И тут дракон снова бросился в атаку. Как бы ни хотел Марк просто удрать с пути разъяренной твари, меч удерживал его все в той же позиции, не позволяя ни отпустить рукоять, ни сделать шаг назад.
Дальнейшее произошло так быстро, что Марк запомнил лишь нависшую над ним громадную фигуру, а затем вдруг оказалось, что он уже лежит на земле, задыхаясь под тяжестью рухнувшей сверху огромной туши. Однако благодаря жирной грязи, в которую он упал, ему удалось выползти из-под основной массы навалившегося на него теперь уже неподвижного дракона. Дышать сразу стало легче. Меч отпустил его, так как враг был мертв. Сам же Градоспаситель остался в теле ящера — он пронзил его насквозь.
Запястье, на которое попала драконья кровь, больше почти не болело, зато щеку жгло все сильней. Пытаясь облегчить жар, Марк смазал ее прохладной грязью. И только тогда до него дошло, что он не только не погиб в этой страшной схватке, но и вышел из нее почти невредимым. Оставалось только окончательно выбраться на свободу — верхняя, толстая как бревно, лапа чудовища все еще давила ему на грудь.
Но главное — он был жив. И это было настоящим чудом. До сих пор он где-то в глубине сознания хранил уверенность в том, что этот волшебный меч, даруя победу, всегда убивает и того, кто им сражается.
Внезапно лежавшая поперек груди Марка огромная лапа судорожно задергалась. И мальчик, приноравливаясь к ее конвульсиям, пополз прочь, отвоевывая сантиметр за сантиметром. Все его мышцы были напряжены до предела, а многочисленные царапины и ожог на запястье вдруг стали нестерпимо саднить. Но кости были целы и у него не оказалось ни одной серьезной раны. Наконец Марку удалось окончательно выбраться из-под туши мертвого или умирающего зверя, и он тут же сиганул в ближайшие кусты. В голове билась лишь одна мысль: надо бежать, надо спрятаться! Но после всего пережитого у него не было сил ни на то, ни на другое.
Он рухнул на землю и, лишь отдышавшись, сообразил, что сейчас ему не угрожает никакая опасность: дракон прогнал солдат, а его самого убил меч. Теперь оставалось только вернуться к поверженному врагу и забрать свой клинок.
Но оказалось, что это не так уж просто. Рукоять Градоспасителя осталась там, где он выпустил ее из рук, — она была погребена в грязи под тяжестью многотонной чешуйчатой туши.
Марк встал на колени и попытался подлезть под брюхо дракона как можно дальше. После некоторых попыток ему удалось нащупать рукоять, все еще трепетавшую от пронизывавших ее магических сил. Но клинок ушел в брюхо по самый эфес. О том, чтобы его извлечь, не переворачивая тушу, и думать было нечего.
Так он и сидел, дергая за рукоять и понимая всю бесполезность подобных попыток, пока прямо за его спиной не раздался тихий шепот Бена:
— Он больше любого дракона, какого я когда-либо видел… А где Нестор?
Марк обернулся.
— Не знаю. Помоги мне достать меч — видишь, как завяз?
— А ты видел, что здесь случилось? Я — нет.
Не дожидаясь ответа, юный силач расставил ноги, одной рукой уперся в драконье брюхо, второй поддел лапу и навалился всем весом. Марк дернул за рукоять, и меч на пару сантиметров вышел из чешуйчатой плоти.
— Еще раз.
Их следующая совместная попытка отвоевала еще несколько сантиметров, и теперь Бен уже смог сам протиснуть руку под брюхо и ухватиться за рукоять. Этого ему было достаточно. Мощным рывком он вспорол бок дракона и освободил клинок. Сквозь широкую рану выплеснулся поток радужно переливающейся крови.
Вытащив меч, Бен тут же отшвырнул его в грязь и, сморщившись, стал растирать руку.
— Я почувствовал… — встревоженно прошептал он, но так и не закончил фразы.
— Так и должно быть, — кивнул Марк. Он поднял меч и обтер его палыми листьями. Его руки были черны от грязи, но клинок опять сверкал как новенький.
И тут Марк так и застыл, ошарашенно разглядывая рукоять: на ней не было привычных зубцов крепостной стены. Белые линии складывались в стилизованное изображение дракона.
Бен этого не видел, поскольку не отрывал глаз от лица Марка.
— У тебя ожог, — наконец вымолвил он. — Похоже, ты был от него очень близко. Да где же Нестор?
— Я его не видел. Да, я был очень близко от дракона. Меч держал я. Вот этот самый меч. Но это не мой! А мой где? — Начав говорить спокойно, к концу Марк сорвался почти на крик.
Бен ошарашенно промолчал. В кустах раздался шорох, и оба резко обернулись. Но это была Барбара. Девушка с ног до головы была перепачкана грязью и держала в одной руке пращу, а в другой — свой верный топорик.
— Где Нестор? — встревоженно спросила она.
Не переставая думать о том, что его собственный меч исчез, Марк рассказал все, что с ним случилось с момента, когда фургон опрокинулся. Его слушатели лишь молча переводили глаза с него на меч и обратно. Когда он закончил говорить, Барбара взяла меч из его рук и прикоснулась острием к одной из драконьих чешуек. С лезвия сорвалась искра. Издав легкое жужжание, клинок вошел в прочнейшую броню, словно в масло.
— Он очень похож на мой меч, — сказал Марк. — Но это меч Нестора. Тогда где мой?
Словно очнувшись, он бросился к фургону и стал разгребать лежащие вперемешку вещи. Но меча там не было. Не было и нигде поблизости, среди вывалившегося при крушении скарба. Бен с Барбарой отправились на поиски Нестора. Но его тоже не нашли. Ни мертвого, ни живого. Тогда его стали звать, сначала тихо, а затем все громче и громче. Они обнаружили лишь тела убитых драконом солдат.
— Так может, он ушел куда-то? — предположил Марк. — И взял мой меч?
Подумав, они пришли к выводу, что такое вполне могло случиться. Нестор мог в спешке перепутать мечи. Но сознательно забрать меч Марка и оставить взамен свой — это уж совсем невероятно.
— Но куда он мог уйти?
— Его могли арестовать. И забрать у него меч.
— Да они бежали отсюда, в штаны наложив от страха! Они еще и до сих пор остановиться не могут!
На дороге лежало также несколько мертвых ездозверей. Еще парочка билась в агонии. Зато тяглы вовсе не пострадали и даже не порвали упряжи. Втроем поставить фургон на колеса оказалось нетрудно. К тому же выяснилось, что он почти не поврежден.
Марк все еще продолжал бесплодные поиски своего меча. Бен с Барбарой тем временем собрали весь раскиданный по поляне скарб и как попало побросали его в фургон. Последними погрузили пустой кувшин из-под лягушек и клетку с дракончиком.
Барбара задержала взгляд на все еще тихо скулившем пленнике.
— Как думаете, большой дракон пришел сюда, потому что услышал крики малыша? И решил ему помочь?
Бен решительно замотал головой.
— Никогда не слышал, чтобы драконы так себя вели. Взрослые у них не обращают внимания на мелюзгу. Кроме тех случаев, конечно, когда им жрать охота. А им всегда жрать охота. — Но гораздо больше Бена тревожило другое, — Что же нам делать теперь, когда Нестора нет?
