Фокин провел детектором вдоль тела Макса. Когда черный прямоугольник приблизился к воротнику пальто, прибор тоненько и едва слышно пискнул, а зеленый огонек на боковой стороне мгновенно сменился красным. Фокин прижал палец к губам и обвел спутников настороженным взглядом. Его товарищи понимающе кивнули, и даже Маша поняла, что от нее требуется.
— Я так рада встретить Макса! — оживленно защебетала она. — Мы столько лет не виделись — и все из-за глупой ссоры.
— Тебе надо серьезно отнестись к своему здоровью, Макс, — сказал Фокин. — Я помню, у тебя и раньше были проблемы с памятью, не похоже, чтобы они уменьшились.
Его толстые пальцы полезли под воротник кардановского пальто, нащупывая радиомикрофон. Но Макс покачал головой и отвел его руку. Только тоже приложил палец к губам.
— С годами все проблемы только увеличиваются, — пробасил Клевец. — По этому поводу есть хороший анекдот.
«Фольксваген» тяжело мчался в сторону Тиходонска, пассажиры болтали о всякой ерунде. Немного отстав, держался как на привязи черный «Мерседес». В салоне царила тишина, Али слушал ту ерунду, которую болтали в «Фольксвагене». В сотне метров сзади шел «Кондор», среди пассажиров которого царила растерянность.
«Мерседес» окончательно изменил расстановку сил.
— Там еще трое! — сказал Сова. — Они его прикрывают, как вчера. Мне это не нравится!
Чибис неловко пошевелился и застонал.
— Семь здоровых головорезов против троих раненых! Да они нас сожрут с потрохами! Сегодня явно не наш день! Как считаешь, Дмитрий?
— Да, без подкрепления нам с ними не справиться, — признал Шашков.
— Ограничимся тем, что проследим, куда они поедут. Через полчаса «Фольксваген» въехал в Тиходонск и остановился у входа в гостиницу «Сапфир».
— Машу надо вернуть в Москву, — Макс говорил о своей бывшей возлюбленной так, будто это не она сидела рядом с ним. Он уже не чувствовал к ней той теплоты и нежности, которые нахлынули на него там, в холле первого этажа клиники. — А я остановлюсь здесь. Спасибо за хлопоты.
Глаза Маши округлились.
— Как же так? Ты обещал поехать со мной!
— Я передумал.
«Идиот! — раздраженно подумала Маша. — Он действительно чокнутый, недаром его так называли! Впрочем, какое мне дело. Скажу все как есть, пусть они сами разбираются».
— Пока! — Карданов по очереди пожал руки Фокину и Клевцу.
— Счастливо!
«Фольксваген» уехал. Макс направился ко входу в гостиницу, но, услышав за спиной сигнал клаксона, оглянулся. Из черного «Мерседеса» выглядывал Вахит Бекмурзаев и приветственно махал рукой. Как лучший друг после долгой разлуки.
— Иди сюда, дорогой, куда же ты пропал!
Макс подошел и сел к нему в машину. «Мерседес» тронулся. За ним осторожно крался «Кондор».
* * *
Тиходонск, левый берег
Дона, база «Фрегат»,
5 октября 2004 года,
19 часов 00 минут.
— Я выполнил задание. Взрыватель на экспертизе в Институте ядерной физики, — сказал Макс. — А потом меня понесло в больницу, голова раскалывалась, я ничего не соображал.
Он рассказывал чистую правду. Кроме одного момента. Разговора с Нижегородцевым в рентгеновском кабинете. Макс был раздет, они говорили шепотом, но даже если бы не эти предосторожности, маломощный «клоп» все равно не смог бы передать информацию своему хозяину.
— Врачи выписали мне кое-какие лекарства, стало получше. А там я встретил знаешь кого? Свою бывшую невесту, которую не видел почти семь лет! Вот и не верь после этого в случайности!
— Случайности меня настораживают, — проговорил Гепард. — Но все, что ты мне рассказал, я и так знаю.
Он подошел к висящему на вешалке пальто и демонстративно извлек из-под воротника радиомикрофон.
— Я всегда страхуюсь, ты же знаешь.
Под черной кожаной курткой Гепарда просматривался легкий пуленепробиваемый жилет, на столе лежали укороченный «АКМС-74У» и две гранаты.
Подручные его тоже вооружились до зубов. Примостившийся в углу на высоком табурете Рохланов держал на коленях чешский «скорпион» — излюбленное оружие террористов. Он тоже был в пулезащитном жилете и высоких армейских ботинках, из правого выглядывала рукоятка ножа. Он, как всегда, жевал, на этот раз резинку. Ожидавший во дворе Бараев застегнул теплую куртку под горло, но она заметно топорщилась, и можно было не сомневаться, что под ней скрыт целый арсенал. Интуиция подсказывала Карданову, что этот тип, возможно, самый опасный из всей компании. После, разумеется, Гепарда. Неподалеку околачивались еще три незнакомых человека решительного вида. Ясно было, что затевается какая-то серьезная акция.
— Ты на войну собрался, Вахит? — спросил Карданов.
— Почти. — Лицо Бекмурзаева было каменным. Макс подошел к столу, на котором оставались остатки трапезы, сделал себе бутерброд с колбасой, жадно откусил.
— Жрать хочу, — пояснил он, обращаясь почему-то к Рохланову, который внимательно следил за каждым его движением. Он действительно проголодался. К тому же если человек ест, значит, он не волнуется, а следовательно, совесть его чиста.
С улицы зашел Бараев, попыхивая сигаретой, распространявшей пряный, слегка дурманящий запах. Гашиш? Он стал у двери и уставился на Макса ненавидящим взглядом. Он подозрительно относился ко всем чужакам. Карданов рукой подцепил скользкий маринованный грибок, небрежно бросил в рот. Внешне он казался совершенно беспечным, но мысли уже стремительно завертелись в его голове. Неужели они решили его ликвидировать? Но почему? В чем прокол?
— Сейчас мы отправимся за взрывателем, — обыденным тоном сообщил Гепард. — И ты пойдешь с нами.
Макс откусил бутерброд еще раз, и уже с большим аппетитом. Поверил! Вахит поверил ему, и сейчас это главное.
— Можно я поем? — вместо ответа спросил Карданов.
— Ешь, не жалко.
Макс сел к столу, взял чистую тарелку и наполнил ее крупным отборным рисом, взял кусок курицы, две дольки соленого огурца, грибов. Отломил еще хлеба. К нему молча присоединился Рохланов.
— Сколько можно есть, Заурбек? — раздраженно спросил Бараев.
— Пока не наемся, — невозмутимо ответил тот.
— Я работал на заводе рядом с Институтом ядерной физики, — сообщил Макс. — Через забор перелезть — и вот он! Но тогда территория хорошо охранялась. А сейчас вряд ли.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Гепард. Его ближайшие помощники тоже заинтересовались, Рохланов даже жевать перестал.
Огурчик аппетитно хрустнул на зубах Карданова.
— Я могу провести тебя туда. В обход охраны. Без стрельбы и лишнего шума.
