Но та давняя победа в радиовикторине не помогала Игорю, когда у него выворачивали карманы в туалете, отпускали щелбаны на лестнице или кололи булавкой прямо на уроке. Он пытался самоутвердиться за счет унижения слабых: репрессировал младшеклассников, больно таскал за косы девчонок, а с Маринки Воропаевой на физкультуре стащил трусы.
Это вызвало страшный скандал, обсуждение на педсовете и угрозу исключения. Будущий Попугай испугался, сник и убедился в несправедливости мира: то, что делали нехорошего ему, не привлекало внимания взрослых, а когда невинно пошутил он – на него обрушились все силы педагогического коллектива.
Ожидал он своей участи в компании грозы всей школы Сомова по кличке Амбал. Общие переживания сближают, и Амбал, ожидавший неминуемого исключения за оскорбление директора, угостил Игоря сигаретой и назвал «корешем». Сам он тут же про это забыл и вспомнил несколько лет спустя, когда Попугай стал проситься в команду. Если бы не покровительство Амбала, то обмочившемуся при испытании Попугаю не видать команды как своих ушей.
Обретший защиту Попугай испытывал к Амбалу, Башке и другим чувство благодарности, хотя постоянно переносил от них насмешки и оскорбления. Сейчас к этому добавлялось ощущение вины перед обворованным вожаком. Правда, деньги пошли на благое дело: с каждым новым визитом в ларек к Ивану возня на топчане за занавеской доставляла ему все большее удовольствие. В конце концов проклятый психологический барьер был сломан, и Попугай посчитал, что стал настоящим мужчиной.
– А на какие бабки ты к Ивану ходил? – спросил Амбал, доедая яичницу.
Попугай кашлянул.
– Дома шепнул.
Украсть дома крупную сумму денег было невозможно по самой простой причине: семья Пикотиных бедствовала. Проектный институт закрылся, родители лишились работы. Мать устроилась уборщицей в гастроном на первом этаже, отец сторожил склад стройматериалов. От предложений приятелей мотаться «челноками» в Турцию или реализовывать привезенные шмотки они отказывались, хотя эти занятия полностью решали материальные проблемы.
Имея столь наглядный пример перед глазами, Попугай сделал вывод, что радиовикторины и большой теннис – не те занятия, на которые стоит тратить время. Это полная фигня, как и конструкторская работа, газеты и журналы. А "если уж ездить к морю, то к Эгейскому.
Родители были умными, начитанными людьми с высшим образованием, но оказались в дураках. А Амбал, изгнанный из девятого класса и не прочитавший ни одной книжки, может за вечер раздобыть пятьсот тысяч. А если повезет, то и больше.
Вопроса «с кого делать жизнь» перед Попугаем не стояло.
– Слышь, Амбал, – шепотом сказал он. – Я знаю одного дядьку, коллекционера. Богатющий! Сейчас квартира пустая стоит...
Амбал вымазал хлебом сковородку и бросил ее в раковину, а хлеб отправил в рот.
– А он где?
– В санаторий уехал.
– Квартира на сигнализации?
– Нет.
– Откуда знаешь?
– Был там несколько раз...
Точнее, много десятков раз. Дядя Юра – давний друг отца. Сколько раз показывал Игорю монеты, ордена, надеялся заинтересовать, увлечь..."
– Ладно, покажешь... Нам сейчас надо казну собрать.
Амбал вышел куда-то, вернулся, держа руку за спиной.
– Гражданин Пикотин? – Он попытался изобразить официальный тон, но вышло плохо – проскальзывали привычные блатные интонации.
«Чего это он»? – подумал Попугай и на всякий случай сделал шаг назад.
– Вы арестованы!
Амбал выставил перед собой удостоверение Галенкова и ощерился в веселой, по его мнению, улыбке.
– Покажь!
Попугай выхватил красную книжечку.
– Ух" ты! Подполковник госбезопасности? Где взял?
– Нашел.
Попугай недоверчиво покрутил головой.
– Ну да! Такими ксивами не разбрасываются!
Амбал, не отвечая, спрятал документ и вместо него извлек картонный прямоугольник с красной полосой.
– А это что?
В глубине души Амбал понимал, что у Попугая башка работает лучше, чем у кого-нибудь из команды. Но признавал это он крайне редко. Сейчас был как раз такой случай.
– Это?
Попугай вертел карточку в руках. Проявить свою неосведомленность было нельзя. И он ляпнул наобум:
– Внутренний пропуск.
– Да?
Амбалу это ничего не сказало.
– И какой с ним можно поиметь навар?
– Навар?
Попугай лихорадочно думал.
– Позвонил в квартиру, показал: госбезопасность, будем делать обыск! Или на улице: пройдемте! И в подворотню... Он понимал, что говорит полную ерунду, но Амбалу идея понравилась.
– А что, здорово! Только фотография не годится... Он совсем старый...
– Можно переклеить... Только... Если там будет твоя фотка или Ржавого... Молодые ведь! А написано «подполковник». Подполковников таких не бывает!
Амбал отмахнулся.
– Херня! Когда за яйца берут, кто будет разбираться! А фотку переклеим! У Башки есть керя, который ксивы мастырит... Только ты про это молчи!
Вечером в подвале Амбал предложил корешам новые дела...
– Сколько можно огрызки хватать, – ругаясь через слово, начал он. – Сейчас у кого сила – у того все! Сраного дебила Рынду видели? Раньше я бы ему за пазуху нассал, а теперь – по башке получил!
– А я чуть пулю не схлопотал, – обиженно вякнул Башка.
– Короче! Надо собирать казну, покупать стволы и посылать всех к долбаной матери! Чем мы хуже этого долбаного Рынды? Или этого долбаного Баркаса!
Злобно оскалившись, Амбал плюнул в угол.
– Если бы у меня была пушка, я бы их на месте положил!
Валек, Ржавый и Башка развалились на универсальной кушетке, Веретено и Попугай сидели на ящиках. То, что говорил Амбал, нравилось всем, кроме Попугая. Он понимал: окружающая криминальная жизнь развивается по своим законам, там все взаимосвязано, и если даже жалкий недоумок Рында, став частью бригады, получил надежную защиту, то Баркас, которого знает весь город, окажется не по зубам ни Амбалу, ни всем им вместе взятым.
Остальные не были склонны к абстрактным размышлениям и долгосрочному прогнозированию. Они опирались на простой опыт: если шесть против троих, то троим дадут трендюлей. Но если у этих троих арматурные прутья или ножи, то выйдет наоборот. Два кулака сильней одного, нож – сильней кулака, пистолет – сильней ножа!
– Правильно, Амбал, – поддержал Ржавый – высокий крепкий бугай с темно-рыжими, стриженными «горшком» волосами. – Пушки достанем – наведем шороху!
Веретено с остервенением почесал маленькую пулевидную голову.
