– Ничего не понимаю, – смотрела на Женю невидящими глазами Ксюша. – Как же так? Я была уверена, что ее убили.
– А вы давно с ней общались? Я имею в виду, как долго вы не виделись перед ее смертью? – немного путанно и нескладно спросила Женя.
– Честно говоря, довольно давно. Летом я все время между дачей и работой разрывалась. У нас Семка с бабушкой на даче под Лугой два месяца жил, а мы с мужем то продукты им возили, то просто помочь надо было, да и Семка скучал. А в августе мы втроем на море ездили, – рассказывала Ксюша, не переставая думать о чем-то своем. – Мы, конечно, перезванивались, но разговоры выходили какие-то короткие, обрывочные. А в сентябре, когда вернулись, надо было к садику готовиться, на работе начальник после лета озверел. Я, конечно, разговаривала с ней, но Ира, по-моему, и сама не очень стремилась увидеться.
– Так, может, у нее какие-нибудь неприятности на работе возникли, вы просто не знали? Или любовная драма? – предположила Женя.
– Нет. Ничего такого не было. Я точно знаю, – возразила Ксюша. – У них в бухгалтерии Алинка Сытникова работает, тоже с нами вместе училась. Ирина сама ее на работу взяла. Алина у нас звезд с неба не хватала, так что рядовой бухгалтер – это как раз для нее. Зато Алина самозабвенная, неутомимая сплетница, которая во все сует свой нос, мгновенно узнает все новости и знает о каждом больше, чем он сам о себе знает, – с усмешкой проговорила Ксюша. – Так вот, Алина на похоронах говорила, что никаких неприятностей у Ирины на работе не было.
– А может, это связано с теневой стороной ее «бизнеса»? – предположила Женя. – И кстати, кто был на похоронах? Ее родственники приезжали? И кто их оплачивал? – выдала она сразу несколько вопросов, одновременно посетивших ее работающий на ускоренных оборотах мозг.
– Нет. Алина уверена, у Ирки все было в ажуре, – ответила на первый из заданных вопросов Ксюша. – А что касается похорон, я сама разговаривала с Иркиным отцом, но он сказал, что сейчас приехать никак не может, у него жена очень больна. Просил нас самих похоронить, обещал деньги потом вернуть, когда месяца через два на могилку приедет. Плакал очень, – скривилась от неприятных воспоминаний Ксюша. – Но нам скидываться на похороны не пришлось. Иркино начальство все оплатило. И место на кладбище, и гроб, и венки. Все. А поминки в банкетном зале устроили в гостинице, где головной офис расположен. Вообще, молодцы, если честно. Могли бы сказать, что это не их дело, – заметила, добрея, Ксюша. – Алина говорила, что у Ирки с их генеральным когда-то роман был, и если честно, мне показалось, что он все еще ее любил. Я специально за ним наблюдала.
– А почему же она за него не вышла? Такая партия, – искренне удивилась Женя.
– Потому, что это Ирка, – улыбнулась Ксюша. – Столько женщин вокруг мечтают выйти замуж и никак не получается. А Ирина никогда не хотела. Хотя в поклонниках у нее недостатка не было. Вы ведь ее видели?
– Да. Но, честно говоря, я была в таком стрессе, что не особенно ее запомнила. Помню, что была хорошо и модно одета, и лицо было ухоженное, волосы вроде бы черные или темные, – сосредоточенно хмурясь, вспоминала Женя.
– Да, темно-русые. Подождите, сейчас я вам ее фото покажу, – неожиданно вскакивая со стула, предложила Ксюша.
Фото было сделано на каком-то празднике, все три женщины, запечатленные на нем, были нарядны, веселы и привлекательны. Но Женя сразу же поняла, кто из них Ирина, потому что именно эта девушка приковывала к себе взгляд. С одной стороны, можно было бы сказать, что она записная стерва и разлучница, но при более внимательном рассмотрении создавалось ощущение, что она не нуждается ни в спонсорах, ни в опекунах. У Ирины было сильное, волевое лицо, открытое, но не простодушное. Чувствовалось, что она женщина до мозга костей, но не просто женщина, а царица. Добиться такой не просто.
– Ну как? – не скрывая удовольствия, спросила Ксюша.
– Вау! Ирина действительно была очень красива. Даже странно, что ее до сих пор никто до ЗАГСа не довел.
– Ничего странного. Ирина была очень независима. Она частенько говорила, что ей великовозрастный иждивенец не нужен. Она не собирается ничьи носки по квартире собирать, нытье выслушивать и еще секс-услуги бесплатные оказывать. Таково было ее видение брака.
– Но ведь она могла выйти замуж за богатого, с домработницей, – недоумевала Женька, чьи жизненные приоритеты шли вразрез со взглядами Иры Коваленко. – А как же дети? Она что, не боялась одиночества?
– Нет. Но о детях она задумывалась и иногда говорила, что, возможно, родит себе ребенка ближе к сорока. Когда достигнет вершины карьерной лестницы, – пояснила Ксюша.
– Ничего себе. Так отчего же она с моста спрыгнула?
– Понятия не имею. Поэтому я и считала, что это стопроцентное убийство. Потому что Ирка ну никак не могла сама этого сделать. И теперь буду постоянно думать, из-за чего это произошло и как я могла ничего не знать и не помочь ей, – с отчаянием произнесла Ксюша.
– Но чем вы могли помочь, если она так решила? Хотя, конечно, ничего не понятно, – тяжело вздохнула Женя и надолго задумалась. Ксюша тоже молчала. Так они и сидели, думая каждая о своем, пока на кухню не примчался Сеня и не потребовал котлету.
– Ой, сейчас, маленький! Извини, мамочка заболталась! Поиграй пару минуток, котлетка сейчас будет! – встрепенулась Ксюша, принимаясь лепить котлетки и аккуратно раскладывать их на сковородке.
– Ксюша, а в Ирининой квартире сейчас живет кто-нибудь? – вдруг вышла из задумчивости Женя.
– Нет, конечно. Кому там жить? Ирина одна жила, отец ее, наверное, явится, когда наследство получать будет надо. Он звонил мне, просил узнать телефон нотариуса, который наследственным делом будет заниматься. Посчитал, что телефонные переговоры дешевле поездки обойдутся, – сердито поджала губы Ксюша.
– А вдруг у него действительно денег нет, – предположила Женя.
– На похороны единственной дочери приехать? – вытаращилась на нее Ксюша.
– Ну, знаешь, возможно, там, где он живет, а где это, кстати? – сообразила спросить Женя.
– В Челябинске, – коротко ответила Ксюша, переворачивая котлеты.
– Это там, где метеорит упал?
– Ну да.
– Так вот. Может, там, в Челябинске, и зарплаты ниже, и на похороны ему стыдно было ехать, потому что дочь хоронить не на что? Может, он и не плохой вовсе, – решила проявить объективность Женя.
– Я бы тоже так подумала, но Ирка открыла на его имя счет еще лет пять назад и регулярно переводила на этот счет деньги, тысяч по десять в месяц, и всегда говорила, что это отцу на черный день, и запрещала тратить эти деньги. Говорила, что если он просто так снимать начнет со счета, она больше ни копейки ему не даст, – тяжело вздохнув, повернулась от плиты Ксюша.
– Откуда ей знать, снимал он или нет? – пожала плечами Женя.
– Она ежемесячно баланс проверяла. Так что можешь себе представить, какая сумма имеется на счету Иркиного папочки. Да у него только за год сто двадцать тысяч набегало, а за пять? Ирка прямо как чувствовала, что отца не переживет, позаботилась о нем. А вот он о ней не захотел, – снова возвращаясь к плите, ответила Ксюша.
