Лирит представила себе, что последователи подобных старинных религий вряд ли будут популярны в любом городе, где преобладают культы новых богов. Так что неудивительно, что свои способности они держали в строгом секрете. В результате они обладали даром совместно налагать заклятия — так, как когда-то Лирит доводилось видеть вне плетения Узора. Оказавшись в саду, Лирит попала на шабаш тринадцати колдуний и смогла пообщаться с ними всеми как с одним человеком. Ей удалось запомнить имя только одной из них — самой старой. Ее звали Теста, и она была старшей колдуньей на этом шабаше.
— Так видел хоть кто-нибудь из них этот клубок? — спросила Эйрин.
Лирит утвердительно кивнула:
— Некоторые видели. Но только те, что обладали даром Видения. Так сказала мне Теста.
Эйрин строго поджала губы:
— Но почему тогда его видела ты, Лирит? Ведь ты… Лирит горестно вздохнула. Она все еще сомневалась в словах Тесты, но что ей оставалось ответить?
— Те из нас, что обладают даром Видения, видели тот самый клубок, о котором ты говоришь, — сказали колдуньи, иногда говоря голосом Тесты, иногда шепчущим хором. — Это было две луны назад, и с тех самых пор он разрастается все сильнее. Причина этого нам неведома, но мы боимся, что он является каким-то предзнаменованием. Некоторые из нас видели такие же сны, как и ты, сны о золотых пауках и о том, кто находится в тени. Он ожидает добычу, которая попадется в его сети.
В этом месте своего рассказа девушке пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдержать взгляд Эйрин.
— Я не знаю, Эйрин, — произнесла она вслух. — Может быть, я обладаю лишь малой частичкой этого Дара. Видимо, я всегда знала об этом, хотя никогда не могла заставить себя признаться.
— Но, ради Сайи, почему? — спросила Эйрин, схватив ее за руку. — Это же прекрасно!
Лирит вся напряглась. Стоит ли сказать Эйрин те слова, которые произнесла Теста?
Мне все видно. Ты скрываешь свой Дар, подобно занавесу, приподнятому высоко над окном. Но теперь этот занавес разворачивается. Видение крепнет в тебе. Тот, кто когда-то страдал, иногда обретает такую силу, а твое прошлое точно отмечено печалью.
Так же, как и мое будущее, «сказала» Лирит, подумав о словах старой гадалки и карте, которую та вытащила. После чего покинула зал, в котором собрались на шабаш местные колдуньи.
— Я кое-чего не понимаю, моя дорогая, — произнесла Мелия, и Лирит обрадовалась вопросу богини. Она не знала, как и что ответить Эйрин. Кроме того, Даржа явно привел в неловкость ход, который принял ее рассказ. — Разве нет на землях доминионов колдуний, обладающих даром Видения? Почему никто из них не видел, как запутывается Паутина жизни?
— Не знаю точно, — ответила Лирит. — Но Теста упомянула, что к появлению клубка в паутине имеет отношение Юг, а ведь в моих жилах как раз течет южная кровь. Но я не уверена в том, что правильно поняла ее.
— Она в самом деле так сказала? — переспросила Мелия, и ее взгляд приобрел задумчивое выражение. — Может быть, может быть…
Неужели Мелия все-таки поняла смысл слов Тесты? Если это и так, то пояснений со стороны богини все равно не последовало.
— Ты не единственная, кто провел сегодня небольшое расследование, — сказал Фолкен. — Дарж, может, покажем Лирит нашу находку?
Девушка подошла ближе к рыцарю, и тот развернул какой-то лоскуток ткани. Взгляду Лирит предстал сплющенный кусочек металла. Он был покрыт каким-то липким, бурого цвета веществом. К горлу девушки подступила тошнота, она поняла, что это следы крови.
— Что это? — наконец смогла вымолвить она.
Дарж положил осколок металла на стол рядом с камешками недоигранной мужчинами игры.
— Я сегодня опять побывал в Этерионе и осмотрел место убийства жрецов храма Ватриса. Надеялся найти что-нибудь такое, что могло бы пролить свет на причину их гибели. И нашел это. Этот осколок вонзился в стену коридора. Такие вот кусочки металла и лишили их жизни.
Лирит вспомнилась жуткая картина — безжизненные тела, лужи крови.
— Я не понимаю. Не мог такой кусочек металла пронзить тела убитых и вонзиться в стену. Разве такое возможно?
— Вполне, если что-то могло запустить его с огромной скоростью.
— Но как подобного можно добиться?
Однако найти правильный ответ на этот вопрос был не в состоянии даже Дарж с его пытливым умом. Несмотря на то что сегодня и ему, и Лирит удалось кое-что разузнать, расследование тем не менее замерло на месте подобно тому же кусочку металла, намертво застрявшему в стене Этериона. Более того, если верить Мелии, Этерион пребывает в состоянии полного хаоса. После гибели жрецов храма Ватриса очень трудно назвать точную дату нового обсуждения в стенах Этериона. Кроме того, министр Ворот по-прежнему отказался сообщить императору о прибытии Мелии. Лирит опасалась, что с паутиной произойдет беда еще до того, как им удастся разыскать убийц.
— Тревожные мысли пробуждают во мне аппетит, — произнес Фолкен. — Мне кажется, пора попросить мадам Вил принести нам ужин.
45
Ужинали без особого удовольствия. За окном на вечернем небе появились первые звезды. Лирит понимала, что еда приготовлена превосходно, однако ей казалось, что она жует золу из костра. Никто не имел ни малейшего представления, как остановить убийц. Благодаря Дару или без его участия Лирит точно знала, что последуют новые убийства, прежде чем им удастся положить конец. Неужели и ей придется расстаться с жизнью?
Когда слуги убрали со стола и покинули комнату, Мелия обратилась к барду:
— Послушай, Фолкен! Может быть, песня или баллада помогут нам немного отвлечься от наших сегодняшних горьких дум?
Бард послушно извлек из футляра лютню и, немного подумав, кивнул:
— Пожалуй, я поведаю вам о новых богах и об их приходе в Фаленгарт. Это имеет прямое отношение к истории города, в котором мы с вами находимся.
— Думаю, будет лучше, если ты не станешь превозносить ни старых, ни новых богов! — торопливо произнесла богиня.
Котенок, лежавший у нее на коленях, недовольно заурчал.
— Не беспокойся, Мелия, — рассмеялся бард. — Я не обижу никого, обещаю тебе!
Мелия больше ничего не сказала, а остальные придвинули кресла поближе к столу. Бард заиграл негромкую, слегка меланхолическую песню. Она заставила Лирит задуматься о том прекрасном, что утрачено навсегда, о том, что ушло в небытие, но все еще оставалось в памяти.
— Помните тот рисунок в пустошах между Толорией и Перридоном? — нараспев произнес Фолкен. — Гиганта, изображенного на склоне холма?
Эйрин кивнула:
— Это один из старых богов. Его звали, кажется, Мог. Дарж прочистил горло и тоже вступил в разговор:
