— Сеть! — кивнул Иван одному из своих спутников, орудуя лопатой, словно багром.
Покойник пытался подняться на ноги, и Берёзов ловкими движениями выдёргивал из-под него его руки, не давая мертвецу опираться о землю. Спустя секунду на Бродягу набросили сеть, и пока тот беспомощно барахтался, путаясь в густой ячее, охранники ногами наступили ему на грудь и придавили к земле руки.
— Сильный, зараза! — поморщился один из бойцов, с опаской поглядывая на звонко щёлкающего челюстями Бродягу. — А с виду невелик!
Пока остальные держали руки, Берёзов, поочередно наступая на ноги покойника, сковал ему наручниками лодыжки. После нескольких минут возни Иван защёлкнул наручники на костлявых запястьях со следами растворяющихся трупных пятен, снял сетку и даже завязал Бродяге рот. Обездвиженный мертвец лежал, словно бревно, изредка несильно взбрыкивая, словно в судорогах. Осталось лишь зайти в сеть и обработать заявку. Однако на этом история не закончилась. Через два часа на КПП пришёл грузовик, забирать лабораторный образец. Вместе с парой грузчиков из удлинённой камазовской кабины выпрыгнула девушка в полевом снаряжении научных экспедиций и немедленно заявила встречающему их охраннику:
— Здравствуйте, я — Лаванда. Где мой НЕПОВРЕЖДЕННЫЙ образец?
— Вон он, — указал тот, — забирайте свою гадость поскорее, воняет от него так, что наизнанку выворачивает.
Лаванда развернулась в указанную сторону и увидела Берёзова, волокущего за собой Бродягу. Иван держал его за перемычку сковывающих чёрные от грязи лодыжки наручников и просто тащил за собою рефлекторно сокращающееся тело, словно мешок.
— Вы?! — вырвался у неё удивлённый возглас. — Что вы делаете?! Так нельзя обращаться с образцами! Вы его повредите!
— У меня не хватит сил нести его на вытянутой руке, — усмехнулся Иван, — а больше к нему подходить никто не хочет. От него действительно воняет. И очень неприятно. — Он подтащил Бродягу к ней и бросил. — Забирайте своё сокровище. Он цел и невредим настолько, насколько это вообще было возможно. Взяли без единого выстрела. Между прочим, специально для вас старались. Да, и наручники возвращать не надо!
— Грузите! — распорядилась Лаванда, оборачиваясь к грузчикам. — Только осторожнее. И не бойтесь, он неопасен, тем более в таком виде! Наша бравая охрана храбро обезопасила от него всё человечество! — Она бросила на Тумана насмешливый взгляд и саркастично поинтересовалась: — И чем же я заслужила такой королевский подарок?
— Вот уж точно, что ничем! — отрезал Берёзов. — Я помню вашу неудачную лекцию, кроме того, ваша заявка мозолит глаза уже полтора месяца. Вот и решил помочь, подумал, что вам сложно достаются живые образцы. Знал бы, что вместо «спасибо» снова услышу этот самовлюблённый бред псевдогения, то хорошенько бы подумал, прежде чем возиться с этим ходячим воняющим дерьмом!
Он зло скривился и пошёл в здание КПП.
— Что?! — Лаванда задохнулась от возмущения. — Да как вы смеете…
Но Берёзов лишь отмахнулся, не оборачиваясь, и захлопнул за собой дверь. Грузовик учёных уехал, оставив на душе неприятный осадок. И сейчас, глядя через бронированное автобусное окно, Иван вновь вспомнил эту историю с Бродягой. Глупо получилось, с досадой подумал он, хотел же как лучше… Ладно, чёрт с ней.
Автобус прошёл переезд и остановился. Берёзов не сразу сообразил, в чём дело, глядя на спокойно сидящих в салоне бойцов. Сказалась двухмесячная привычка воспринимать КПП как безопасный рубеж перед Зелёной Зоной. Теперь же Зелёная Зона начиналась сразу за железнодорожными путями, и колонна, пройдя Шаг Выброса, остановилась для уточнения обстановки, сверяясь со свежими данными навигаторов. Научные поисковые партии регулярно обновляли информацию об аномалиях Зелёной, но инструкция требовала дополнительной сверки маршрута движения всякий раз, когда транспорт входил в Зону. И нарушать её никто не хотел.
