Гарри сразу же ощутил, что комендант Норманди и несколько её подчинённых, с которыми ему довелось столкнуться нос к носу, держатся с ним настороженно; ну да, он здесь чужак, но всё же непонятно, с чего вдруг такое недоверие. Наверное, в его досье, имеющемся в их базе данных, понаписали такого, что он выглядит отпетым уголовником. Видимо, перечислили все его стычки с законами нескольких планет – или, по крайней мере, большинство. Опять же, в сведения запросто могла закрасться ошибка, в свете которой всё выглядит куда хуже, чем на самом деле; такое уже случалось с Гарри не раз и не два. Хотя, надо признать, даже самую святую правду о его прошлом доброй рекомендацией не назовешь, особенно с точки зрения среднего обывателя.
«Аэндорская волшебница» с закрытыми и запертыми люками стояла посреди поля, забытая и брошенная всеми. Маленький кораблик Гарри, представляющий собой удлинённый эллипсоид, в диаметре доходящий до восьми метров, оказался чересчур велик, чтобы протиснуться в ворота ангара, предназначенные для курьеров и разнообразных мелких судов, обычно посещающих военные станции. Веретёнообразные корабли Военно-космического флота обычно делаются длинными и узкими, хотя некоторые из них куда массивнее «Волшебницы».
Едва Гарри собрался положить ладонь в рукавице на неглубокую рану в боку корабля, где осколок ракеты какого-то берсеркера на излёте пропахал борозду, как вдруг в наушниках шлема забился чей-то жизнерадостный оклик, вдребезги разбив минуту-другую благословенного безмолвия. Ещё не успев оглянуться, Гарри чертыхнулся, но слишком тихо, чтобы микрофон уловил проклятье. Он бы предпочёл, чтобы его хоть снаружи станции оставили в покое, но, видно, сбыться этому желанию не суждено.
Приближавшийся автор возгласа, теперь замахавший рукой, чтобы обозначить себя, был облачён в скафандр со знаками отличия техника наземного обслуживания и дополнительными карманами для инструментов. За техником следовала пара ремонтных роботов, не походивших ни на людей, ни на животных – один неуклюже ковылял на металлических ногах, а второй плавно скользил на серебристых роликах. Не видя никакого изящного способа отвертеться от компании, Сильвер вынужден был смириться. Чем меньше у мнительных хозяев будет поводов для подозрений, тем лучше.
– Привет, вы мистер Сильвер, правда? А я вот сержант Гауати.
Поглядев на инструмент в руках у сержанта, смахивающий на хитроумную клюшку для гольфа, Гарри решил, что тот занят проверкой генераторов силового поля, расположенных где-то под поверхностью взлётно-посадочного поля.
И проворчал что-то невразумительно-негостеприимное, уже почти не сомневаясь, что ремонтные работы – только благовидный предлог. Наверное, комендант базы просто отправила сержанта присматривать за чужаком. Ну ладно, он со своим измочаленным кораблём свалился им на головы совершенно неожиданно – ну так что же? И вообще, какого дьявола эта Норманди так тревожится? Он ведь не какой-нибудь дерьмовый шпион-доброжил, уж такое-то предположение никак не могло попасть в досье, хоть ты тресни. А в окрестностях Гиперборея всё тихо да мирно, насколько Гарри успел заметить. Пожалуй, недаром чутьё подсказывало ему, что тут что-то не так; войска нипочём не учредили бы базу в таком захолустье, если бы речь шла лишь о ревностном и постоянном наблюдении за межзвёздной погодой.
Тем временем новый спутник нагнал Гарри и, размахивая своей скрученной клюшкой, начала лепетать о том, как прекрасна Галактика, если её обозревать с этой самой точки. Эдакий доморощенный поэт, слишком долго сидевший взаперти с людьми, отказывающимися внимать его разглагольствованиям. И очень скоро Гарри стало ясно, что эти люди совершенно правы.
Судя по словам сержанта, на сей раз его потряс вид облаков далёких чужих галактик, виднеющихся в прогалинах среди куда более близких и миниатюрных облаков звёзд и туманностей нашей собственной Галактики.
– Разве это не впечатляет, мистер Сильвер? Разве это не прекрасно? – щебетал его голос в наушниках.
– Угу. Точно.
На груди скафандра пустомели, как и у большинства скафандров Военно-космического флота, был закреплен шильдик с именем владельца: точно, «Сержант Гауати». Гарри мысленно отметил, что до конца пребывания на станции надо избегать встреч со словоохотливым сержантом.
Ах, романтика, о, упоение!
– Вы только подумайте, сколько людей за историю человечества жаждали повидать нечто подобное! Но утолить эту жажду довелось лишь такой жалкой горстке!
Хотя Гарри предпочёл бы предоставить этим жаждущим триллионам самим выпутываться из собственных проблем и отправляться в пекло собственной дорогой, он лишь молча похвалил себя за то, что не стал пытаться прервать поток словоизлияний метким ударом. Подобное долготерпение, несомненно, заслуживает награды, но увы, не получит. А чтобы развеять всеобщие подозрения, возбуждаемые таинственным штатским гостем, одного лишь терпения маловато.
– Да, это жизнь, – выдавил Гарри из себя. – Почти.
Но его героические усилия по поддержанию беседы остались незамеченными; похоже, сержант вообще слышал только себя.
– Я обожаю космос, – провозгласил он с неподдельной искренностью, широким жестом простирая длань к небесам.
– М-да? – Сам Гарри космос не любил, несмотря на то, что изрядную часть жизни провёл в пространстве, вдали от уюта планетарных атмосфер; а может быть, именно поэтому. – А я нет.
Сержант не удержался от изумлённого жеста. Очевидно, его восторги должны разделять все без исключения.
– Не любите? Почему?
Минутку поразмыслив, Гарри махнул рукой на окружающие красоты.
– Потому что там ничего нет.
– Ничего?! – «Кроме целой Вселенной», подразумевал возмущённый тон.
– Я хочу сказать, что ничего, не считая нескольких оазисов на паре шариков, дружественных человеку.
Гарри мог бы добавить, что лично он находит космос исключительно неудобным местом для пребывания, но не стал распространяться о мелких неприятностях вроде зуда, потёртостей и наминов от скафандра, потому что скафандр тут совершенно ни при чём. Это его собственный скафандр, подогнанный под фигуру почти идеально. Беда лишь в том, что Гарри всегда чувствовал себя в скафандре неуютно, как бы хорошо тот ни сидел, и с годами это чувство ничуть не шло на убыль.
Сильвер стоически возобновил попытки осмотреть корабль. Члены экипажа патрульного катера уже прошлись по «Волшебнице» один раз. Едва поднявшись на борт, они принялись искать мины с подвохом, которые берсеркеры могли подсунуть ему во время стычки в Омикроне. Такова стандартная процедура после любого боя, но изнутри корабль осматривали ничуть не менее внимательно, чем снаружи – следовательно, полагают, будто у них имеются причины опасаться и самого Гарри.
Почти никакого материального достояния, кроме этого корабля, у Гарри Сильвера на свете не было. Но, как водится, он питал надежды. И на сей раз перед ним открываются весьма радужные перспективы на будущее – если только ему дадут немного побыть в одиночестве.
