Да, все правильно. Была какая-то лихорадка и болезнь. И еще человек. Нет, не просто человек — друг. Он весь горел от высокой температуры. Потом Тревис увидел пламя… нет, ничего не выходит. А тот человек, его друг — Тревис никак не мог вспомнить имя — к нему прикасался? Тревис не знал почему, но это казалось ему очень важным.
В темноте перед ним возникли ослепительные искры — теперь золотистые, а не красные. Тревис заморгал, пытаясь избавиться от них, но они не желали исчезать и постепенно превратились в яркие прямоугольники. Окна.
Он поднял голову и увидел вдалеке еще огни. Город? Вполне возможно. Но только далеко. Ноги у Тревиса нестерпимо болели, горло саднило, будто он проглотил пригоршню раскрошенного стекла. Там, где свет, должны быть люди.
Тревис остановился перед каким-то домом. Если бы не свет за тусклыми окнами, он решил бы, что дом заброшен. Каменный фундамент зарос чертополохом, соломенная крыша просела. Над облезлой дверью висела доска, но, если на ней и было что-то написано, слова поглотил мрак. Изнутри доносились грубые голоса и смех.
Сгорбившись и вжав голову в плечи, Тревис подошел к двери и толкнул ее внутрь. Она жалобно заскрипела и открылась.
Смех тут же смолк, словно его обрезали тупым ножом.
Тревис увидел помещение с низким потолком и почерневшими от копоти балками и грязной соломой на полу. В открытом очаге горел огонь, тут и там стояли вонючие свечи, но света они практически не давали. Большую часть свободного пространства занимали три стола, за которыми устроились около полудюжины мужчин в грубых коричневых туниках, заляпанных землей штанах и маленьких кожаных шапочках. Все до единого были невысокого роста, кривоногими и очень сильными на вид. Все до единого молча пялились на Тревиса злыми, черными глазками.
Вилланы. Да, они свободные люди, но всего лишь крестьяне. Будь осторожен, Тревис.
Тревис шагнул внутрь. От порыва ветра дверь за ним с грохотом захлопнулась.
Опустив голову, чтобы не видеть хмурых лиц, он уселся у края стола, где, как ему показалось, было меньше всего народу. Похоже, эти люди не слишком рады его видеть, подумал Тревис. Наверное, опасаются чужаков. Но он же не доставит им никаких неприятностей. Просто немного отдохнет, а потом решит, что делать дальше. Он уже понял, что находится не на Земле, но ему необходимо точно знать, куда он попал. Тогда он сообразит, куда идти. Ведь у него здесь есть друзья, пусть он и не может пока вспомнить их имена. Он должен их найти.
Тишину нарушило тихое ворчание, но Тревис ничего не понял — монетка не помогла. Он еще ниже склонился над столом. Даже тусклый свет его пугал. Ему казалось, будто он пульсирует в спертом воздухе странного помещения.
Перед ним возникла тень, он поднял голову, и от этого простого движения у него все поплыло перед глазами. Рядом со столом стояла женщина. Определить, молодая она или старая, Тревис не смог, потому что ее лицо покрывала толстая короста. Коричневое платье перепачкано какой-то едой, потом и кровью, бесформенный тряпочный чепец прикрывал волосы. Тревису удалось рассмотреть только глаза, ясные и исполненные страха. Дрожащей рукой она поставила на стол маленькую глиняную кружку, а затем поспешно скрылась за занавеской.
Тревис некоторое время разглядывал кружку с отбитым краем, а потом потянулся к ней, но рука не желала слушаться. Тогда он ухватился за нее обеими руками и поднес к губам. В нос ударил сильный запах с металлическим привкусом, и его чудом не вытошнило. Он быстро поставил кружку, и несколько капель густой, коричневой, похожей на блевотину, жидкости пролилось на стол.
Наконец он все понял: рядом город, столы, крестьяне, женщина, которая принесла ему пиво. Значит, это что-то вроде постоялого двора. Таверна.
Нет, салун…
И тут словно острый нож располосовал туманную пелену, которая окутывала его мозг. Он вспомнил. И содрогнулся. Как же он мог забыть? Воспоминания вернулись пульсирующими вспышками, ослепительными, словно молнии, разрывающие ночное небо. «Шахтный ствол», Макс, пожар.
О Макс…
Сердце сжалось от такой невыносимой боли, точно трагические события произошли мгновение назад, будто он только что видел, как его друга охватило жаркое пламя. Тревис закрыл глаза, сосредоточился и понял, что все помнит. Дейдра, Ищущие, «Дюратек». Малышка Саманта и слепая сестра Миррим. Но его воспоминания не объясняли случившегося. Зачем брат Сай отправил его сюда?
В памяти всплыли слова:
Ключ… Я должен отдать ключ тебе.
И вот он увидел, как пламя поглотило другого человека — черный балахон раздувается, а потом опадает, будто крылья бабочки, сгоревшей в пламени свечи.
Берегись — он пожрет тебя…
Тревис вздрогнул, сообразив, что это самое главное из его воспоминаний. Он попытался понять почему, но ему никак не удавалось сосредоточиться. Тревис уже не мог справиться с дрожью, его отчаянно трясло, руки метались по столу, оставляя влажные следы, точно умирающие рыбины, выброшенные на берег. Язык во рту распух. А еще казалось, будто кто-то засунул ему под мышки раскаленные камни.
И тут в его мысли ворвался новый звук — кто-то отодвинул стул, послышались тяжелые шаги. Тревис заставил себя поднять голову. На него уставились маленькие глазки, в которых застыло подозрение.
— Убирайся отсюда, — сказал мужчина.
Даже с монеткой Тревис с трудом разбирал его слова. Он попытался ответить, но не смог выдавить из себя ни звука. Тогда он провел сухим языком по губам и попробовал еще раз.
— Мне только… я посижу немного и уйду.
Толстые пальцы потянулись к ножу, засунутому за пояс штанов. От мужчины омерзительно воняло, круглое бородатое лицо исказила ненависть. Тревис уловил движение теней и посмотрел на занавеску, за которой скрылась женщина. Он едва успел увидеть испуганные зеленые глаза, но они тут же исчезли.
— Такие, как ты, нам тут не нужны, — сказал виллан.
Тревис посмотрел на него, понимая, что должен испытывать страх, но не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего жара, в жадную пасть которого постепенно погружался. Сколько еще пройдет времени, прежде чем огонь поглотит его, как того несчастного в черном? И как Макса?
— Какие? — с трудом выговорил он.
— Те, что носят серые балахоны.
Виллан сплюнул на пол.
Тревис взглянул на свой серый балахон и вспомнил разбитую статую, что валялась на кладбище. Кажется, он все понял.
Произнеси руну, Тревис.
В поле его зрения возникло еще два виллана, которые не сводили с него ненавидящих глаз.
— Убирайся отсюда, серый человек, — проревел один из них.
Атмосфера накалялась, Тревису казалось, что все краски потеряли свой цвет и подернулись дымом. Он вцепился в край стола, чтобы не упасть.
Быстрее, Тревис! Произнеси руну. Они тебя убьют.
