– Я ведь все знаю, – усмехнулся Лис.
– Это точно…
Леший засуетился, похлопал себя по карманам.
– На, держи. – Он протянул купленные у Батона мобильники.
– Заряженные? Сколько отдал?
– Тысячу.
– Чего-то многовато. – Лис достал деньги.
Клоп пожал плечами.
– Откуда я знаю? Тут вон даже доллар скачет вверх-вниз.
Лис усмехнулся еще раз.
– Доллар, говоришь? Ну-ну… Надо будет тебя на биржу устроить!
Леший отмахнулся.
– Хватит шутки шутить. Слушай сюда… Помнишь, ты говорил, кто-то баб насилует? Так вот Черкес вчера какую-то пургу гнал про это дело…
– Что-то конкретное?
– Не-е. Мол, приведу к тебе, разложу, криков не услышат, а если что – отправлю в Дон купаться…
– Ясно, – кивнул Лис. – Все?
– Нет. Сопляки продуктовую палатку на набережной «поставили». У них там какой-то Шкет за старшего. Водка, консервы, сыр, колбаса…
– Колбаса, это, конечно, важно… Из-за колбасы такая срочность?
– Нет, – упрямо помотал головой агент. – Есть такой Зема, он с Богатяновскими трется. Так вот у него появился ствол с глушаком. Новенький. Пушка черная, глушак белый, блестящий. Батон видел, да и в «Раке» многие видели, Зема по пьянке пацанов пугал…
– Вот это другое дело, Петруччо! – оживился Лис. – А ты мне про колбасу да всякие фантазии… Это ты молодец!
Скрывая улыбку, Леший опустил голову. Похвала куратора была ему всегда приятна.
– Да, Батон мне делюгу подогнал. Вроде с домушниками. Завтра тереть будем.
– Значит, слушай меня внимательно, – деловито произнес Лис. – По квартире я тебе даю наводку: улица Зенитная, 15, квартира 8. Запомнишь? Там много добра должно быть, бабла. А меня интресует информация в ноутбуке – знаешь, что это? Такой компьютер маленький, плоский, как книга открывается. Знаешь?
– Видал, – не очень уверенно сказал Клоп. – Только я с ними не того…
– Тебе и не надо ничего с ним делать. Просто возьми и принеси мне. И документы, какие найдешь. Это моя доля за наводку, понял?
Клоп усмехнулся.
– Понял. Затейник ты, Михалыч…
– Теперь дальше. Найди этого Зему, потрись с ним, убедись, что ствол у него действительно есть. Попроси подержать, если получится – шмальни в землю или в дерево, а потом пулю аккуратно выковыряй, только чтобы не поцарапать… Попробуй узнать – где он взял пушку. Только аккуратно…
– Не учи ученого, – сказал Леший. – Они ведь меня на куски резать будут…
– Ладно, ладно… А что про беспредельное мочилово?
Леший пожал плечами.
– Ничего. Я не выспрашивал, пацаны не болтали. Да они сами не в курсах. Не их уровень…
– О как? – Лис щелкнул языком. – Красиво говоришь, Петруччо… Уровень… Надо же!
– Это мне Север сказал. Они в «Рак» собирались, ну и я подписался, а он головой покачал: «Нет, братан, это не твой уровень. Там и люди другие, и хавка тебе непривычная, и бухло. Да и прикид твой не годится… Ты, – говорит, – в прошлом веке остался. Иди в пивняк на Крепостной, там все как раньше…»
– Ну и что? – заинтересовался Лис. – Ты обиделся?
Ветер накатил очередной порцией резкой вони. Леший длинно сплюнул.
– Во-первых, не обиделся, а огорчился. Ты что, Михалыч, не знаешь, что с обиженными делают?
– Точно, это я косяк упорол, – покаялся Лис. – Но огорчился, вижу, конкретно?
– Да нет. Правду Север сказал. Раньше все воры были одинаковы. На трамваях ездили, в кильдюмах ночевали, «закон» блюли, в общак отстегивали… А теперь одни в дворцах живут, да на «мерсах» раскатывают, а другие так и ждут трамвайчика… Неправильно все это!
– Не бери в голову, Петруччо! Я тебе форму подарю, ты сразу и поднимешься! – засмеялся Лис, чтобы разрядить тягостную атмосферу. Куратор должен оказывать агенту психологическую помощь, поддержку и освобождать от угрызений совести и тягостных мыслей.
Но Леший только потряс понурой сивой головой.
– И опять не так, Михалыч! Что толку с твоей формы? Теперь даже тебя с твоей подполковничьей ксивой к Северу в дом не пустят, если без ОМОНа придешь!
– Ну-ну, меня-то пока везде пускают!
Лис потер виски и глубоко вздохнул. Сеанс психотерапии не вытанцовывался.
– А вообще ты прав, Петруччо. Все как-то наперекосяк пошло… Только давай ближе к теме, а то ты с нее все соскочить норовишь. Валят наших бизнесменов одного за другим. Кто это делает?
– Да какая разница, Михалыч? Это Тиходонец бизнесмен? Да он первый рогомет, беспредельщик! Пусть их хоть всех перемочат! Только воздух чище…
Тусклый равнодушный голос Лешего слился с ветром и улетел куда-то за забор, к гниющим рыбным отходам.
Коренев присел на корточки. Его взгляд требовательно уперся в блеклые усталые глаза осведомителя.
– Не будет воздух чище, – тихо сказал он. – Не будет. Веришь?
Леший попробовал отвернуться, но не вышло. Куда кролику отвернуться от гипнотизирующего взгляда удава? Во взгляде и голосе, во всем облике Лиса был такой магнетизм, что по его приказу опытный вор, как мальчишка, мог пойти и в огонь, и в воду. Такой волей обладали паханы старой закалки, которые взглядом и негромким голосом разгоняли толпу бунтующих, жаждущих крови зэков.
– Тебе верю. – Он потянулся к вороту старого, потертого свитера. Словно тот давил на горло, не пуская воздух в легкие. – Ты меня давно мог сдать и медальку на грудь повесить. А за тех псов, что я у ИВС мочканул, – так и орден. И что я тебе десять лет верой и правдой служил – не посмотрел бы. Наверное, любой бы сдал… Перешагнули бы через «дятла»…
Леший с натугой выдавил последние слова и уставился в землю. Будто под коркой из грязи, бутылочных осколков и раздавленных окурков скрывался философский камень, дающий ответы на любые, даже самые сложные вопросы.
– Ладно, ладно, Петруччо, ты чего? – Лис поднялся, похлопал агента по плечу.
Он помнил, как выводил Лешего из той истории: подменил личное дело, вклеил другую фотографию, подложил чужие «пальчики»… Должностной подлог – вот как это называется! Всплыло бы – и его за милую душу посадили рядом с Лешим! Но по сути агент был прав! Он в одиночку завалил двух матерых убийц, которые хотели с ним расправиться! Они бы до сих пор жировали на свободе, да если б и залетели, то кантовались бы на пожизненной зоне, жрали, ссали, дышали, дрочили, писали жалобы и помиловки… Если бы не встретились в подворотне со старым вором, которого по беспредельной глупости и наглости не смогли правильно оценить…
[22]
