– Я передумал. Я, пожалуй, внимательно прочту Кафку. Мне стало интересно, как может человек, сто лет назад переживший страшное горе…
– Шестьдесят пять, – поправила Анна Матвеевна.
– Хорошо. – Юра просто взвился от негодования: – Шестьдесят пять! Человек пережил что-то невообразимое, залез в щель, как таракан, там, в щели, он живет только тем, что пережил, и ему – нравится это! Может быть, Кафка прав? Притерпелость к злу влечет вечное ожидание зла?
– Не надо, – покачала головой Елизавета Михайловна. – Интеллектуальные размышления у вас плохо получаются. Уходите, наконец! Вы нам неприятны!
Шурочка, как сомнамбула, вышла за ним в прихожую. Юра обнял ее за плечи:
– Собирайся, пойдем ко мне. Завтра мы подадим заявление…
Она качнула головой, резко отстранилась.
– Ты другой. Ты обманывал меня. Ты попрекал меня тем, что я не девушка…
– Я и не думал… Я хочу на тебе жениться!
– Конечно, и у палача есть, наверное, жена… Дети. Но я не представляю себя в такой роли…
– Кто палач?! Да ты просто дура! Вы все…
Он не хлопнул дверью, хотя очень хотелось. Быстро сбежал по ступенькам, долго возился с заедавшим замком парадного. Эта заминка спасла его от летящего сверху торта.
«Плюх!» – брызнули во все стороны брызги суфле, крошки шоколада и кусочки воздушного теста. Мгновенно слетелись голуби и вороны – как же, манна небесная.
– Правильно, – сжав зубы, сказал Юра Евсеев вслух. – Торт сделан в пятнадцать часов. В восемнадцать он должен быть съеден. Все идет по расписанию.
Сверху слетел букет, и он шарахнулся в сторону, чтобы не получить по голове бутылкой. Но «Хеннесси» из окна так и не вылетел.
* * *
«Совершенно секретно.
Русский отдел. Фоуку.
Задание „Зениту" передано обычным порядком. Визуальным контролем съём информации лично адресатом установлен. Подтверждение не получено в связи с повышенными требованиями „Зенита" к обеспечению конспирации. Однако факт отсутствия отрицательного ответа говорит о том, что „Зенит" приступил к выполнению задания.
Московская резидентура.
Бицжеральд».
Конец первой книги
Ростов-на-Дону, 2006
