— Значит, нужно использовать другие пути.
Флинн улыбнулся.
— Это по вашей части, дамы, а я сделал еще один логичный шаг. У меня есть знакомый коллекционер, который может послужить источником информации. Речь идет о Брэдли Уэйне. Я ему позвонил. Выяснилось, что через пару дней старина Брэд будет здесь.
— Уэйн возвращается в Вэлли? — подняла брови Дана.
— Возглавит местное отделение «Сделай сам». Брэд унаследовал семейную любовь Уэйнов к искусству. Я описал ему картину — по крайней мере, начал. Закончить не успел — он сказал, что это полотно называется «Три принцессы».
— Не может быть! — Мэлори вскочила и стала расхаживать по комнате. — Я бы о ней слышала! Кто автор?
— Похоже, никто не знает.
— Немыслимо! — не могла успокоиться Мэлори. — Такой огромный талант! Я не могла не знать! Я должна была видеть другие работы этого художника.
— Не обязательно. Брэд говорит, что о нем почти ничего не известно. Последний раз «Трех принцесс» видели в частном собрании в Лондоне. Судя по всему, там же картина и погибла. В 1942 году, во время налетов немецкой авиации.
8
Мэлори два дня не выходила из дома. Она с головой окунулась в книги, телефонные разговоры и электронную почту. Глупо метаться между десятком гипотез и предположений. Лучше — гораздо лучше! — использовать возможности современных технологий.
Она просто не могла существовать, не могла думать среди беспорядка. Именно поэтому ей и не суждено стать художником, призналась сама себе Мэлори, надписывая очередную папку.
Настоящее искусство, творчество требует некой таинственной врожденной способности жить среди хаоса. По крайней мере, она так считала. Способности видеть, понимать и чувствовать одновременно десятки форм, текстур, эмоций.
И еще, разумеется, нужна такая мелочь, как умение переносить эти эмоции на холст.
Ей сие не дано — в отличие от талантливого автора «Трех принцесс».
Картина в Ворриорз-Пик или другое произведение этого художника — вот путь к цели. Теперь у Мэлори не осталось сомнений. Иначе почему ее мысли все время возвращаются к полотну? Почему во сне она попала внутрь картины?
Найти первый ключ поручено ей именно из-за профессии и связей в мире искусства.
Искать велено снаружи и внутри. Внутри картины или другого произведения этого живописца? А что значит снаружи? Среди того, что окружает картину?
Мэлори открыла папку и в который раз стала рассматривать фотографию. Что окружает девушек? Безмятежность и красота, любовь и страсть — и угроза уничтожения этих чувств. А еще должно быть средство, чтобы все вернуть…
Ключ в воздухе, в деревьях, в воде.
Мэлори твердо знала, что не извлечет волшебный ключ из воздуха, не сорвет с ветки дерева. Но что это значит? И какой из трех ключей ее?
Может, она воспринимает все слишком буквально? Или «внутри» означает, что она должна заглянуть в себя, разобраться, какое впечатление на нее произвела картина, какие вызвала чувства и мысли?
«И что это за поющая принцесса?» — спрашивала себя Мэлори, оторвавшись от груды документов и расхаживая из угла в угол. В ее сне никто не пел. Музыку напоминало только журчание фонтана. Может быть, тут есть какая-то связь с фонтаном? Или с водой?
Ею овладело отчаяние. Просидела все это время дома и не продвинулась ни на шаг.
Осталось всего три недели.
Тихий стук в стеклянную дверь внутреннего дворика заставил девушку испуганно вздрогнуть. С той стороны стоял мужчина с собакой. Мэлори автоматически пригладила волосы, которые утром просто собрала в хвост. Она не красилась и не потрудилась снять мешковатые хлопчатобумажные штаны и футболку, в которых спала.
Вид не самый лучший, а если честно, то хуже не придумаешь.
Видимо, Флинн тоже это заметил. Он внимательно посмотрел на Мэлори и покачал головой:
— Милая, тебе нужно прогуляться.
Она буквально чувствовала, как на лице, словно переводная картинка, проступает недовольное выражение.
— Я занята. Работаю.
— Вижу. — Флинн покосился на аккуратные стопки документов на обеденном столе, красивый кофейник и фарфоровую чашку. Рядом стояла подставка с карандашами, скрепками и самоклеющимися листками для записей. Разноцветное стеклянное пресс-папье прижимало несколько недавно распечатанных страниц. Под столом — коробка для бумаг. Флинн представил, как Мэлори вечером складывает все документы в коробку, а утром снова раскладывает на столе.
Все это удивительно и исполнено какого-то странного очарования. Мэлори все делает аккуратно, даже когда остается одна и занята работой.
Мо ткнулся мордой ей в колено и подобрался для прыжка. Догадавшись о его намерениях, Мэлори вытянула руку.
— Никаких объятий, — приказала она, и пес подчинился, дрожа всем телом от желания угодить ей.
Она одобрительно похлопала собаку по голове.
— У меня нет…
— Молчи, — предупредил Флинн. — О еде ни слова, а то Мо расстроится. Пойдем! Погода отличная. — Он схватил Мэлори за руку. — Мы отправляемся на прогулку.
— Я же сказала, что работаю! А ты почему бездельничаешь?
— Потому что уже седьмой час и мне нравится делать вид, что за пределами редакции тоже существует жизнь.
— Седьмой? — Мэлори глянула на запястье и не сразу сообразила, что утром забыла надеть часы. Еще один признак того, что жизнь катится под откос. — Я не знала, что уже так поздно.
— Именно поэтому тебе нужно прогуляться. Свежий воздух и движение.
— Возможно, но я не могу идти в таком виде.
— Почему?
— Я в этом сплю.
— Не похоже на пижаму.
— И тем не менее это пижама. Я не собираюсь в ней гулять. А кроме того, я не причесана и не накрашена.
— Выгуливать собаку можно в чем угодно, — возразил Флинн. — Но если ты хочешь переодеться, мы с Мо подождем.
Флинн Хеннесси знал женщин и давно уяснил, что ждать в такой ситуации можно и десять минут, и два часа. Он рассматривал процесс женских сборов как своего рода ритуал и нисколько не раздражался. У него появился шанс спокойно посидеть во внутреннем дворике — Мо плюхнулся на землю у его ног — и записать в блокнот наброски будущих статей или хотя бы обдумать их.
Флинн не считал, что человек впустую тратит время, если просто смотрит в пространство, позволяя мыслям свободно течь, куда им хочется. Но сейчас его мысли все время возвращались к Мэлори, и он решил, что продуктивнее направить свою энергию на работу.
Брэд возвращается в Вэлли, и «Курьер» просто обязан откликнуться на это событие большой статьей — об Уэйнах, о самом Брэде и о фирме «Сделай сам». История семьи и бизнеса, место этого бизнеса в сегодняшней экономике и планы на будущее.
