Теперь леди Женевьева, понукаемая настойчивым бормотанием специалистки по связям с общественностью, принялась вежливо расспрашивать доктора Задор о том, как долго она с сотрудниками и со всей их потрясающей лабораторией находятся в этой планетарной системе и что им показалось здесь самым удивительным. Попутно леди Женевьева неуклюже попыталась дать понять, что и она сама, и лично премьер считают, что планеты Иматранской системы относятся к числу самых прекрасных мест во Вселенной.
Доктор Задор уже кое-как справилась с изумлением, вызванным этим мелодраматическим визитом, и постаралась отделаться общими фразами, лишенными политической окраски. Визит лаборатории в Иматранскую систему был запланирован по крайней мере несколько стандартных месяцев, а то и год назад.
Еще раз переспросив и убедившись, что да, она поняла леди Женевьеву правильно и та действительно намеревается совершить свое пожертвование прямо сегодня, доктор Задор наскоро посовещалась с парой самых опытных своих сотрудников. Ховелер в их число не вошел, поскольку являлся скорее биоинженером, чем медиком. Затем все сотрудники очень целеустремленно засуетились. Все необходимое оборудование поспешно приводилось в рабочее состояние, чтобы высокопоставленной гостье не пришлось долго ждать или испытывать какие-нибудь затруднения.
Во время всей этой суматохи двое младших сотрудников стояли неподалеку от Ховелера и потихоньку переговаривались. Они не включали Ховелера в свою беседу, но и не считали нужным таиться от него.
— Очевидно, их венчание тоже проходило по расписанию, — заметил один из сотрудников. Впрочем, даже заядлые циники, интересующиеся политикой, допускали мысль, что свадьба могла пройти и вне расписания.
— Ага! Значительное политическое событие, и никак иначе.
Невзирая на широко распространившиеся слухи, выражавшие сомнение в том, что это внезапное венчание действительно состоялось, практически никто не сомневался, что все это было затеяно прежде всего из политических соображений. Союз двух столь несхожих семейств — или, возможно, правильнее будет сказать «династий» — был венцом стремлений одних группировок и мишенью для проклятий других. Таким образом, вывод о причинах спешки при заключении этого брака напрашивался сам собой.
Потом один из собеседников все так же негромко заметил, что династическая чета впервые встретилась всего за несколько дней до церемонии венчания.
План колонизации, в котором эта исследовательская станция играла самую значительную роль, издавна был любимым детищем премьера Дирака и большинства поддерживающих его группировок. На самом деле многие называли премьера главным создателем этого плана.
Хотя этот визит на высшем уровне явно был неожиданностью для доктора Задор, она все же сумела достаточно связно выразить свое удовольствие. Великий дар леди Женевьевы, конечно же, будет способствовать увеличению поддержки, которую некоторые политические силы оказывали работникам лаборатории — точнее, колонизационному проекту в целом, — хотя, несомненно, теперь им будет гарантировано противодействие со стороны других группировок. Но об этом доктор Задор благоразумно промолчала.
Пока продолжались торопливые приготовления к самому действу, леди Женевьева и временная начальница лаборатории вели светскую беседу. На ближайшие несколько дней расписание визита леди Женевьевы в систему Иматры было очень плотным — специалистка по связям с общественностью раздала представителям прессы элегантные листочки с напечатанным расписанием, — и леди Женевьева очень сожалела, что не сможет провести на борту исследовательской станции столько времени, сколько ей хотелось бы. Или, по крайней мере, именно такое впечатление Ховелер вынес из ее усталого бормотания, которое постепенно сделалось окончательно неразборчивым.
Некоторые из спутников леди Женевьевы попросили медиков и техников поторопиться. Кто-то сказал, что небольшой корабль, на котором прибыли гости, так и стоит у люка, где его пришвартовали, а в следующем пункте маршрута им нужно быть не более чем через час.
Сама леди Женевьева действительно выглядела уставшей. Когда Ховелер заметил это, он ощутил, как у него в душе поднимается волна сочувствия. Рост доктора Ховелера позволял ему смотреть поверх голов большинства толпящихся вокруг людей. Сама же леди Женевьева как-то ухитрялась держаться спокойно и мужественно, хотя задержка с наладкой техники и породила неловкую паузу, которая возникает после того, как все, что следовало сказать, уже высказано.
Ховелер вполне мог понять, почему на подготовку оборудования требовалось не так много времени. В каком помещении будет проводится операция и кто из людей-хирургов будет следить за ее ходом — подобные вопросы можно было решить достаточно быстро. А само изъятие яйцеклетки из матки и ее консервация практически всегда проводились при помощи автоматики. Медицинские роботы, приводимые в действие опытными и сверхискусными системами и действующие почти независимо от человеческого контроля, обладали такой точностью и чувствительностью, которой не дано было достигнуть даже самому лучшему врачу из числа людей.
Ховелер заметил, что, по крайней мере, помещение уже подобрали — одну из комнат, куда вели двери из лаборатории. Когда дверь кубического помещения на мгновение приоткрылась, внутри мелькнуло похожее на седло устройство, часть медиробота.
Наконец один из помощников доктора Задор робко сообщил леди Женевьеве, что у них все готово. Юная супруга премьера устало улыбнулась и объявила, что она на некоторое время скроется с глаз широкой общественности. Ей предстояло провести несколько минут наедине с машинами — ну разве что еще под присмотром одного тщательно подобранного человека-оператора. Похоже, эту роль собралась взять на себя сама доктор Задор.
Высокопоставленную гостью ненавязчиво подтолкнули в нужном направлении — мимо главной двери, через которую она вошла в лабораторию. На мгновение вид у леди Женевьевы сделался смущенным, если не сказать потерянным. Из тихого разговора сотрудников Ховелер понял, что юная леди не только в нем пробудила сочувствие и инстинкт защитника.
Когда леди Женевьева исчезла за дверью, журналисты устроились в нескольких метрах от дверного проема и принялись комментировать происходящее, напирая на важность колонизационного плана для будущего всего человечества. Само собой разумеется, их комментарии сразу же записывались.
Ховелер покачал головой и вернулся на свое рабочее место. Но помехи, пришедшие из внешнего мира, мешали ему сосредоточиться, и вскоре доктор отказался от попыток всерьез взяться за работу до тех пор, пока гости не покинут лабораторию.
Он откинулся на спинку стула и с рассеянной улыбкой уставился в сторону той комнаты, куда удалилась леди Женевьева. Ховелер с радостью заверил бы ее, что при современных технологиях вмешательства в ранние стадии беременности и при том, что проводить вмешательство будут лучшие специалисты на лучшем оборудовании, эта операция грозит не более чем кратковременным неудобством. Но леди Женевьева наверняка и сама об этом знала.
Операция была проведена всего за несколько минут — видимо, без осложнений, и Женевьева Сардоу, молодая жена премьера (несомненно, горячо любимая), появилась на пороге. Она улыбалась и, если не считать все того же выражения усталости, выглядела вполне нормально.
