— Кстати о поставщиках, — встрепенулась Шумелакина. — Максим Анатольевич, что это за история с гибелью владельца фирмы «Метроном Плюс»? Они, кажется, были одними из наших поставщиков? В Москве шепчутся о каком-то таинственном заговоре в высшем руководстве РАО «Ареал», якобы с покойного потребовали откат каким-то совершенно иезуитским способом!
— Кривотолки наших недругов. Смерть господина Медведкова стала для нас ужасной трагедией! — грустно покачал головой Прокопенко. — «Метроном Плюс» — один из наиболее ценных наших партнёров! Особо подчеркну, он остаётся таковым и по сей день, поставляя нам высококачественное научное оборудование по наиболее выгодным ценам. Преемник господина Медведкова сразу после вступления в права владения фирмой подтвердил свои намерения и дальше сотрудничать с нами. Слухи о якобы насильственной смерти прежнего владельца «Метроном Плюс» есть не более чем сознательный вымысел тех, кто жаждет очернить РАО «Ареал» в глазах общественности, тем самым дискредитировав общий курс правительства России на борьбу с коррупцией в целом…
— Далее на этот вопрос лучше ответить мне, — лениво перебил его генерал Белов. — Вся эта шумиха — не более чем досужие сплетни, подогреваемые деньгами врагов России. Господин Медведков погиб в результате несчастного случая, его водитель не справился с управлением на узкой загородной трассе, в результате чего автомобиль вылетел на встречную полосу и столкнулся с контейнеровозом. Экспертиза показала, что причиной тому стал внезапный сердечный приступ, произошедший с водителем. Он и повлёк потерю управления. Сам Медведков получил при столкновении с грузовиком травмы, несовместимые с жизнью, и скончался по дороге в больницу в карете «скорой помощи». Которая, кстати, совершенно случайно проезжала мимо и оказалась на месте аварии уже через минуту после столкновения. Но даже это не помогло спасти жизнь Медведкову. Так что нет никаких оснований считать его гибель «загадочной». Обо всём этом было заявлено уже на второй день после трагедии.
— Но слухи по-прежнему ходят, — заметила Шумелкина, — вроде бы он после встречи с кем-то из руководства нашего РАО несколько дней был мрачен и неразговорчив. И будто бы даже однажды вечером, ужиная с друзьями, выпил лишнего и сокрушался по поводу того, что единственное свободное от коррупции госпредприятие оказалось на деле, цитирую, «насквозь гнилым». И что разочарование его очень велико, и что он уже и не знает, во что можно верить в этой стране…
— Пропаганда врагов России и их пособников внутри страны! — отрезал фээсбэшник. — На которую охотно клюют конкуренты наших деловых партнёров. Но вы правы, это нельзя оставить просто так. Я приму соответствующие меры. Мы проведём небольшую кампанию в Интернете и московской «тусовке». Подключим работающих на нас медиа-персон, известных независимых блогеров, экспертов и консультантов. Перезапустим нужные слухи, параллельно проведем журналистское расследование, разумеется, полностью независимое, опубликуем подробные результаты экспертизы, вскрытия и так далее. Одним словом, этот факт никак не отразится на обсуждаемой нами сейчас программе, предложенной фирмой «Экстраойл». Более того, я думаю запараллелить одно с другим и получить необходимый РАО общественный резонанс. Сделаем ставку на патриотизм, обыграем всё это новым витком борьбы с криминалом в Ухте, проведём мероприятия, покажем общественности реальные результаты. Подготовку инициируем сегодня же, послезавтра начнём действовать.