Закончив сверку карт, колонна продолжила путь. По Зоне двигались осторожно, на небольшой скорости, внимательно вглядываясь в окна. Пройдя десятка полтора километров, машины остановились. Дальше предстояло идти пешком — чем ближе к Жёлтой, тем менее предсказуемой и более опасной становилась Зона, количество и сила аномалий возрастали чуть ли не в геометрической прогрессии. Маленькая колонна заглушила двигатели, обе машины накрыли маскировочными сетями, и отряд выдвинулся на соединение с группой Медведя.
Двигались, как обычно, в колонну по одному, шагая след в след. Зелёная Зона не столь опасна, как Жёлтая, но расслабляться и терять навык не стоило. Берёзов шёл сразу за Лемуром и прислушивался к ощущениям, хорошо ли подогнана «Мембрана». С момента зачисления в спецотряд он был в Зелёной уже трижды в качестве учебно-тренировочных выходов. «Мембрана» теперь у него своя, и после тщательной подгонки работать в ней стало гораздо удобнее, чем тогда, в Жёлтой Зоне. Поначалу на это задание вообще хотели «Мембраны» не брать, но Медведь сообщил, что Хромой устроил свой схрон довольно хитро: где-то в подвале среди мёртвой деревушки, когда-то носившей название Порожек. Деревенька теперь забита аномалиями и мутировавшей растительностью, в домах Студень, в сараях Паутина, в огородах понарыло нор хищное зверьё, а ветер гонял по заросшим сине-жёлтым мхом улицам облака мутного жёлто-белёсого древесного Пуха — токсичной едкой гадости, при попадании на открытые поверхности тела разъедающей кожу, словно кислотный ожог. В итоге решили не рисковать и «Мембраны» всё же надеть.
К тому, что некогда было деревней Порожек, вышли к трём часам дня. И без того немногочисленная группа Медведя на этот раз совсем поредела, из семи человек списочного состава двое находились в отпуске, один — на больничном, в результате четвёрка бойцов разделилась и, охватив деревню незамысловатым кольцом, вела наблюдение. Получив в радиоэфире подтверждение о приближении отряда, Медведь вышел им навстречу и доложил обстановку. На данный момент Хромой с бандитами находится в схроне, никакого движения не наблюдалось, скорее всего, они отсыпаются перед ночью. Сам схрон, вероятно, находится в погребе покосившегося деревянного дома, прямо на крыльце которого стоит Зыбь, и соваться туда — верная смерть. Дом имеет в общей сложности шесть окон, все распахнуты и без стёкол, но Хромой сотоварищи заходили внутрь не через них, а через чердачное окно со стороны огородов.
— Там у стены дрова сложены в поленницу, — закончил рассказ Медведь, — поленница старая, метр двадцать высотой где-то. Дрова потрескались и потемнели от времени. Вот на неё Хромой лестницу и поставил. Потом они её за собой в окно втянули. Наверняка в окнах первого этажа Паутина растёт, и вообще не думаю, что по первому этажу можно ходить. Ночью вся деревня окнами светится, словно синяя лампа, и этот дом туда же. Студень везде.
— Посмотрим, — кивнул Ферзь, выслушав доклад.
Он потянул за «липучку» клапана, открывая набедренный карман «Мембраны», и достал оттуда «Ариадну». Нежно-жёлтая полупрозрачная капля словно светилась где-то глубоко внутри мягким красным сиянием. Ферзь сжал её в ладони левой руки, несколько мгновений разглядывал мёртвую деревню, после чего правой рукой достал нож и, не выпуская «Ариадну», принялся короткими движениям чертить на земле план деревни. Бойцы отряда склонились над ним, стараясь не мешать друг другу.
