— Ты будешь со мной сражаться, — ответил герцог. — А если откажешься, то умрешь гораздо более медленной смертью. Мне, честно говоря, все равно, что ты выберешь.
Мужчина на секунду замер в нерешительности, но затем быстро наклонился и схватил нож.
Герцог сразу бросился в атаку. Несмотря на отчаянные попытки пленника защититься, разница в вооружении и кольчуга герцога не дали ему ни малейшего шанса.
Через минуту все было кончено. Герцог самолично вытер кровь с клинка и жестом повелел солдатам удалиться и унести тело.
— Я не почувствовал в нем никакой магии, синерясник. Да, им можно убить, но бывают лезвия и поострее. Если он не активизируется тем, что вступаешь в бой, то как тогда вообще им управлять? Как заставить его работать?
Тяжелый вздох мага был признанием того, что он не имеет об этом ни малейшего понятия.
Герцог отнес меч назад в кабинет, положил его в футляр и застыл, глядя на таинственное оружие и задумчиво водя пальцем по белым линиям узора на его рукояти.
— Мельник говорил, что на его мече было изображено что-то похожее на крепостную стену.
— Именно так, ваша светлость.
— Игральные кости. Та девица из Красного храма, что принесла его мне, рассказывала, что оставивший у нее меч солдат все время выигрывал в кости.
— Увы, тот солдат уже мертв. По рассказу девицы, стоило ему выпустить меч из рук, как его тут же закололи. Скорее всего, кое-кто из тех, кого он обыграл, решил, что он жульничает, и рассчитался с ним по-своему. На расследование этого дела герцог послал одного из своих самых доверенных людей — сэра Шэрфу.
— Я что, теперь должен еще и в кости играть, как думаешь, синерясник? А если поставлю на кон весь мир и…
Маг, похоже, счел вопрос риторическим и оставил его без ответа.
— Ни один простой солдат, ваша светлость, не мог бы долго владеть подобным мечом. Он сразу же привлек бы к себе внимание офицеров и…
— И у него меч тут же бы отобрали. И сюда, ко мне, не принесли бы — это точно. Однако он здесь. — Герцог со вздохом оторвал палец от рукояти. — Послушай, синерясник, а может, это все творения Прежнего мира наподобие наших светильников? Может, вся история мельника — это его горячечный бред? Вдруг он сам случайно сунул руку между мельничных колес или мало ли что еще… А затем от боли потерял сознание… В лихорадке и не такое увидишь!
— Я уверен, что ваша светлость сама сильно сомневается в подобных предположениях. Большую часть истории мельника подтвердили различные свидетели. Кроме того, мы знаем, что в Прежнем мире не ковали мечей — у них были гораздо более мощные виды оружия и множество других способов убивать. Но все это ушло и забыто, после того как Эрдне наложил на это запрет. У них были и огнестрельное оружие, и бомбы, и…
— Да знаю, знаю… Но давай лучше сосредоточимся на сегодняшних проблемах, а не на древних легендах. Кстати, синерясник, а как ты считаешь, в Прежнем мире боги тоже были? Подозреваю, что уж Эрдне-то точно был.
— Весьма возможно, что были, ваша светлость. И богов было много, не один Эрдне. В древних летописях есть многочисленные упоминания о них. Я сам лично встречал там имя Вулкана и кое-кого еще.
Герцог тяжело вздохнул (на сей раз вполне искренне) и недоумевающе помотал головой, словно даже сейчас был готов заявить, что тогда никаких богов не было и быть не могло, что бы там ему ни говорили.
Но вот перед ним лежит меч — артефакт из неведомого металла, свидетельствующий о знаниях и возможностях, недоступных современникам герцога. И делали его все-таки не в Прежнем мире. Исходя из собранной по крупицам информации, этот меч был выкован тринадцать лет назад в безлюдных горах на восточной границе его собственного герцогства. И если не Вулканом, то кем тогда?
Богов очень редко видели или слышали. Но даже самые сильные мира сего не отваживались поставить под сомнение их существование. А уж если твои владения граничат с Лудусскими горами, то лучше об этом вообще молчать.
Глава 7
Марк проснулся, когда начало светать. Как и вчера, небо было затянуто набухшими дождем тучами. И хотя он лежал на сырой земле, но одеяла были теплыми, и после вчерашнего ужина все еще чувствовалась приятная сытость. Ему было настолько хорошо и уютно, что даже на несколько мгновений показалось, будто он дома, в своей постели, а все, что с ним произошло за последние дни, — это только страшный сон; будто сейчас раздастся веселый голос отца и позовет его завтракать. Марк открыл глаза — и вовремя. Понежься он чуточку дольше, воспоминания настолько бы завладели им, что возвращаться к действительности было бы нестерпимо больно. Нет, это не сон. Вон по ту сторону погасшего костра храпит, как тяглозверь, толстяк Бен. А вот и фургон, из которого доносятся жалобные завывания дракончика. Наверное, проголодался, бедняжка. Плачет, как младенец.
В фургоне уже зашевелились, послышался неразборчивый разговор, и брезентовые полотнища заходили ходуном. А вот и Бен проснулся и зевает во весь рот. А еще через пару минут все уже были на ногах и занялись обычными утренними делами. На завтрак Барбара выдала каждому по ломтю черствого хлеба и по пригоршне сушеных фруктов. Жевали на ходу, так как торопились поскорее собраться и отправиться в путь. Но когда все уже было готово, вдруг опустился туман, и настолько плотный, что Нестор доверил вожжи Бену, а сам решил пойти впереди тяглов, разведывая дорогу.
Перед тем как уйти, он предупредил:
— Мы у самой границы. Так что держите глаза и уши открытыми.
Шагая метрах в тридцати перед упряжкой, стараясь оставаться в пределах видимости, охотник за драконами вел фургон прямиком через поля или заброшенными объездными дорогами. По дороге им встретилась группа идущих на поле крестьян (судя по заплатанной одежде, крепостных). На приветствия из фургона работники отвечали лишь скупыми кивками, а некоторые и вовсе их словно не заметили.
Вскоре после этой встречи Нестор скомандовал привал и признался, что заблудился. Возможно, вчера они так и не перешли границы герцогства, а возможно, и перешли, но уже сегодня, заплутав в тумане, вернулись обратно. Марк понял, что граница идет не по прямой линии, а зигзагообразно и что пограничные столбы установлены далеко не везде. Как бы там ни было, единственное, что они сейчас могли предпринять, это продолжать двигаться в южном направлении.
Туман все сгущался, и они с большим трудом определили по солнцу стороны света.
— Восток вон там. Теперь все будет в порядке.
Нестор снова пошел впереди упряжки, и, миновав небольшое поле, они выехали на проселочную дорогу с глубоко выбитыми в глине колеями. По ней они ехали довольно долго. Теперь видно было не дальше чем на двадцать метров, а все остальное тонуло в белесой дымке. Идущий впереди Нестор казался летящим по воздуху бледным призраком.
Долгое время ничего не происходило. Вдруг почти над их головами пронесся звук, напоминающий хлопанье гигантских крыльев. Но как они ни вглядывались в тускло светящуюся дымку вверху, так ничего и не увидели. Даже если что-то и было, то давно уже улетело. Марк вопросительно взглянул на Барбару и Бена, но они, похоже, были озадачены не меньше его. Никто не произнес ни слова. Самому Марку показалось, что это было что-то очень большое и с крыльями. Никогда раньше он не слышал подобных звуков.
