Обстоятельно закрыв изнутри двойную дверь, Игорь скинул кроссовки и задернул шторы. Ему хотелось расслабиться. Сбросив верхнюю одежду, он плюхнулся на необъятную софу и завернулся в одеяло. Темнота успокаивала.
— Еще не поздно все переиграть. За исключением Книги пока я не дал им никаких оснований даже заподозрить о своем существовании. Что касается милиции — то покушение, конечно, не то событие, что случается каждый день, и они, безусловно, уже провели тщательное расследование, но вряд ли их не устроила навязанная мной версия.
Твердо решив посвятить весь завтрашний день следующей главе, Игорь мысленно произнес формулу Высокого Покоя. И Тонкий мир принял его в свои объятия…
…Он снова был Ингваром, он шел по осеннему лесу. Скользили вниз кленовые листья. Накрапывал дождик. Вот, то знакомое «непролазное» болото, где Игорь когда-то на все лады поминал деда Олега. Вот и овражек, за которым открывается волшебная поляна. Но, вскарабкавшись по скользкому склону, он в который раз обнаруживал там прежний зачарованный лес. И не было ему ни конца, ни края. И не было никакого намека на Перекресток.
Теперь его жизнь напоминала сплошной психоз. И виновата в том Аркона, виноваты странные Олеговы письмена. Но он не жаловался на судьбу, напротив, он был ей несказанно благодарен за ту реальную возможность хоть что-то изменить. А хорошо ли это?! Дощечки, найденные в Олеговой избе, содержали посвящение, которое однозначно указывало адресат. Людям, ищущим Силы Великого Бога. Правда, силою надо еще мудро распорядиться.
* * *
— Я полагаю, хотя бы тема его изобретения не является тайной для членов Братства? — сказал Илья Аркадьевич, избегая смотреть в большие на выкате глаза Магистра.
Они встречались не в первый раз. Именно Магистр ввел Илью в Малый Совет Братства, обеспечил ему быстрое, небывало быстрое восхождение. Он ценил умных людей, но еще более Магистру нравились честолюбцы, каким был и сам Петр Иванович. А честолюбие — весьма сомнительный порок.
— Никаких секретов. Разумеется нет. Просто, сведения, которыми мы располагаем невероятно скудны. Итак, Игорь Власов, тридцать лет, москвич, один из Старшего Круга московской языческой общины. Не женат. По образованию историк. Также окончил Физ-тех. Два года назад где-то под Новгородом в глухой деревне нашел копии с чрезвычайно древнего манускрипта первого тысячелетия новой эры, — не спеша бормотал Петр Иванович, отхлебывая из чашечки кофе, и характерно причмокивал губами.
— Неужели, снова Велесова книга? — удивился Илья.
— Вроде этого. При попытке опубликовать некоторые исторические выкладки подвергся уничижительной критике не только со стороны официальной науки, но также и в своей общине, — пояснил Магистр и еще отхлебнул кофе.
— Его открытия столь серьезно расходились с общепринятой теорией? — уточнил Илья Аркадьевич.
— Я не специалист в этой области. К тому же нас более всего заинтересовали вовсе не пыльные страницы русской истории, а его секретная методика. Заметьте! Абсолютно практичная и нетрадиционная методика по управлению вероятностными процессами, наверное, когда-то известная и волхвам, — пояснил свою идею Магистр, — Конечно, Игорь ничего такого на эту тему уже не публиковал, и рассчитывал сам воспользоваться ею.
— Мне кажется, — заметил Илья, — все протекающие в мире процессы вероятностны.
— Да, все. И это лишь подчеркивает важность его исследований. Мы, конечно, могли бы и сами сосредоточить усилия в данном направлении, но зачем же изобретать велосипед, когда уже есть уникальные результаты. Пройдет немало лет, прежде чем мы получим свои, да и будут ли они вообще. Я знаю, ваш подопечный, — Магистр глянул на Брата так, что Илья Аркадьевич вздрогнул — оформил свои изыскания в виде книги. Так вот, хотя Власов не спешит поделиться результатами собственного научного труда с обществом — надо его поторопить. Он проигнорировал приглашение Братства, а мне хотелось бы первым прочитать его творения и, вероятно, положить на полку, если не найдется точек соприкосновения. Вам, брат Илья, предстоит немного поработать, чтобы мы ясно представляли, с кем имеем дело. Не бывает людей без недостатков. Вы должны нащупать возможные подходы к этому человеку и Братство вознаградит вас по заслугам. С чего думаете начать?
— Нет такого мужчины, которого не заинтересовала бы женщина. У многих это наиболее уязвимое место.
— Отлично, — заключил Магистр. — Брат Гавриил будет помогать вам. В дальнейшем по всем вопросам обращайтесь к нему. До свидания, брат!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВЛАСЬЕВА ОБИТЕЛЬ
— Что-то, мать, у нас русским духом пахнет! — распахнут тишину чей-то бас. — Не иначе, опять кого спасла, ведьмище…
— Ты сам, отец, хорош. Чуть, какая замёрзшая скотина — так сразу в горницу, ладно ещё, в сарай.
— Ага, как же, матушка!? Вон, давеча, прихожу, а по коврам целый лось свежеразмороженный бегает, — услышал Василий сквозь сон.
— Мне положено так, а иначе я не могу, — отозвалась Женщина под едва различимый перестук, а Василий словно кожей почуял, что она еще и улыбается.
— И мне Родом написано — беречь!..Ну, старая, показывай, где этот герой? — снова пробасил Голос.
Василий приоткрыл один глаз, выкарабкиваясь из царства Дрёмы на божий Свет.
— Это я-то старая? Да ты, муженёк, на себя посмотри! Тоже, небось, не первой свежести-то будешь! — взбеленилась женщина с огненно-рыжими волосами, покручивая колёсико с нитью.
Свет оказался ярок, и он захлопнул око, но тут же, исхитрившись, глянул из-под ресниц на обладателя зычного баса.
— Ну, дык, тебе и подарок мой тогда ни к чему. А то, гляди-ка, жена, чего я тебе притащил!
Из глубины комнаты Василий увидел, что в дверях стоит высоченный широкоплечий седобородый дед в тяжёлой и длинной, до самого пола, белой шубе.
Хитровато улыбаясь, старик полез за пазуху и извлёк оттуда золотистое крупное яблоко. Божественный аромат моментально заполонил всю горницу.
Женщина, оставив работу — колесо вертелось само — кокетливо приняла подарок. Последовал затяжной страстный поцелуй, при виде которого у Василия аж мурашки пошли по коже. Дед крякнул и огладил окладистую седую бороду.
Оглянувшись на парня, хозяйка живо поняла, что тот уже не спит, сколь Василий ни притворялся.
— С добрым утром, добрый молодец. Пора вставать.
Отбросив тёплую шкуру медведя, парень обнаружил, что на нём нет не то что гимнастерки, но даже армейского нижнего белья. Зато была какая-то холщовая рубаха до колен.
— Взять бы свечку в руки — сошёл бы за ангела-послушника, — подумал он.
— Ну, положим, на ангела ты не больно похож, а вот, на Ваньку-царевича — смахиваешь здорово! — бесцеремонно расхохотался Хозяин и, сбросив шубу, присел на скамью.
— Ну и стыд! — опять промелькнула мысль.
— А чего срамного-то? Ноги, как ноги. Мои, вон, волосатее.