— Что ж, позиция Совета Директоров мне ясна, — подвел итог вице-премьер, — через два часа я встречаюсь с Президентом. Я доложу ему, что РАО «Ареал» готово выполнить просьбу Родины в этот не лучший для страны период. Соответственно, встанет вопрос о размере финансирования. И тут нам необходимо проявить оперативность. Время не ждёт, как я уже сказал, из предоставленных «Экстраойл» документов следует, что мы должны быть готовы предоставить на мировой рынок увеличенные объёмы продукции семейства «Икс» уже к концу этого месяца. Это значит, что добыча самой нефти должна возрасти в нужных пропорциях уже к двадцать второму — двадцать третьему июля. На всё строительство и прочие сопутствующие мероприятия у нас есть чуть более трёх недель. Всего лишь! Потому кровь из носу, господа, хоть живите на работе с сегодняшнего дня, но в понедельник я должен держать в руках полный расчёт необходимого финансирования. Старт всей кампании назначаю на завтра, на первом этапе будем платить за всё из резервов РАО, средств не жалеть, на людях не экономить! — Он посмотрел на Прокопенко: — Максим Анатольевич, за сроки подачи заявки на финансирование отвечаете лично.
— Да, Валентин Иванович, всё будет исполнено в срок! — заверил его зам. — Я займусь этим немедленно!
— Хорошо, — одобрил Лозинский, — в таком случае, господа, если вопросов больше нет, то заседание совета можно считать закрытым.
Прокопенко был уже в фойе, когда к нему подошёл помощник академика Линдера и негромко сообщил, что тот хотел бы задержать его на два слова.
— Вы хотели меня видеть, Вениамин Моисеевич? — Чиновник, повинуясь жесту Линдера, присел рядом с ним на самый краешек роскошного дивана.
— У меня к вам пустяшное дело, Максим Анатольевич, — Линдер нарочито вежливо подвинулся на и без того немаленьком диване, — я не задержу вас надолго. Видите ли, мне требуется от вас небольшая помощь.
— Всё, что только в моих силах! — подобострастно улыбнулся Прокопенко. — Только скажите и считайте, что уже сделано!
— Очень любезно с вашей стороны, — одобрительно закивал Линдер, — собственно говоря, суть моей просьбы в следующем. В ближайшие дни в Ухту прибудут двое учёных из Российского Государственного университета нефти и газа имени Губкина. Если я не ошибаюсь, Степанов и Николаева. Они привезут свой частный авторский проект, подробные сведения о котором изложены вот тут. — Он кивнул помощнику, и тот протянул Прокопенко гербовую папку.
Чиновник забрал папку и вопросительно посмотрел на академика. Судя по толщине папки, в ней было не более одного листа.
— Ознакомитесь позже, — велел Линдер, — там нет ничего интересного. Более того, в двух словах — это чистой воды афера и шарлатанство. Но запретить проект я не могу. Во-первых, он осуществлялся в частном порядке во внеурочное время, во-вторых, руководитель нашего ГНИЦ академик Морозов неожиданно встал на их сторону, что весьма недальновидно с его стороны. Так вот, Максим Анатольевич, я бы очень хотел, чтобы вы лично занялись этими людьми и их шарлатанским прожектом. Я слышал, что в ГНИЦ сейчас очень туго с помещениями, лаборатории загружены, а в свете грядущего аврала можно ожидать недостаток оборудования. Возможно, стоит также учесть и вопросы режимности. Надеюсь, я понятно излагаю свои мысли? — Он мило улыбнулся. — Моё старческое брюзжание с каждым годом всё больше напоминает неразумный бред выжившего из ума…
— Ну что вы, Вениамин Моисеевич! — замахал руками Прокопенко. — Как можно! Ваш научный гений будет блистать ещё многие годы! Я прекрасно вас понял, всё будет сделано в лучшем виде!
— Я всегда говорю Валентину Ивановичу, что за такими молодыми людьми, как вы, будущее! — расцвёл Линдер. — Вы наша достойная смена! — Он протянул руку скромно потупившему взгляд чиновнику. — Что ж, не смею более вас задерживать! Если возникнут вопросы, обращайтесь. Да, кстати! — спохватился Линдер, заставляя замереть энергично трясущего его кисть в рукопожатии Прокопенко. — В случае чего Эдуард Андреевич окажет вам необходимую поддержку. Он в курсе дела.
