Старцы шли, едва передвигая ноги, однако это не убавляло их уверенности в себе. Их живые черные глаза внимательно оглядывали двоих американцев, и старцы были явно довольны представшим им зрелищем. И в самом деле, по сравнению с теми местными жителями, которых путники успели увидеть (пусть их и было всего полдюжины), северяне выглядели гигантами, и нетрудно было понять, что их мускулатура и в сравнение не идет с жиденькими мышцами жителей города Веллетри. Серые морщинистые щеки старейшин даже зарозовелись от удовольствия. Иеро догадывался, что старцы представляют, как вот эти здоровенные чужаки выйдут на арену и начнут колотить друг друга мечами…
Ну, это мы еще посмотрим, подумал священник. Это мы поглядим, как оно обернется. Во всяком случае, если вы и поразвлечетесь за наш счет, то немножко не так, как вам воображается, старые пердуны.
Старцы, дойдя до середины холла, остановились и переглянулись. Потом обменялись несколькими словами — едва слышно, однако Иеро, уже пришедший в полную боевую готовность, с легкостью читал их мысли:
— Да, здоровенные жеребцы… за них Рим отвалит кучу золота…
— Ну и ну… сколько лет на свете живу, таких мужиков не видел…
— Вот это да, это бойцы… римские матроны с ума сойдут, когда их увидят…
— Похоже, нам крупно повезло…
Наконец один из старейшин сказал что-то, глядя на человека, приведшего американцев, и брат Лэльдо тут же мысленно перевел его слова для Иеро и троицы, слышавшей с площади каждое слово, произнесенное на общей ментальной волне:
— Спрашивает, понимаем ли мы их язык.
Провожатый кивнул, показав рукой на брата Лэльдо. Тогда старейшина заговорил непосредственно с эливенером, и брат Лэльдо, вежливо отвечая старичку, не забывал позаботиться и о том, чтобы его друзья не оставались в неведении.
— Мы рады видеть вас в нашем замечательном городе, чужеземцы. Откуда вы, как попали сюда? — спросил старейшина.
Брат Лэльдо коротко изложил придуманную незадолго до того легенду, и она, похоже, вполне удовлетворила старика. Впрочем, его, скорее всего, вообще не интересовало, откуда взялись все эти люди и звери. Он был доволен тем, что они явились именно в Веллетри, а не в какой-нибудь другой город.
— Не хотите ли погостить у нас немного, прежде чем отправитесь в дальнейший путь? — поинтересовался старик.
— С удовольствием, — ответил брат Лэльдо. — Мы очень благодарны вам за приглашение.
— Что ж, — сказал старец, — тогда вас проводят в дом, который наш город отвел специально для проезжих. При доме найдутся помещения и для ваших животных. Надеюсь, они не слишком опасны?
Иеро поспешил мысленно сказать эливенеру:
— Скажи, что все они — злобные хищники, пусть поосторожнее с ними…
— Они хорошо слушаются своих хозяев, — уклончиво ответил старцу брат Лэльо. — Но иной раз у них бывает и плохое настроение… ну, а тогда уж… в общем, как повезет.
Одновременно он передал эти слова оставшимся снаружи друзьям. Троица на площади обрадовалась возможности подурачиться и тут же начала изображать «плохое настроение». Лорс ни с того ни с сего встал на дыбы и издал оглушительный трубный звук. Медведь взъерошился и зарычал. Лэса взвыла и зашипела, выпустив когти и вытаращив огромные зеленые глаза. Горожане, наблюдавшие за ними из окон, задохнулись от ужаса и исчезли, решив, видимо, что даже стоять у окна и смотреть на таких зверей — чрезвычайно опасно.
А в холле дома старейшин продолжался разговор.
— Мы очень надеемся, что никто из наших мирных горожан не пострадает, — вежливо сказал старец, ведущий беседу. — Мы люди тихие, в Веллетри живут только мастера…
— Какие мастера? — спросил брат Лэльдо.
— Ювелиры в основном, — с гордостью пояснил старейшина. — Однако у нас немало и стеклодувов, и умельцев золотого шитья, и знатоков фарфорового дела, ну, и другие найдутся. Веллетри — богатый город.
— Это мы заметили, — кивнул брат Лэльдо. — Вы все очень красиво одеты, и дома у вас отличные.
Старец величественно кивнул и после секундной паузы решил, что аудиенцию пора заканчивать.
— Вас проводят к отведенному вам дому. Желаю вам хорошо отдохнуть.
Он снова кивнул и, повернувшись, мелкими шажками направился к той двери, через которую старейшины вышли в холл. Провожатый тронул брата Лэльдо за локоть, давая понять, что пора идти.
Американцы направились к выходу, и человек, встретивший их, распахнул перед ними дверь. Из мягкого рассеянного полусумрака холла американцы снова вышли на залитую солнечными лучами площадь. И тут же разинули рты от изумления: их друзья носились друг за другом вокруг постамента со скульптурой, рыча, трубя и отчаянно мяукая. Провожавший северян горожанин как-то странно хрюкнул и сел на крыльцо, прижавшись спиной к уже захлопнувшейся двери. Ноги явно отказывались держать беднягу.
— Эй, а ну-ка, попробуйте нас усмирить! — мысленно завопила Лэса, хлопая лорса рукой с тщательно втянутыми когтями. — Мы тут немножко порезвились, чтобы эти тонконогие знали, с кем имеют дело!
— Ну, оболтусы! — рявкнул Иеро и помчался через площадь наперерез медведю, который, похоже, вздумал не просто догнать Клуца, но и прокатиться на нем верхом. — Стой, идиот! Хватит дурака валять!
Брат Лэльдо включился в общую суматоху, с удовольствием схватив Лэсу за талию и перекинув ее через плечо. Иир'ова повисла на эливенере, как лоскуток мягкого меха, и хихикнула.
— Мне нравится! — сообщила она. — Может, так и потащишь меня на себе? Куда там нас собираются упрятать?
— Перебьешься, — буркнул эливенер, усаживая Лэсу на мостовую возле постамента. — Ты, между прочим, не пушинка. Пускай тебя Клуц тащит, или Горм.
Лэса фыркнула и спросила:
— Может быть, нам лучше вообще в этом городке не задерживаться, а? Что-то мне тут не нравится. Они же постараются нас скрутить и доставить в этот твой любимый Рим, так, Иеро?
— Так, — согласился священник.
— Похоже, Рим уже не тот, а? — язвительно передал Горм. — Ты ведь всегда говорил, что именно из Рима к нам на север пришла ваша вера. Ну, теперь-то ее в Риме точно нет!
— Похоже на то, — не стал спорить Иеро. — Но нам сейчас не об этом думать надо. Нам необходимо вернуться к полусфере. Вот и решайте, что лучше — прямо сейчас рвануть, или до ночи подождать.
Но решать ничего не пришлось. Выходящие на площадь улицы вдруг, как-то совершенно незаметно для путешественников, оказались перекрыты высокими решетками из толстых кованых прутьев с острыми наконечниками. Откуда взялись эти решетки и как они очутились на местах столь бесшумно — осталось для северян загадкой. Но им таким образом было предложено идти по одной-единственной оставшейся незапертой улочке. И путники зашагали за опомнившимся провожатым, который старался держаться поближе к стенам домов и подальше от «диких зверей». Путники могли говорить свободно, поскольку горожанин, само собой, не знал языков американского континента.
