– Сейчас какой год на дворе? – усмехнулся Клоп. – Будет такая краля ценности в сортире прятать! Сейф ищите!
Один сейф почти сразу обнаружили в секретере. Круглый легко вырвал его гвоздодером, раздолбил хлипкую личинку замка и открыл. Там оказалось немного золотых украшений: две цепочки, три кольца, серьги.
– Слабо, – поморщился Круглый. – Фуфловая у тебя наводка…
– Не ной, – сказал Клоп. – Тут одной аппаратуры на мильен… Давай, грузите в фургон…
Круглый и Стекло снесли вначале телевизоры, потом музыкальный центр. Тем временем Клоп отыскал в стенной нише еще один сейф – большой, привинченный к полу, японский. Вскрыть его не удалось, зато удалось оторвать от пола и тоже отнести в фургон. Домушники работали слаженно и умело, как настоящие грузчики. Гуляющая во дворе старушка с собачкой и молодая женщина с детской коляской не обращали на них никакого внимания.
Все выглядело, как обычный переезд, тем более что жильцы нового дома практически не знали друг друга. Заподозрить неладное могли разве что соседи по лестничной площадке. Но Лис установил, что Галина Ермакова держалась обособленно и за полтора месяца не удосужилась ни с кем завести знакомства.
Операция РУБОПа, которая имела форму кражи, шла гладко. Убедившись, что дело подходит к концу и осложнений не предвидится, Клоп прошел в кабинет и провел ревизию письменного стола. Все найденные документы он сложил в дорогой кожаный дипломат, туда же засунул плоский серебристый ноутбук.
В коридоре послышались тяжелое сопение и приглушенный мат, раздался глухой удар – шикарный немецкий холодильник покинул свое место. Клоп захлопнул крышку дипломата, защелкнул золотистые замочки и обвел глазами опустевшую квартиру. Все, представляющее ценность и не создающее сложностей при реализации, было погружено в фургон. Пора было уходить. Он вышел на площадку, прикрыл дверь. С лестницы доносилось пыхтение «грузчиков» – громоздкий холодильник не хотел вписываться в поворот.
– А где хозяйка? – неожиданно послышался сверху въедливый дребезжащий голос.
Вор замер и медленно поднял голову. На следующей площадке стоял полный мужчина в тапочках, пиджаке, наброшенном поверх тренировочного костюма, круглых проволочных очках и в шляпе. В руке он держал телефон.
– Я вот уже в милицию звоню!
Внизу воцарилась угрожающая тишина. Домушники поставили свою ношу на пол, и Стекло, выхватив откуда-то нож, крадучись стал подниматься назад. Взгляд у него был совершенно безумный.
– Эй, бригада, не отдыхать! – перегнувшись через перила, рявкнул Клоп и скорчил ужасающую гримасу.
Стекло остановился, лицо его приняло осмысленное выражение, он вопросительно смотрел на старого жулика. Тот замахал рукой:
– Несите, несите! Только аккуратно! А сюда покупателя зовите, к нему есть вопросы!
Потом он повернулся к очкарику и изобразил добродушную улыбку:
– Галина Васильевна дом купила. Не смогла жить в этом муравейнике…
Когда нужно, он умел играть любую роль. Каждый опытный уголовник еще и хороший артист. Иначе не выживешь ни на воле, ни в зоне. Сейчас он старательно изображал словоохотливого бригадира грузчиков.
Сосед сделал пару шагов вниз. Клоп представил, как он выглядит со стороны – в большеватом рабочем комбинезоне и с щегольским бордовым дипломатом в руке. Хорошо еще, что очкарик не видел, как Стекло крадется с ножом. А еще лучше, что тот до него не добрался.
Толстячок переводил взгляд с дипломата на лицо Клопа. Тот чувствовал, что легенда трещит по швам. Только полный идиот мог поверить, что хозяева доверят грузчику легкий, но дорогой чемоданчик. Ничего страшного, в руке у любопытного мужика не шпалер и не двустволка, да и сам он не Рэмбо. На крайняк, бросят холодильник, сядут в фургон, и – аля улю!
Но мысль любознательного соседа уже переключилась.
– Почему это у нас муравейник? – обиженно спросил он. – Очень хороший дом, чистый…
– Да и я бы здесь сто лет жил, – подхватил словоохотливый грузчик. – Если б деньги были. А у них, у богатых, свои причуды… Она к коттеджу привыкла, чтоб свой участок, цветник. А тут, говорит, квартира над квартирой, как в муравейнике, трубы гудят, канализация клокочет…
– Интересно-о, какая нежная, – протянул очкарик. – Прям принцесса на горошине!
– Что тут такое, Боря? – Сверху спускалась склонная к полноте женщина в наброшенном на домашний халат плаще.
– Да вот, дама из Амстердама съезжает в собственный особняк! Здесь ей муравейник, трубы клокочут…
Женщина подбоченилась.
– А что я тебе про нее говорила? У нее же все на лице написано! Высокомерная, наглая…
– Когда денег много, будешь высокомерной, – вздохнул Боря. Он на глазах терял интерес к происходящему.
– Где они их берут, интересно, – ядовито добавила супруга.
– Петрович, чего тянешь? – раздался властный, уверенный голос. Батон упругим шагом преодолел лестничный пролет. – Вам еще меня перевозить!
– Да немного с соседями задержался, – пояснил Клоп. И показал рукой. – Вот Иван Иванович теперь здесь жить будет…
Очкарик перевел взгляд на нового персонажа. Батон солидно кивнул головой.
– Эт точно. А вода у вас без перебоев идет?
– Да все у нас без перебоев! – раздраженно сказала женщина и пошла обратно к себе.
Очкарик дружелюбно улыбнулся. Шляпа и галстук произвели на него благоприятное впечатление.
– Нормально идет, товарищ, у нас же своя подкачка. Если что понадобится, заходите в одиннадцатую, как раз над вами.
– Спасибо, обязательно.
Успокоившийся сосед затопал вверх. Клоп с Батоном быстро спустились на улицу и сели в машину. Мебельный фургон тронулся и выехал из двора. Некоторое время ехали в полной тишине, потом воров стал бить отходняк: пришли возбуждение, словоохотливость, смешливость.
– Ну, ты голова, – сказал Батон. – Такую постановку разыграл, каждое слово продумал! Видали, босяки?! Вот так темы готовят! Клоп вор опытный, у него вам еще учиться и учиться!
Клоп приосанился, с удовольствием принимая незаслуженные похвалы. Потому что план всей операции, включая реплики и антураж, разработал Лис. У него на такое бы масла в голове не хватило.
– А я этого фраера заколбасить хотел! – засмеялся Стекло. – Сейчас лежал бы поперек лестницы, а кровища донизу лилась!
Круглый тоже захохотал. Они раскачивались, держались за животы, толкали друг друга локтями и гоготали. Нарисованная картина казалась им очень смешной, ну просто уморительно веселой.
Смеющийся мебельный фургон несся по улицам Тиходонска, а очкастый Боря с женой пили чай у себя на кухне и оживленно обсуждали «эту суку снизу»…
* * *
Навар оказался богатым. Даже после того, как скупщики здорово уронили цену на технику, барахло и побрякушки, вышло по сто тысяч рублей на нос. Как и положено, часть отщипнули в общак. Клоп-то всегда отдавал на благо воровское, а вот в босяках сомневался, но Круглый и Стекло сами вызвались, да и Батон отстегнул по справедливости.
