— Конечно, — кивнул пастух. — Они делают чеканку на разных вещах, а еще золотом занимаются — ювелирные украшения, скань, ну, и так далее. Малые формы. И самоцветы огранивают.
— Да, не повезло тебе, — посочувствовал молодому сурту эливенер. — И что, ты больше ничем не занимаешься, только коз пасешь?
— Нет, почему же, — немножко даже обиделся Десимус. — Я ложки точу из дерева и другую посуду, горшки умею лепить и обжигать, и расписываю их красиво, минеральными красками. Эмаль новую сам придумал, чтобы чашки и тарелки наряднее стали. Ну, и еще кое-что могу. Только железо мне не дается.
— Ну и ну, — покачал головой эливенер. — Да у нас в Республике Метс тебя бы на руках носили за такие таланты!
— А далеко эта ваша республика? — заинтересовался молодой сурт.
— Далеко, к сожалению, за океаном, на другом материке. Ну, я думаю, и в Европе есть места, где тебя оценят по достоинству. Почему бы всем «бездарям» не объединиться и не основать свой город, например?
— Да многие и уходят, — сказал Десимус. — Не знаю, где они селятся, но слышал, что неплохо устроились. Но это там, дома, в Холмистой стране. А я-то уже здесь родился. Куда я пойду? Нас тут пока что всего шестеро неудачников. Что мы можем против птиц и ящеров?
— Да ведь птицы, наверное, не сами по себе на людей нападают, — предположил брат Лэльдо. — Наверное, все-таки курдалаги им приказывают? Может быть, удалось бы с ними договориться, они бы отпустили нескольких человек?
— Ну, это еще как посмотреть, — задумчиво протянул Десимус. — Я лично в этом не уверен.
— В чем именно?
— А во всем. И насчет птиц, и насчет договориться. Пока что никому вообще не удалось с курдалагом поговорить. Они нас вроде как не слышат. Иногда что-то приказывают словами, но очень редко. Больше жестами обходятся.
— Еще того не легче! — мысленно воскликнула Лэса, не боясь уже, что пастух ее услышит. — Мало того, что их мысли услышать невозможно, так они еще и слов не произносят! Как же нам разобраться с ними и птицами?
— Как-нибудь разберемся, — тоже мысленно ответил брат Лэльдо. — Не спеши.
Блестящие глаза сурта, осторожно выглядывавшего из-под «корзины», внимательно следили за путешественниками, и наконец Десимус сказал:
— Я так понимаю, вы между собой молча общаетесь, да? И не лень вам так напрягаться? Вслух же легче!
— Ну, это еще как посмотреть, — насмешливо ответил эливенер. — Если владеешь правильной техникой — разницы никакой. Ну, разве что на очень большие расстояния трудновато мысль передать.
— А что это за правильная техника? — заинтересовался молодой пастух. — Расскажи!
— С удовольствием, — кивнул брат Лэльдо. — Только тебе придется снять шляпу.
— Птервусы услышат… — боязливо произнес Десимус.
— Да нас-то они все равно уже услышали! — напомнил ему эливенер. — Мы с тобой рядом уже добрых полчаса стоим и не прячемся.
— Вот именно, — согласился сурт. — С минуты на минуту прилететь могут. Тут уж не до уроков будет.
— И что ты предлагаешь? — спросил Лэльдо.
— Давайте я лучше приду к вам ночью, когда вы работать в скалах будете, — сказал пастух. — Там нам никто не помешает. Найдется же у вас минутка-другая для меня?
— Еще и как найдется! — со смехом ответил эливенер. Собственно говоря, они с Лэсой могли уделить парнишке хоть всю ночь.
На том они и договорились. Пастух стал торопить их, чтобы ушли поскорее, не приманивали ящеров. И путешественники отправились туда, где за скалами скрывались огороды суртов. Им стало интересно: что там растет? И что за «бездарь» смотрит за растениями?
Глава 13
Когда путешественники по узкой каменистой тропе поднялись в крошечную долинку, залитую утренним солнцем, сосланная на огород сурта поливала из большой лейки грядку, на которой красовались огромные ярко-синие капустные кочаны, весело напевая при этом. Металлического костюма на девушке не было, огородница ограничилась шляпой-корзинкой. Да и в самом деле, разве можно копаться в грядках, имея на себе тяжеленные латы?
Бездарью, неспособной изготовлять драгоценные украшения и отправленной за это на огороды, оказалась симпатичная пухленькая сурта, совсем молоденькая с виду. Ее серовато-рыжая шерстка казалась совсем шелковой, круглые щечки румянились, как абрикосы, руки были на удивление маленькими, а коготки на них, несмотря на работу с растениями, выглядели очень ухоженными. Светлые зеленовато-серые глаза бездарной сурты были большими, умными и спокойными. Юбка-брюки цвета зелени позднего лета держалась на тисненом кожаном пояске — темно-коричневом, с элегантной золотой пряжкой.
В дальнем конце долины путешественники заметили небольшой шалаш, сложенный из прутьев и листьев, а рядом с ним — стойку с лопатами, граблями, тяпками и прочим инструментом, необходимым для огородных работ. За шалашом небольшой участок был отведен под какой-то гигантский злак. Его толстые стебли поросли длинным желтым пухом, огромные колосья топорщились длинными колючими «усами». Высокие, двухметровые растения были высажены довольно редко — расстояние между ними превышало полтора метра.
Путешественники издали окликнули девушку, чтобы не напугать ее внезапным появлением, — она ведь в своей защитной шляпке не слышала ментальных голосов и не могла заметить приближения чужаков.
Сурта выпрямилась, поставила лейку в междурядье, сдвинула на затылок «корзинку» и улыбнулась.
— Здравствуйте, чужестранцы. Хотите свежих ягод?
— Не откажемся, спасибо, — ответил за обоих брат Лэльдо и добавил: — Даму зовут Лэса, меня — Лэльдо.
— Я знаю, — еще шире улыбнулась девушка. — Про вас уже все знают. А я — Бенет. Идемте вон туда, — и она махнула когтистой рукой, указывая на шалаш.
Эливенер и кошка пошли за Бенет, осторожно пробираясь по узким полосам земли, не занятой полезными растениями. И молодой эливенер, знаток трав и искусства врачевания, и степная знахарка иир'ова с интересом присматривались ко всему, что росло в уютной долине. И видели, кроме простых овощей, множество совершенно незнакомых им растений. И каждое из них не только было съедобным, но и обладало целебной силой — это оба путешественника ощутили сразу. Тут они ошибиться не могли, слишком велик был у них опыт в подобных делах. Похоже было на то, что Бенет не просто выращивала капусту и приправы для украшения обеденного стола суртов.
Бенет, сняв металлическую шляпу, нырнула в шалаш и через минуту появилась, держа в руках большую плоскую корзину — на этот раз настоящую, сплетенную из тонких прутьев. Корзину доверху заполняли душистые ярко-розовые ягоды, по форме и цвету похожие на лесную круглую клубнику, растущую на севере американского континента, но раза в два крупнее и с совершенно другим ароматом.
— Там, за шалашом, можно посидеть, — сказала девушка.
