Насколько возможно тихо пробираясь по залитому луной лесу, я думал, что Антиопа до безумия рада, что теперь ее возлюбленный будет принадлежать только ей, и столько дней и ночей, сколько им обоим захочется. Она была милой девушкой, пусть даже только с одной грудью. Она отчаянно любила Тезея и жаждала сбежать отсюда. И я очень надеялся, что он будет добр с ней.
Я не сомневался, что, будь у Тезея остатки его дружины, он постарался бы ради своей чести и славы военачальника отбить свой корабль. Он мог также отважиться, по крайней мере, освободить из плена своих людей. Но сейчас ему оставалось заботиться лишь о себе самом.
Когда мы добрались до берега небольшой реки, уже начало светать.
– Вот она, – показал я.
Когда Тезей первый раз глянул на «Небесную ладью», я решил – пусть думает, что я прибыл в страну амазонок на этом судне. Его не особенно занимал вопрос о том, как именно я плыл, поскольку сейчас он не имел практического значения.
С первого взгляда он невысоко оценил суденышко, но когда мы втроем взошли на борт и она отчалила прежде, чем мы коснулись весла или паруса, он поменял свое мнение.
То, как мы шли по маленьким рекам, проходили пороги, чтобы в конце концов торжественно выйти в море, вскоре убедило пирата, что в этом суденышке куда больше толку, чем можно увидеть глазами.
Сначала Тезей почти потерял дар речи. Но в конце концов сказал:
– Клянусь тебе, Геракл, в любом другом случае у меня просто руки чесались бы отобрать такую лодку у хозяина, кем бы тот ни был. Но только не у тебя. – Он сверкнул белозубой усмешкой. – Конечно, одна из причин, пусть и не единственная, в том, что ты мне переломал бы кости, если бы я только попытался это сделать. – Он закинул голову и заразительно рассмеялся.
– Могу показать тебе и другую причину, – сказал я. – Возьми-ка руль на минутку. Попробуй ею управлять.
Хотя с виду наш путеводный ларчик имел внушительный вид, опытный кормчий вскоре понял, что наше суденышко немногим лучше маленькой и вряд ли предназначенной для морских путешествий лодчонки, как только взял управление в свои руки. Ларчик из слоновой кости и эбенового дерева не откликался. Кроме меня, он признавал только Энкида, а мой племянник, как я полагал, спокойно жил дома. Где сейчас, честно говоря, и мне очень хотелось быть. На сей раз я более чем достаточно наприключался.
Вскоре после того, как мы покинули страну амазонок, мы с царем пиратов расстались, по-прежнему испытывая друг к другу взаимное уважение. Я высадил их с Антиопой на берегу выбранного ими островка на краю Великого моря, откуда, как Тезей был совершенно уверен, он сумеет добраться куда угодно. Мы расстались, пожелав друг другу успеха в наших трудах.
Антиопа помахала мне с берега рукой, а затем устремила взгляд на стоявшего рядом с ней обожаемого человека.
Я же, как умел, направил лодку домой.
Глава 21
Танат
Как и большинство людей, я обречен встретиться со Смертью. Необычно же в моем случае то, что моя первая встреча с Танатом не была и последней. Сейчас, когда я пишу эти строки, я уверен, что наша последняя схватка еще впереди. Я слышал, как некоторые говорят, что я на самом деле бессмертен, но в устах и понимании смертных слово «бессмертие» имеет столько же смыслов, что и слово «жизнь».
Но расскажу все по порядку. Первый раз я встретился лицом к лицу со Смертью (это не просто фигура речи) еще до того, как я умудрился попасть в Аид.
Когда по дороге из страны амазонок я шел на своей «Небесной ладье» вдоль побережья, на котором стоял город Феры, я увидел, что моя слава каким-то образом опередила меня. Это была красивая земля, процветающая страна, в которой не было заметно следов какой-нибудь недавней войны.
На большинстве островов, к которым я причаливал, в прибрежных деревеньках люди при звуке моего имени в благоговейном страхе держались подальше от меня. Однако находились и те, кто был готов вызвать меня на бой. Некоторые из них, увидев мою молодость и не слишком впечатляющую внешность, а также отсутствие шрамов на моем теле, не желали верить, что я и есть тот самый герой, который сразил гидру, переломал ребра могучему Антею и убил палицей морское чудовище, которое хотело сожрать троянскую царевну. Таких соперников я обычно успокаивал разговором и пристальным взглядом, хотя одного-двух пришлось приструнить. Со вздохом вспоминал я те дни, когда мог бродить по миру спокойно, но эти времена минули и уже не вернутся никогда, разве что я не начну странствовать, скрывая свое имя.
* * *
Когда люди, с которыми я разговаривал по пути, сказали мне, что я достиг земель царя Адмета, я воспрянул духом. Наконец-то я найду дружеский прием! Много дней назад я узнал из уст других людей, не напрямую, что царь Адмет и его царица приглашают меня в гости, в город у горы Халкидон.
Эти вести сначала дошли до меня в Кадмее, но я наслаждался обществом молодой жены, да и весть была передана нечетко. В то время я подумал, что меня приглашают, наверное, из-за того, что я спас Гесиону от морского чудовища и что царь связан с троянцами, которые до сих пор пытаются как-то отблагодарить меня.
На самом деле, как я понял потом, все было несколько проще и никоим образом не связано с моей славой. Просто все аргонавты, первоначально включенные в список, вместе со своими ближайшими родичами были приглашены к царю. По крайней мере, один из героев Ясона был родом из Фер.
Поскольку опять затронут вопрос похода «Арго», я должен заметить, что за несколько лет появились несколько списков имен героев, отличавшихся в деталях. Каждый народ, иногда каждый город составлял список, в котором был его собственный представитель. Неизбежно возникали споры, кто, когда и где присоединился к походу Ясона, кто выбыл или погиб по пути. В некоторых таких списках можно встретить и имя царя Адмета, что неверно.
Представьте себе мой ужас, когда я прибыл ко двору Адмета и увидел, что вся столица, если не весь народ, в горе и плаче. Люди горевали совершенно искренне, почти на всех лицах читалась боль. Дворец, как и многие дома в городе, был убран черными тканями, и когда я вошел во двор, я услышал непрерывный звон тяжелого гонга. Воздух был полон горького дыма и сажи погребального костра.
Однако я столкнулся не только с неизбывным горем. Едва я вошел, как увидел лицо, от одного вида которого мне на миг полегчало на душе в этом царстве смерти и скорби. Деянира, сестра Мелеагра.
Когда я вошел в освещенный факелами двор, здесь оказалось еще несколько гостей, но мой взгляд тут же выхватил зеленые глаза, прямые каштановые волосы и стройное тело, окутанное прозрачной льняной тканью.
Я сразу же подошел к Данни, и мы обменялись дружескими приветствиями. Как и все разговоры во дворце, они были сейчас менее радостны, чем могли бы, поскольку вокруг стояла атмосфера похорон.
– Судьба ли нас свела или только случай? – спросил я.
Но Данни не интересовал этот вопрос. Она чуть ли не сразу же после приветствий спросила меня, не знаю ли я чего о Мелеагре, поскольку с того дня, как я сбросил его с пристани в гавани Иолка, она, естественно, не видела его и думала, что Мел по-прежнему вместе со мной и прочими аргонавтами плывет в Колхиду.
