Когда барка приблизилась, он понял, что она больше, чем сперва показалось, — настолько крупная, что просто поразительно, как она смогла пройти по узким местам этой речушки. Фонарики вдоль низких бортов оказались мягко светящимися янтарными лампами. Светили они столь же ровно, как и хорошо ему знакомый фонарь Прежнего мира, но намного мягче.
К тому времени Денис уже встал. Он и сейчас не сомневался, что не спит и правильно все воспринимает. Происходящее с ним — реальность, но у него не возникло ощущения опасности, лишь волнующее предвкушение. Он на шаг приблизился к берегу. Вода журчала у его ног, подобно смеху любовников. Денис стоял, поставив ногу на дно перевернутого каноэ, благоразумно вытянутого на берег.
Барка подплывала все ближе, и теперь Денис разглядел в ее середине небольшой домик или павильон, прикрытый навесом из какой-то тонкой ткани. Чуть впереди стояло похожее на трон кресло, и все это располагалось между двух рядов странно молчаливых и легко одетых девушек-гребцов.
В кресле, утопая в мягких подушках, сидела женщина. Ее освещали лишь лунный свет из-за спины и неяркие лампы по бортам, и поначалу Денис разглядел только очертания ее тела. Разгоряченное воображение даже заверяло его, что женщина обнажена. Но постепенно глаза оказались вынуждены признать, что это не так, хотя ее одеяние скорее напоминало переливающийся туман и звездный свет, чем ткань. Эта дымка окутывала все ее тело, удивительным образом почти не скрывая его.
Сердце Дениса встрепенулось, и он все понял. В голове промелькнуло имя, и он мог произнести его вслух, но как раз в тот момент ему не хватило дыхания, чтобы издать хотя бы звук. Он никогда еще не видел бога или богиню и никогда не надеялся увидеть кого-либо из них раньше смерти.
В ответ на невидимую и неслышимую для Дениса команду не по-человечески молчаливые девушки-гребцы синхронно замерли. Он смутно сознавал, даже не глядя на них в тот момент, насколько они все привлекательны и как соблазнительно одеты. Но когда перед ним находилась сама богиня любви, он не смог бы перевести взгляд на любую из девушек, даже если бы и захотел.
Барка, явно направляемая не только природными силами, медленно подплыла к берегу и остановилась точно напротив стоящего на островке Дениса. Из павильона послышалась музыка, прелестная, как аромат, и пересекла узкую полоску все еще разделяющей их воды. Теперь, когда серебристое журчание весел смолкло, каждая нотка обрамлялась безупречным мгновением тишины.
Афродита поднялась одним плавным движением и приняла позу, исполненную изящества.
— Молодой человек, — негромко окликнула она Дениса. Голос богини полностью соответствовал ее внешности. — Я должна с тобой поговорить.
Денис шагнул было к ней, но споткнулся. Он тут же обнаружил, что надо обойти какой-то длинный и незнакомый предмет — ах, да, это же каноэ, — непонятным образом оказавшийся у него на пути.
— Госпожа, — выдавил он. — Я в вашем распоряжении. Что вы от меня хотите?
Тут до него дошло, что он только что плюхнулся на колени прямо в прибрежный ил. Это не имело бы ни малейшего значения, но богиня могла решить, что он неуклюж; а если он встанет, то она наверняка увидит, какой грязной стала его белая одежда, и Денис испугался, что она может засмеяться.
Пока что, слава всем богам и богиням, она над ним не смеялась.
— Молодой человек, — заговорила Афродита, — мне известно, что ты везешь с собой два меча. Один из них тот, который лечит. А второй… словом, я забыла, что мне говорили про другой. Но сейчас это неважно. Я хочу, чтобы ты немедленно отдал мне оба. И если ты сделаешь это быстро, то я, может быть, позволю себя поцеловать. — Богиня на секунду смолкла и еле заметно улыбнулась. — Как знать, что еще я могу позволить в такую романтическую ночь?
— Себя поцеловать… — рассеянно повторил Денис. Затем, совершив дикий прыжок, вскочил, разбрызгивая грязь. Он должен найти мечи, о которых она говорила, — кстати, где они? — и отдать ей. Зачем они ему?
Они были в каноэ… а где каноэ?
Он споткнулся о него и едва не рухнул снова в грязь. Затем сломал ноготь, переворачивая лодочку.
— Правильно, — приветливо подбодрила его Афродита. — Они спрятаны прямо в дне твоей лодки или еще где-то… да ты и сам это знаешь.
В голосе богини слышалось легкое нетерпение, вызванное его неуклюжестью, — а как же иначе? Но она пока не сердилась, и Денис мысленно поблагодарил за это судьбу.
Он едва не сломал второй ноготь, пытаясь отодрать потайную доску. Потом до него дошло, что это гораздо лучше сделать ножом.
Афродита медленно приблизилась к борту своей роскошной барки и грациозно опустилась между двумя божественно прекрасными девушками, поставив колени на шелковые подушечки. Девушки не обратили на нее внимания.
— Поторопись, молодой человек! Мне нужно то, что ты собираешься мне дать.
Богиня поманила его, а ее голос, переплетенный со смехом, таил в себе явный намек. Денис отчаянно заверил себя, что ее смех не подразумевает насмешку, и все же это почему-то его уязвило.
Он поддел потайную доску ножом, и удерживавшие ее гвоздики со скрипом отошли. Потайной отсек открылся, подставив свое содержимое лунному свету.
Афродита, желая разглядеть лучше, чуть подалась вперед, и это невыразимо грациозное движение отозвалось в ее груди трепетом. «Какого цвета ее волосы? — отчаянно спрашивал себя Денис. — А кожа?» Он не мог этого различить при лунном свете, да и в любом случае это не имело ни малейшего значения. И какая она на самом деле — высокая или низкая, пышнотелая или худощавая? Казалось, ее тело каждую секунду меняется, и лишь сущность ее пола остается неизменной.
Теперь она стояла у самого борта. Барка продолжала еле заметно дрейфовать к берегу, игнорируя течение, хотя все весла на ней были подняты.
— Поторопись, молодой человек, поторопись, — проговорила она с намеком на нетерпение.
Денис, почти вслепую нашаривая свое сокровище, опустил руку на Целитель. Каким-то образом он сумел опознать меч с первого прикосновения. Юноша неуклюже вытащил его, не вынимая из ножен, и протянул меч богине рукояткой вперед. Та приняла его быстрым движением, показавшим, какой сильной может быть ее гладкая и молодая на вид рука.
Держа ножны с мечом, она сказала:
— Теперь второй. И тогда — может быть — ты заслужишь поцелуй.
Денис снова порылся в тайнике и вытащил Судьбоносец.
Этот меч он держал одной рукой за ножны, а другой за рукоятку, и ощутил, как через рукоятку в него вливается странная и незнакомая сила, наполняющая его непоколебимой уверенностью. А потом ножны как бы сами собой соскользнули, и меч обнажился.
Денис выпрямился, собираясь протянуть богине и этот меч. Но когда его взгляд остановился на ней, он потрясенно увидел, что богиня изменилась.
Или же перемена произошла в нем, а не в ней?
Афродита опустила уже протянутую за мечом руку. Шагнула назад, держа в другой руке меч Милосердия — все еще в ножнах.
