Валентин Иванович быстро повернулся и издал странный звук — словно кто-то внутри его негромко и хрипло простонал. Санька кинулся ему под ноги, но Валентин Иванович легко оттолкнул мальчишку в сторону и шагнул к Жене.
Он быстро протянул руку к перстню, но вдруг отдернул ее и зашипел, как рассерженная кошка.
— Не понимаю, — хрипло проговорил он.
Женя сжала перстень в руке и попятилась к двери.
— Лучше не подходите, — с угрозой проговорила она. — И не смотрите, что я рохля. Я, когда рассержусь, на все готова! Санька, иди сюда!
Мальчик ринулся к ней, но Валентин Иванович грубо схватил его за шиворот и притянул к себе.
— Не так быстро, ребятки, — сухо сказал он, не обращая внимания на яростное сопротивление Саньки. — Сперва мы поговорим.
Тут Санька, извернувшись, пнул его ногой по голени, вырвался и подбежал к Жене.
— Ребята, — протянул Валентин Иванович, миролюбиво выставив перед собой руки. — Я не сделаю вам ничего плохого. Просто скажите, откуда у вас этот перстень?
— Это мой перстень! — громко сказала Женя. — Мне его подарила бабка. А вчера у меня его украла одна цыганка. Санька, где ты его взял?
— Нашел, — хмуро ответил мальчик. — На улице. Я хотел его в ломбард сдать.
— Вот оно что, — проговорил Валентин Иванович несколько даже облегченно. — Теперь все понятно.
— Что вам понятно? — сухо спросила Женя.
Валентин Иванович улыбнулся:
— Этот перстень ваш. Никто не может забрать его у вас против вашей воли. В нем необыкновенный камень.
— Самый обычный сапфир, — сказала Женя.
Она снова посмотрела на перстень, затем подняла взгляд на Валентина Ивановича и вздрогнула. Он уставился на камень завороженным взглядом, и в бледно-голубых глазах его полыхали рыжеватые огоньки, словно в них отражалось пламя невидимого костра. Краешек губы Валентина Ивановича слегка приподнялся, и Жене на мгновение показалось, что она увидела у него во рту острый и желтоватый, как у пса, клык.
«В Москве полно нечисти», — прозвучал в ее ушах голос тети Матильды.
— Так, значит, это правда? — ахнула Женя, с ужасом глядя на Валентина Ивановича. — Санька не выдумал и не ошибся! Вы — чудовище!
— Женечка, я…
Валентин Иванович шагнул к ней, но Санька схватил стоявшую в углу швабру и гаркнул:
— Только тронь ее, получишь по башке!
Валентин Иванович улыбнулся доброй и мягкой улыбкой.
— Успокойся, мальчик. Я не собираюсь трогать твою спутницу, кем бы она тебе ни приходилась. К тому же я не вампир.
— Ага, не вампир, — скептически усмехнулся Санька. — Я все видел!
— Тебе показалось, малыш.
— Хватит называть его малышом! — рассердилась Женя. — И хватит увиливать! Вы что-то делали ночью со своим жильцом, так?
— И так, и не так, — ответил Валентин Иванович. — Мальчик действительно видел, как я склонился над Петром. Но он неправильно все понял.
Он снова сделал шаг по направлению к Жене, и она снова попятилась.
— Женя, выслушайте меня! — попросил Валентин Иванович. — Вы не такая, как другие люди. Вы пока этого не поняли, но со временем поймете. Вы ведь наверняка слышали про экстрасенсов, целителей, колдунов и магов? Вы знаете фамилии Кашпировский, Чумак, Мария Деви-Христос, Грабовой? Вы слышали про Павла Глобу, который предсказывает будущее? Нынче эти люди часто мелькают на телеэкранах.
— Они шарлатаны, — сказала Женя, отступая к двери. — И почему вы мне про них говорите?
— В мире есть много такого, о чем официальная наука и не догадывается. Сейчас вы в Москве. Здесь живет почти десять миллионов жителей. Население целой страны! Даже если на каждые сто тысяч человек приходится по одному… такому, как вы… то и в этом случае в Москве целая сотня необыкновенных людей. Но на самом деле их гораздо больше! Просто не все они лезут на экраны телевизоров! Послушайте же меня, Женя!
— Я не хочу слушать этот бред! — выкрикнула она, чуть не плача. — Отпустите нас, или я разобью окно и буду кричать! Санька, бежим!
Женя схватила мальчика за руку и потащила его к двери. Но вдруг створка с грохотом захлопнулась у них перед носом. И ручка замка с лязгом повернулась сама собой.
Женя остолбенела. «Этого не может быть», — подумала она.
— Может, — раздался у нее за спиной спокойный властный голос.
Женя повернулась и изумленно уставилась на Валентина Ивановича. Хозяин квартиры преобразился. Его голубые глаза стали совсем прозрачными. От его сутулости не осталось и следа, он расправил плечи и теперь возвышался над Женей на целую голову. Прямая осанка, твердый взгляд, суровое лицо воина — вот каким он стал.
— Отойдите от двери, — сухо скомандовал Валентин Иванович.
И посмотрел на Женю и Саньку таким взглядом, что они не посмели возразить, а потихонечку попятились от двери.
— Вот так, — сказал Валентин Иванович. — А теперь…
Договорить он не успел, дверь распахнулась, и в кухню влетела Ксюша. Ее распущенные темные волосы развевались, как у богини войны, глаза грозно сверкали.
— Отцепись от них! — крикнула она.
— Та-ак, — протянул Валентин Иванович, оглядывая дочь цепким насмешливым взглядом, в котором, однако, сквозила тревога. — Ты решила взять их под защиту?
— Я хочу, чтобы они ушли!
Некоторое время Валентин Иванович внимательно смотрел на дочь, затем устало вздохнул и опустился на табуретку.
— Поступайте как хотите, — устало сказал он.
Ксюша несколько секунд стояла молча, затем подошла к отцу, наклонилась и чмокнула его в щеку:
— Пап, не обижайся. Просто я не хочу, чтобы ты их пугал. Пусть они уйдут, хорошо?
Валентин Иванович нахмурился.
— Веревки из меня вьешь, — с упреком произнес он. — Хоть не шляйся с ними по городу. Доведи до порога и распрощайся. У них на физиономиях написано, что они горемыки. Где они — там беда. У этой вон жених пропал, у малого — брат погиб.
— Откуда вы знаете про жениха? — изумленно спросила Женя. — Я же вам ничего про него не говорила.
— Да знаю, — махнул рукой Валентин Иванович. Он взял с полки сигареты и закурил. — Вы, Женя, наверное, надеетесь на спокойную и счастливую жизнь?
— Как все люди, — растерянно ответила она.
Валентин Иванович хмыкнул:
— Напрасно.
— Почему?
— Видите ли… — Он выпустил облако дыма и посмотрел на нее сквозь это облако. — Когда Господь дает кому-то дар, он отнимает у него все остальное. Вы не уйдете от своей судьбы. И вы не сможете спрятать перстень. За ним уже охотятся. За ним — а значит, и за вами.
