— Идиот, — сердито сказал ему олигарх. — За девчонками поухаживай!
Шофер быстро обежал машину и открыл дверцу со стороны Жени. Она и Ксюша выбрались из огромного «Мерседеса». Вокруг Бориса Романовича тут же запрыгали три здоровенных пса. Женя поежилась и машинально спряталась за спину Ксюши.
— Красивые собачки, — похвалила та, с опаской глядя на зверюг.
— Это ирландские волкодавы, — похвастался Борис Романович. — Элитные псы. Рост в холке — восемьдесят сантиметров. Давление челюстей, как у молодых тигров. Вот, смотрите!
Борис Романович взял из поленницы березовый брусок и свистнул ближайшему псу. Тот подбежал, виляя хвостом.
— А ну возьми! — негромко сказал Борис Романович и ткнул поленом псу в морду.
Волкодав схватил полено зубами и сжал челюсти. Дерево с хрустом переломилось пополам.
— Видали? — гордо сказал Борис Романович, отряхивая руки. — А теперь представьте, что было бы, если бы на месте этого полена оказалась рука или нога!
На этот раз поежилась и Ксюша.
— Борис Романович, вы бы их убрали подальше, — попросила она. — А то кого-нибудь покалечат.
— Без команды — никогда, — с улыбкой заверил ее Борис Романович. — Ладно, девчонки, айда в дом. Покажу вам свою коллекцию.
Олигарх обнял девушек за плечи и повлек их к двери особняка. В апартаментах Бориса Романовича Женя почувствовала себя маленькой и ничтожной. Здесь была такая великолепная мебель, такие роскошные ковры и такие блестящие статуи, что в голову немедленно приходила мысль о дворце. Олигарх водил их по комнатам и, усмехаясь, рассказывал:
— Этот чайный столик моя благоверная притащила из Китая. Говорят, за ним пил чай сам император Цинь… А вот эту люстру мы заказывали в Венеции. Над ней работали пять лучших мастеров Мурано… А вот эти кресла…
Женя слушала и не могла наслушаться. Глядя на чайный столик, она мгновенно представила себе этого императора Цинь. Невысокий, с худыми, чуть сутулыми плечами и выпирающим из-под халата круглым животиком. Император посмотрел на Женю узкими, заплывшими глазами и, усмехнувшись, пригладил пальцами черные усы. Взгляд у него был лукавый и неприятный, поэтому Женя поспешила отвернуться.
Глядя на люстру, она увидела, как пять темноволосых итальянцев выдувают из трубочек стеклянные шары и сосульки. Лица у них сосредоточенные и спокойные, как у всякого мастера, который знает цену себе и своей работе.
— …Из чистого золота, — донесся до ее слуха голос Бориса Романовича. — Между прочим, в этом фонтане золота целых три килограмма!
Женя остановилась перед небольшим золотым фонтаном, изображающим русалку, и завороженно уставилась на разноцветные, сверкающие струйки воды, стекающие у русалки по волосам и хвосту. Лицо у русалки было веселое, улыбающееся, однако, приглядевшись, Женя поняла, что улыбка эта какая-то вымученная и несчастная.
— Ну, чего уставилась? — как бы говорила русалка. — По-твоему, у меня дурацкий вид? Эх, посадить бы тебя на мое место и заставить пускать изо рта эти идиотские струи — я бы на тебя посмотрела!
Женя виновато улыбнулась и поспешила за олигархом.
— …Кандинского на «Сотбисе» за четыре миллиона баксов, — продолжал разглагольствовать Борис Романович, останавливаясь перед стеной, завешанной старинными картинами в резных позолоченных рамах. — Только, сколько ни смотрю, ни черта в этой мазне не понимаю!
— Вы же вроде коллекционировали курительные трубки, — сказала Ксюша.
Борис Романович хмыкнул.
— Полгода назад переключился на картины, — объяснил он. — Говорят, это выгоднее.
Женя обвела взглядом увешанную картинами стену и удивленно спросила:
— Это вы за полгода накупили?
— Угу, — кивнул Борис Романович. — Отправил людишек по аукционам, велел не скупиться. Вот это Репин. А вон — Айвазовский. — Борис Романович задумчиво посмотрел на картину, изображающую морской шторм, и лицо его просветлело. — Здорово, — с придыханием сказал он. — Сразу молодость вспоминается. Я в морфлоте три года оттрубил.
Ксюша за спиной у олигарха весело подмигнула Жене и поинтересовалась:
— А Шишкин вам о чем напоминает? О своем домике в деревне?
— А что — красивая картинка, — пожал плечами Борис Романович. — Я вообще природу люблю. Елочки, сосенки… Кстати, посмотрите на эту картину повнимательнее. Ничего необычного не замечаете?
Ксюша, прищурившись, посмотрела на картину и вдруг воскликнула:
— О господи! Женька, обрати внимание! Там под кустом малины мангал с шашлыками!
Борис Романович хихикнул.
— Точно! Это я уже от себя попросил пририсовать. У меня недалеко от дома место есть — точь-в-точь как на картине! Только мангала не хватало. Ну, я его и…
— Тогда надо было и ящик водки нарисовать, — сказала Ксюша. — Чтобы совсем уж натурально.
Борис Романович захохотал:
— В самом деле! Об этом я как-то не подумал! Завтра же позову мазилу из Строгановки — пусть нарисует!
Вскоре экскурсия закончилась, и Борис Романович пригласил их за стол, перекусить «чем бог послал». Как говорилось в известной книжке, бог в этот день послал Борису Романовичу довольно много: икру, балык, оливки, экзотические закуски. Прислугу олигарх отослал, объяснив девушкам: «Не люблю, когда эти ребята крутятся вокруг стола!»
Повернувшись к сервировочному столику, уставленному бутылками, Борис Романович весело спросил:
— Ну что, девчонки, — зажжем?
— Легко, — улыбнулась Ксюша.
— Вы что пить будете?
— Я мартини, — сказала Ксюша. — Женька, а ты?
— Я?.. — Женя уставилась на бутылки с разноцветными этикетками и растерянно пожала плечами. — Даже не знаю.
«Джейн бросила в стакан пару кусочков льда, плеснула джина и разбавила его тоником», — вспомнила она эпизод из какой-то книжки и робко проговорила:
— Если можно, джин с тоником и со льдом.
Борис Романович вскинул брови, затем перевел взгляд на Ксюшу и весело ей подмигнул:
— А ведь соображает!
Хозяин разлил спиртное по стаканам.
— Девчонки, давайте выпьем на брудершафт, а? Я ведь вышел из рабочего класса и терпеть не могу «выкать» своим друзьям. Вы как?
— Я «за», — сказала Ксюша.
— Я тоже, — смущенно пробормотала Женя.
И Борис Романович принялся «зажигать». Выпив с гостьями на брудершафт, он мгновенно перешел на «ты» и стал травить байки, перемежая их такими солеными и крепкими выражениями, от которых стеснительной Жене, воспитанной на дамских романах, делалось немного не по себе.
После третьего тоста мобильник олигарха — «Нокиа» самой последней модели — запрыгал на столе и хрипло заголосил:
