлори устроилась поудобнее. — Расскажи мне подробности. Только ничего не пропускай.
— Ты меня знаешь! Значит, так. Мы получили бронзу в стиле ар-деко — женская фигура в свободном платье, шляпе с перьями, с жемчугом, в шикарных босоножках и с длинным развевающимся шарфом. Само очарование. Потрясающие детали, хитрая улыбка на лице: «Давай, приятель, станцуем чарльстон».
— Ты позвонил миссис Картерфилд из Питсбурга?
— Вот видишь! — Тод поднял палец, словно получив подтверждение своей мысли. — Естественно, именно этого ты и ждала бы от меня или позвонила сама, если бы еще распоряжалась в «Галерее». Что было бы справедливо.
— Не спорю.
— Разумеется, я позвонил миссис Картерфилд, которая, как и предполагалось, попросила оставить статуэтку для нее, пока она сама не приедет взглянуть. На следующей неделе. А что обычно происходит, когда наша дорогая миссис Картерфилд из Питсбурга приходит в «Галерею» посмотреть на фигурку в стиле ар-деко?
— Она ее покупает. И зачастую берет еще одну или две вещицы. Если миссис Картерфилд приезжает с подругой, а чаще всего так и бывает, она донимает свою спутницу до тех пор, пока та тоже что-нибудь не купит. Приезд этой женщины означает удачный день.
— Памела продала фигурку, не дождавшись ее.
На несколько секунд Мэлори лишилась дара речи.
— Что?.. Что?! Как?! Почему?! Миссис Картерфилд — одна из лучших клиенток «Галереи»! Бронзу ар-деко всегда придерживают для нее.
Губы Тода растянулись в презрительной усмешке.
— Синица в руке. Вот что сказала мне эта дура, когда все выяснилось. А знаешь, как это было? Сейчас расскажу, — голос Тода торжествующе звенел. — Вчера после обеда неожиданно нагрянула миссис Картерфилд, чтобы взглянуть на статуэтку. Призналась мне, что просто не утерпела. Она привезла с собой двух подружек. Двух, Мэлори. Я сейчас запла́чу.
