Древняя карта помогала Кийту определять лишь расположение объектов, находящихся на поверхности. Неисчерпаемый мир подземных лабиринтов был почти незнаком и ему тоже. Но смелость и жажда новых приключений помогли ему в первый раз. Он решился тогда провести по лабиринту своих товарищей и не прогадал.
Теперь он возвращался сюда опять, чтобы взять очередную долю добычи.
В тишине приглушенно раздавался шум осторожных шагов. Свет факелов выхватывал из тьмы древние надписи и круглые эмблемы, на которых были изображены древние символы и знаки, утерявшие всякое значение после Смерти.
Чиангар с интересом рассматривал надписи, смысл которых почти никому уже не был доступен. Только Кийт, изучавший в школе аббатства древний язык, мог разобрать кое-что, но значение многих эмблем уже было утеряно.
В молчаний они направились в темноту, постепенно спускаясь все ниже и ниже.
Коридор прихотливо поворачивал, образуя множество неожиданных загибов, пока не уперся в мощную металлической дверь, изготовленную несколько тысячелетий назад из какого-то сверхпрочного материала.
На ее серебристой поверхности отражались расплывчатые желтоватые пятна, отбрасываемые горящими смоляными факелами.
— Отойди немного в сторону, — тихо скомандовал Кийт Чиангару.
Его рука, затянутая в кожаную полуперчатку, глубоко погрузилась в извилистую трещину между плитами. Только Хрипун знал с прошлого раза, что там, в глубине, торчал недоступный для постороннего взгляда рычаг, который нужно было резко поднять вверх.
Прошло еще несколько мгновений, и входная дверь раскололась надвое. Сначала на безупречно ровной поверхности образовалась щель, которая стала увеличиваться. Через мгновение обе половины с тихим скрежетом разошлись в стороны, бесследно исчезнув в бетонных плитах, открывая темный проем.
Перед тем, как проникнуть внутрь, Кийт открыл канал телепатической связи, связывавший его с Бакли.
«Как у вас дела? — спросил он. — Что происходит?»
Ответ пришел не сразу. Пришлось повторить еще раз, и он даже начал нервничать. Но тут дикарь отозвался:
«Все нормально! Мы устроились в тени. Все спокойно, и буйволицы, кажется, засыпают!»
«Не спи! Я скоро вызову тебя на связь! Не спи!» — строго приказал Кийт и двинулся внутрь.
В глазах зарябило от обилия проходов, разбегающихся в разные стороны, но он уверенно, не раздумывая, направился к самому левому из них.
* * *
Бакли не сразу ответил на мысленное сообщение, посланное ему предводителем отряда, потому что он уже успел немного задремать. После того как лучи раскаленного солнца несколько часов безжалостно палили его макушку, прикрытую походной войлочной шапкой, он оказался в прохладной тени и почувствовал невероятную усталость.
Буйволицы сразу отыскали себе немного пожухлой травы, несмотря на пекло, пробивавшейся между валунами, и опустились на нее черными глыбами. Единственным спасением от жары животные явно считали глубокий сон. Они сразу прикрыли мясистые веки и задремали.
Иннейцы нууку сидели молча, бесстрастно оглядывая все вокруг. А Бакли чувствовал непреодолимую зевоту, которая раздирала его челюсти. Чтобы перехитрить своих приятелей, он забрался повыше на валуны и спрятался от их взглядов за большой камень.
«Ничего тут не может произойти, — вяло подумал он. — В таком месте никто не живет, и никакой идиот сюда не сунется. Пока Кийт с приятелями ползает внизу, вполне можно и отдохнуть…»
Он уже начал клевать носом, когда внезапно сознании раздался мысленный голос Кийта. Предводитель был недоволен, но Бакли поспешил отрапортовать ему, что все в порядке.
«Теперь Кийт нескоро выйдет на связь, — обрадовал себя дикарь неожиданной догадкой. — Есть время, чтобы отдохнуть!»
Он выглянул из-за валуна и бросил какую-то незначительную фразу дождевым охотникам, для того чтобы показать свое рвение. Продемонстрировав иннейцам, что он находится на страже и бодрствует, Бакли положил голову на колени и спокойно заснул.
Сначала сквозь дремоту, как из тумана, до его слуха доносилось завывание ветра, гонявшего сухой песок. Шелест перекатываемого песка изредка нарушался монотонными ударами хвостов, которыми буйволицы охлопывали себя по бокам, пытаясь хоть как-нибудь освежиться.
Потом он погрузился в глубокий, сладкий сон, в котором дикаря стали навещать его подружки, живущие в пестрых шатрах на набережной Нианы. К нему приходила и стройная черноглазая Рамис, и дышащая страстью толстушка Генза, и невероятно гибкая красотка Ц’Веела.
Она и задержалась дольше других, перед внутренним взором Бакли. Ему снилось, что грациозная девушка танцевала в двух шагах от него, среди валунов, отчего сердце его переполнялось радостной дрожью.
Бакли чувствовал, что ему хорошо, очень хорошо! Они сидели вместе в тени под скалой и обнимались, причем ладони Ц’Веелы сновали по его телу, и в какой-то момент он ощутил мучительное блаженство. Ему показалось, что он целует далекую красавицу, и с пересохших губ сорвался негромкий, но страстный стон.
В этот момент он внезапно проснулся и увидел, что метрах в пяти возник силуэт какого-то незнакомого человека с длинными черными волосами, зачесанными назад.
Бакли заметил его, вздрогнул и замер от неожиданности.
Он мог бы поклясться, что еще недавно кроме него и дождевых охотников никого не было поблизости. Но сейчас иннейцы сидели на своих местах, как истуканы. Их бесстрастные лица ничего не выражали, а остекленевшие глаза неподвижно смотрели в одну точку.
Рябой Рахт и Жженый Ниир явно находились под влиянием могучей воли незнакомца. Тот сковал их сознание, превратив в подобие деревянных статуй.
— Кто ты такой? — спросил Бакли, разглядывая странный шрам на щеке черноволосого. — Что тебе нужно?
Он хотел, чтобы его вопрос прозвучал как можно более грозно. Но вместо этого из горла вырвался какое-то жалкое сипение.
Невероятным усилием Бакли напряг свою волю и внезапно почувствовал, что все-таки может немного сопротивляться воздействию незнакомца. Дикарь с трудом поднялся и сделал пару неверных шагов на прямых, негнущихся ногах.
Мозг его полыхал от возбуждения. Никогда еще дикарь не ощущал себя таким сильным. Он подумал, что прежде всего нужно мысленно связаться с Кийтом и сообщить ему об опасности.
Как и учил его предводитель, он открыл канал телепатической связи с подземельем, где сейчас находились сёрчеры. Но, к своему изумлению, помимо воли, он передал совсем не то, о чем только что намеревался доложить.
«У нас все спокойно! Буйволицы спят, а мы стоим на страже!» — мысленно сообщил он.
Через мгновение Кийт откликнулся:
«У нас тоже все идет своим чередом!»
После этого краткий сеанс телепатической связи закончился. Бакли с возмущением ринулся вперед, но в ушах раздался зловещий смех, и невидимые ледяные пальцы остановили его, безжалостно сдавив горло. Он отшатнулся, словно налетев на незримую преграду, судорожно закашлялся и через мгновение захрипел от удушья.
