Полиция прибыла спустя сорок минут, когда Женя от нервов, усталости и одиночества уже собиралась сбежать с места происшествия. Пропади оно пропадом. Девицу спасать было, конечно, уже поздно.
Из остановившейся возле Жени бело-синей полицейской машины вывалились четверо угрюмых, плохо выбритых, неприветливых, разномастных и разновозрастных мужиков и, подойдя к парапету, дружно взглянули вниз, затем так же дружно посмотрели на Женьку.
– У вас, что ли, утопленник? – недовольно спросил старший и только что под ноги Жени презрительно не плюнул.
– Не сказать, чтобы у меня. Но я ее видела, – зло буркнула Женя, оскорбленная в лучших чувствах. Вот и проявляй после такого гражданскую сознательность. – Я шла мимо, она прыгнула, вот отсюда, вон туда. – И Женя указала вниз на воду. – Но было это уже минут, – она взглянула на часы, – сорок пять назад.
– Почему не помешали? – так же недоброжелательно спросил служитель порядка.
– Как? – в тон ему спросила Женя.
Мужик не ответил, но зато окинул ее очень неприятным изучающим взглядом, словно сканером просветил с ног до головы. В итоге на его лице появилось еще более неприязненное выражение, которое заставило Женю встряхнуться и расправить плечи.
А что, собственно, такого он в ней разглядел, поджав губы, размышляла Женя, пока мент держал паузу. Рост у нее был средний, вес почти средний, средняя внешность, которую она расцвечивала и украшала в силу собственного вкуса и фантазии. Да, у нее была синяя челка, а что, запрещено? И сине-голубые, переходящие в розовые с белыми кончиками дреды. Так это не преступление. А красная курточка с желтыми брюками и оранжевым боа символизировали приход осени. Но, видимо, серо-черные, лишенные фантазии полицейские считали иначе.
– Вы что-нибудь пили сегодня, гражданочка? – строго глядя на Женю, спросил приземистый неухоженный тип в неряшливом костюме.
– Разумеется, – еще больше обиделась Женя. – Три раза чай, два раза кофе, три раза минералку без газа и один раз какао со сливками из автомата.
– Так, – переглянулись полицейские. – А чем занимаетесь? Работаете, учитесь? – с легкой, едва уловимой ноткой язвительности спросил первый.
– Работаю, – буркнула Женя и полезла в сумку за рабочим удостоверением. – В молодежной редакции Тринадцатого канала, репортером. – И гордо сунула им в нос удостоверение. Пусть знают, что она не наркоманка какая-нибудь, а вполне достойный член общества, хоть и с синей головой.
– Хм, – хмыкнул старший. – Муз ТВ, значит.
– Не Муз ТВ, а молодежная редакция Тринадцатого канала
[1]
.
– Потапова Евгения Викторовна, – продолжал он изучать документы.
– Совершенно верно, с кем имею честь? – продемонстрировала воспитание и умение себя правильно поставить Женя.
– Капитан Суровцев, следственный отдел. Другие документы есть? – невыразительно спросил он, по-прежнему разглядывая Женю как насекомое.
– Это ваша машина? – не дав Жене ответить, вмешался самый молодой из компании и наименее противный.
Девушка проследила взглядом за указующим перстом полицейского и увидела припаркованный неподалеку маленький джип. «Тойота», кажется.
– Нет.
– А чей? – строго спросил старший.
– Понятия не имею, – пожала плечами Женя.
– Козликов, пробей, кому принадлежит транспортное средство, – приказал он молодому. – Петров, усади барышню в машину. Пусть пока посидит.
– Ну уж нет. Уже третий час! Меня дома ждут! – попробовала возразить Женя, но, естественно, безрезультатно.
– Так позвоните и предупредите, чтоб не ждали, – бросил ей через плечо хамоватый тип, уже наполовину повернувшись к ней спиной.
– Они не умеют на звонки отвечать, – досадливо сообщила Женя, залезая в машину, стоять столько времени на ногах ей уже надоело, и она сочла, что предложение «присесть» не лишено смысла.
– У вас что, дети дома одни? – участливо спросил самый пожилой и, вероятно, человеколюбивый из стражей порядка.
– Нет. Кот с попугаем.
Глава 2
– Оля, они меня в чем-то подозревают, – ныла в телефонную трубку Женя.
Со времени происшествия на мосту прошло больше двух недель, а бедную Женьку все никак не хотели оставить в покое. Ее то и дело вызывали на беседы и приставали с разными каверзными вопросами, типа, когда именно погибшая прибыла на место происшествия и во сколько именно Женя ушла из гостей. Или когда последний раз она виделась с погибшей.
– Им, наверное, надо процент раскрываемости поднимать, вот они ко мне и пристали. Хотят ее смерть на меня повесить, – продолжала делиться своими догадками Женя. – Думают, раз с синей головой, значит, законченная дура.
– А что, ошибаются? – насмешливо спросила Ольга.
Женька на подобный выпад даже не обиделась. Ольга была ее лучшей подругой наравне с Лизой. Все трое учились вместе в школе с первого класса и были неразлейвода. Только Лиза была мягкой и доброй, а Ольга жесткой и циничной. Лиза была счастлива в браке, а Ольга вовсе не имела никакой личной жизни. Лиза работала стоматологом, а Ольга была сотрудником прокуратуры. К Лизе Женька обращалась за моральной поддержкой, к Ольге за действенной помощью.
– Оля, при чем тут моя голова? – как ни в чем не бывало продолжила канючить Женя. – Ты хоть понимаешь, сколько бед на меня разом обрушилось? Владик сбежал, Матвей болеет, да еще утопленница эта! Могла бы и посочувствовать.
– Я сопли размазывать не люблю, так что давай по пунктам. За то, что ты наконец от Корытко избавилась, надо в церкви благодарственный молебен заказывать, – щелкая зажигалкой, проговорила Оля.
– Что касается Матвея, – более мягко продолжила подруга, – тут уж ничего не поделаешь. Он прожил счастливую кошачью жизнь, дожил до преклонных лет, так что остается тебе лишь ждать неизбежного. А вот по поводу утопленницы, – Ольгин голос вновь обрел язвительные нотки, – в следующий раз, прежде чем оповещать о подобных происшествиях соответствующие инстанции, ты уж будь добра, посоветуйся сперва со мной.
– Оль, я же как лучше хотела. Думала, они ее спасти успеют, – жалобно пискнула Женя.
– Нашла дядю Степу. Тогда бы уж в МЧС звонила, – фыркнула подруга.
– Так ты мне поможешь?
– Ладно. Говори, кто делом занимается, – недовольно буркнула Ольга, чем вызвала довольную улыбку на лице подруги.
Женька сидела в редакции и смотрела в окошко, за окошком было серо, на душе тоже.
– Жень, ты чего такая печальная? – спросила, входя в комнату, Настя Чеботарева, ведущая из новостей.
– Кот вчера умер, – тяжело вздохнула Женя. – Лег к себе в корзину и умер, а мы с Сильвером думали, уснул. – И девушка вздохнула еще раз, тяжелее и протяжнее.
