— Ладно, хорошо, — решилась Сима, — пойдемте сюда, — она шагнула к двери небольшого уютного кафе, в котором не раз бывала.
Несмотря на час пик, в кафе было тихо и малолюдно.
Они заняли столик в углу, к ним тут же подошла официантка, положила меню.
— Я буду только кофе! — сразу же заявила Сима. Она и так чувствовала, как набирает вес на угощениях Тимофея.
Павел тоже заказал кофе, и официантка ушла.
— Извините меня, Симона… — начал Павел, проводив официантку взглядом, — может быть, я проявляю излишнюю настойчивость, но я так долго ждал встречи с Сергеем…
— Я же сказала вам, — недовольным тоном перебила его Сима, — Сергей уехал, и его не будет, по крайней мере, две недели.
— Да, да, я помню! Но он… он перед отъездом ничего для меня не передавал?
— Абсолютно ничего! — раздраженно ответила Сима. — Я же говорила вам — я никогда не слышала от него вашего имени!
Надо сказать, Сергей вообще очень редко говорил с ней о своем прошлом. Точнее, вообще не говорил. Сима пыталась пару раз спросить, но он всегда переводил разговор на другое. Вот именно, сейчас Сима понимает, что он делал это нарочно, ловко уходил от ответа. Удивительно, как Сима не замечала этого раньше. Да раньше как-то ни к чему было.
— Жаль! — Павел вздохнул. — Жаль, что он вам так мало рассказывал. А ведь мы с ним в детстве были такими близкими друзьями! Скажите, Симона, у него сохранились какие-нибудь детские фотографии? Я бы очень хотел на них взглянуть! Буквально одним глазом!
Сима удивленно молчала. Она не могла понять причины такой настойчивости, и от этого ее раздражение только росло. Надо же, свалился откуда-то как снег на голову и вяжется к ней с какими-то дурацкими вопросами!
И вот ведь что интересно — за целый год, что они прожили с Сергеем, она ни разу не видела никого из его друзей, да что там — даже не слышала о них, а как только Сергей исчез — так этот друг появился, словно чертик из табакерки!
Сима еще раз с грустью подумала, как мало она знала о Сергее.
— Понимаете, — продолжал Павел, по-своему истолковав ее настороженное молчание, — мои родители рано умерли, и у меня не сохранились старые фотоальбомы, а мне так хотелось бы увидеть хоть что-то из того времени, словно привет из прошлого! Ведь мы с Сережкой часто фотографировались вместе…
«Странно, — думала Сима, присматриваясь к своему собеседнику, — с виду этот Павел — жесткий, решительный человек, не похоже, чтобы он был таким сентиментальным. Старые фотографии! Привет из прошлого! С ума сойти!»
А Павел все не унимался, продолжал говорить, заглядывая Симе в глаза:
— Только представьте — увидеть самого себя в детстве, это все равно как вернуться в те времена!
Все это Симе очень не нравилось. Потому что этот тип весьма подозрительный. Ну кто поверит, что ему нужны детские фотографии? Тут большого ума не надо, чтобы сообразить — ему нужно от Симы что-то другое. Причем очень нужно, в противном случае не стал бы он так Симу обхаживать. Или он держит ее за полную дуру? Может, Сергей ему так Симу охарактеризовал?
В душе вспыхнула обида и злость. За что Сергей с ней так? Что плохого она ему сделала?
Сима прикрыла глаза, чтобы ее собеседник не смог ничего в них увидеть, а сама посмотрела на него из-под ресниц очень внимательно и вдруг перехватила встречный взгляд, быстрый и настороженный. Он посмотрел на нее так, словно выглянул из-под маски восторженного болтуна настоящий Павел, чтобы проверить, как она реагирует на его слова. Она поняла, что он тщательно обдумывает и рассчитывает каждое свое слово, как ход шахматной партии.
Вот, оказывается, как. Сима не знает, чего от нее хочет этот тип, но явно не детских фоток в песочнице.
— Да нет у него никаких фотографий! — отрезала Сима, чтобы закрыть эту тему. — Сергей вообще очень не любит фотографироваться! У меня даже нет наших общих с ним снимков. Меня он фотографирует, а сам — ни в какую!
— Вот как, — на лице Павла промелькнуло какое-то странное, неопределенное выражение — то ли разочарование, то ли удовлетворение, и он снова оживился: — Надо же, а в детстве мы часто фотографировались! Помню, как его отец сфотографировал нас на катке. Дело было перед самым Новым годом, нам тогда было по десять лет…
— На катке? — переспросила Сима.
Внутри ее все напряглось.
Сергей мало говорил ей о своем прошлом, но все же упоминал, что родился и вырос в маленьком южном городе возле Каспийского моря. Там и зимы-то не бывает, откуда же каток?
Хотя, может быть, он имел в виду каток для роликовых коньков…
— Надо же, а со мной Сергей никогда не ходит на каток, — проговорила Сима с наигранной обидой. — Я думала, он совсем не умеет кататься на коньках!
— Умеет, еще как умеет! — заверил ее Павел. — Мы и в хоккей играли, он был лучшим нападающим!
Сима ничего не сказала, никак не показала своего удивления, она только снова быстро и внимательно взглянула на Павла. И опять увидела, что за его оживлением и разговорчивостью прячется что-то совсем другое. Он как будто напялил маску рубахи-парня, а там, под этой маской, прятался другой человек — осторожный, внимательный, опасный.
Официантка принесла им кофе, и Павел ненадолго замолчал.
И Сима молчала, пытаясь понять, что же происходит.
Наверняка этот Павел все врет, он не был знаком с Сергеем. Взять хотя бы прокол с катком и хоккеем…
Хотя, возможно, это Сергей врал ей о своем детстве — ведь наврал же он ей о работе и о квартире…
Нет, возразила себе Сима, может быть, Сергей ей много врал, но его детство действительно прошло в маленьком южном городке, жарком и пыльном. Когда-то давно, они еще даже не жили вместе, Сима решила заглянуть в его паспорт. То есть она его и раньше видела, но теперь решила внимательно изучить.
Ей вдруг пришло в голову проверить, не был ли Сергей женат.
Странно, значит, она уже тогда подозревала его во лжи?
Сима вспомнила, как дрожащими руками листала бордовую книжечку, то и дело оглядываясь на спящего Сергея и думая, как оправдать свой поступок, если он проснется.
К счастью, Сергей не проснулся — а она узнала о нем удивительно мало. Нет, он не был женат. И родился он в городе Южноводске Астраханской области. Потом она нашла этот городок на карте, он действительно находился на берегу Каспийского моря — жаркий, пыльный, маленький провинциальный городок на границе Европы и Азии, по улочкам которого бродили ишаки и верблюды…
Вот и все, больше в паспорте не было никаких отметок — ни жены, ни детей. Что ж, тогда это ее порадовало.
— Симона, вы меня не слушаете? — вторгся в ее воспоминания голос Павла.
«А может, он вовсе и не Павел… — отстраненно подумала Сима. — Если он все врет, может быть, и зовут его иначе…»
