— Еще бы понять, с чего он вдруг решил, что биостанция — настолько ценная штука, что ее непременно нужно захватить, и непременно целую и невредимую…
— Ответ на этот вопрос лежит на поверхности, — произнесла Варвара Энгайдин. — По крайней мере, мне так кажется. Мы говорим о станции, на которой хранится биллион человеческих зародышей.
— Да. Но это не активная жизнь, а лишь потенциальная. Этого, конечно, довольно, чтобы берсеркер жертвовал последней энергией и тратил последние боезапасы, лишь бы уничтожить такой груз. Но бога ради, зачем ему понадобилось утаскивать биостанцию?
Кенсинг сам старался ответить на этот вопрос, и в сознании у него промелькнуло зловещее, полуоформившееся предположение. Кто-то еще пытался обсуждать, действительно ли враг сейчас лишился возможности перейти на сверхсветовую скорость, но все сошлись на том, что объект, состоящий из берсеркера и захваченной станции, мягко говоря, слишком неуклюж для серьезного космического путешествия. И уж совсем никто не сомневался, что противник сильно уступает в маневренности скоростным судам, входящим в эскадру премьера, — в каком бы пространстве ни происходило дело. Компьютерные выкладка показывали, что даже с учетом задержки на переоборудование кораблей у эскадры были вполне реальные шансы перехватить противника.
На краю стола виднелся непонятный серый силуэт — полковник Маркус сидел, слегка приподняв торцовую часть своего верхнего ящика. Полковник меланхолично заметил, что господин премьер, несомненно, получил превосходное образование, но военную сферу оно затрагивало мало. И все же он, полковник, полагает, что решение о преследовании берсеркера отнюдь не свидетельствует, что господин премьер спятил. Премьер выслушал это замечание с полнейшей невозмутимостью.
Какой-то не слишком умный сторонник формальностей поинтересовался у Дирака:
— Сэр, мы по-прежнему придерживаемся этого плана?
Взгляд стальных глаз Дирака устремился к говорившему — устремился из-за границ виртуальной реальности, поскольку премьер участвовал в совещании, не покидая своих апартаментов.
— Вам что, что-то неясно? Да, мы отправляемся следом за берсеркером. — Дирак нахмурился, продолжая сверлить собеседника взглядом. Похоже, премьер просто не понимал, какой еще план действий возможен в подобных обстоятельствах. — Не важно, чего ради эта дрянь стремится утащить биостанцию, — мы не позволим ей этого сделать.
Кто-то спросил, можно ли рассчитывать на помощь со стороны местных жителей.
Теперь общее внимание переключилось на Кенсинга. Сандро еще раз объяснил, что он сам и его оставшиеся на Иматре коллеги крайне сожалеют, но в пределах Иматранской системы на данный момент не осталось ни одного боеспособного военного корабля, равно как и вообще хоть какого-то корабля, способного оказаться полезным в подобной погоне.
— Я прекрасно все понимаю, — успокаивающе сказал Дирак.
На этой ноте совещание и окончилось. Понемногу стрелки часов приближались к назначенному времени. Переоборудование «Призрака» и кораблей сопровождения близилось к завершению, и они были почти готовы пуститься в погоню.
А тем временем враг, за перемещениями которого все еще можно было наблюдать с кораблей, расположенных на орбите Иматры, продолжал размеренно двигаться прямо в середину туманности Мавронари. Внутри этого скопления газа и пыли переход на тахионные двигатели был настолько опасен, что считался практически невозможным. Значит, еще по крайней мере несколько дней за берсеркером можно будет наблюдать.
Как кто-то заметил, берсеркер отступал практически тем самым курсом, которым он двигался, когда его впервые засекли на подходе к Иматре. Впрочем, если этот факт и имел некое особое значение, никто его пока что не отследил.
А вот тот факт, что берсеркер захватил биостанцию, вместо того чтобы уничтожить ее, и что он целенаправленно брал пленных, все больше беспокоил людей. Возможно, берсеркер намеревался вырастить большое количество доброжилов или использовать человеческие зародыши для создания нового биологического оружия. Так или иначе, но берсеркер посчитал это похищение более важным, чем возможность устроить массовую резню, — и это казалось людям все более зловещим.
Ситуация выглядела настолько странно, что Кенсинга, как и некоторых его коллег, несмотря на насмешки полковника Маркуса, терзали подозрения, что быстро отступающий враг вовсе и не берсеркер. Ведь бывали же в прошлом случаи, когда всякие негодяи маскировали свои корабли под берсеркеров и занимались убийствами и грабежом.
Но когда Сандро поделился этой идеей с военными специалистами из окружения премьера, те единодушно отвергли ее. Они сказали, что в данном конкретном случае все улики работают против такого предположения. К настоящему моменту пилоты собрали уже значительное количество обломков, оставшихся от вражеских шлюпок.
Кроме того, несколько больших обломков — как минимум один из них составлял в поперечнике несколько метров — упали на поверхность планетоида. Вокруг Иматры располагался лишь тонкий слой искусственно поддерживаемой атмосферы, и многие метеориты проходили ее, не сгорая дотла. Всевозможные тесты и испытания (некоторые из них проводились по методикам нечеловеческих рас) показали, что по составу металла, конструкции и методам сборки эти обломки явно принадлежат берсеркерам.
Главный компьютер яхты Дирака заверил людей, что они все еще имеют шанс настичь врага, но медлить больше нельзя; с каждым часом становилось все более вероятным, что берсеркер затеряется в глубинах туманности. Дирак намеревался отправиться в путь сразу же, как только его корабли возьмут на борт все необходимое оборудование и боеприпасы. Насколько мог судить Кенсинг, команда Дирака — человек тридцать — была полностью солидарна со своим боссом. Несомненно, все они были добровольцами, безоговорочно преданными премьеру.
Но как-то так получилось, что по крайней мере один из присутствующих на борту людей не был добровольцем. Во всяком случае, он не рвался в погоню за берсеркером. Кенсинг обнаружил это в ходе рутинной проверки оборудования. Один из медотсеков яхты оказался занят. Смахивающий на гроб ящик был закрыт стеклянной крышкой, изнутри подернутой инеем. Отсек был настроен на длительное поддержание жизнедеятельности неизвестного пациента, причем именно на поддержание жизнедеятельности в замедленном режиме.
Некоторый свет на эту ситуацию пролила Варвара Энгайдин. Выяснилось, что тот медотсек занимал какой-то доброволец, который пожелал принять участие в основании первой из колоний, запланированных фондом Сардоу. Он — а может, и она — настолько увлекся этим планом и так страстно возжелал принять участие в этом великом приключении, что попросил погрузить его в анабиоз на любой необходимый срок, лишь бы дождаться момента, когда великий план начнет претворяться в жизнь.
В той части Галактики, что была заселена соларианцами, существовало множество методик борьбы с перенаселением. Широко использовались различные способы предохранения от беременности, но ни один из них не являлся универсальным. На планетах, чье население в сумме уже исчислялось сотней биллионов, каждый год случались миллионы нежелательных беременностей. Извлечение зародыша из тела матери было стандартной процедурой, но уничтожать их, по моральным нормам нынешней эпохи, считалось недопустимым. Обычно в таких случаях практиковалось помещение зародышей на хранение, на неопределенно долгий срок, но это мало чем отличалось от уничтожения — возможности прожить свою жизнь зародыши все равно не получали.
