— Вероятно, тут имеют место моменты резонанса частот ультразвука и биологических колебаний организмов насекомых, — оторванный от своего микроскопа, он, как обычно, волновался и принялся протирать стекла очков прямо о комбинезон. — Если бы у нас был образец особи...
— Вы что, не понимаете? — не выдержал Первый. — Они сжирают человека без следа за двадцать секунд! Если бы не эти летающие тряпки, нами бы тоже пообедали! К РЛС невозможно подойти близко. И кто знает, не понравилось ли тряпкам плеваться кислотой? Как они встретят нас в следующий раз?
— Если мы вообще в следующий раз до них доедем, — хмуро пробурчал командир экипажа Коробочки. — Медведь этот бессмертный, если в борт ударит, бэтээр перевернёт запросто. А если этот подарок радиоактивной природы вернется не один? Он так быстро бегает, что у меня поворотное устройство пулемётной башни за ним не успевало. Это хорошо он остановился, когда проглатывал тело Василенко, а то неизвестно ещё, чем бы дело закончилось, — боец устало прикрыл глаза. — Я в него всадил восемь 14,5-мм пуль, на дистанции в тысячу метров пробивающих десятимиллиметровую броню навылет, ни одно живое существо бы не выжило, а этот только заорал и убежал ещё быстрее, чем прибежал, — он открыл глаза и добавил: — Там, на поверхности, все носятся, как ошпаренные.
— Да, ситуация складывается неутешительная, — управляющий директор жестом призвал всех к тишине. — Выходы на поверхность всвязи с высоким уровнем опасности для жизни придётся прекратить вплоть до успешной разработки эффективных мер защиты. Соответствующие распоряжения и указания Совет подготовит завтра. На сегодня совещание окончено. Главный врач лечащей группы согласился предоставить аналитикам ещё один час для уточнения деталей, после чего сотрудникам Внешней группы необходимо вернуться к лечению.
Члены Совета попрощались и вместе с частью учёных покинули помещение. Ещё через час потянулись долгие унылые сутки бесконечных процедур, закончившиеся жёлтым огоньком индикатора анабиоза.
Даша шла по неширокому коридору медицинского уровня в подуровень аналитиков. Её смена начиналась только через час, но ей хотелось пораньше увидеть мужа, который вот уже сутки не возвращался с работы. Александр всегда лично от начала и до конца контролировал все сеансы терапии сотрудников Внешней группы, дотошно вникая в любые мелочи, дававшие хоть малую толику возможности хоть как-то продлить жизнь этим людям. Сегодня утром закончились именно такие сутки, однако дома супруг до сих пор не появился. Наверняка ведь сидят сейчас с Данилевским за компьютером. С тех пор, как решением Совета обе аналитические группы были объединены в одну, рабочие места её руководителей находились в кабинете Александра. Медицинский уровень был менее загружен работой, и физиков-аналитиков переселили к медикам. С тех пор двое учёных часто засиживались над решением никак не поддававшихся им проблем. Совет директоров требовал отчёта после каждого пробуждения Внешних и выкладывал эти данные в открытую сеть. Угасший было за семь лет интерес обитателей бункера к процессу лечения Внешней группы после прошлогодних трагических событий на поверхности снова возрос, и рейтинг публикаций до сих пор не опускался ниже шестидесяти процентов.
Даша вошла в кабинет мужа. Так и есть, снова они никак не могут расстаться со своей работой. Андрей сидел на стуле верхом и, энергично жестикулируя, о чём-то спорил с сидящим возле компьютера Данилевским, не замечая появления супруги. Женщина остановилась в дверях и с улыбкой смотрела на мужа, в этот момент напоминавшего ей ребёнка, увлечённо играющего в кавалеристов. Он так и остался большим мальчишкой, переполненным грандиозными планами, лёгким на подъём и заражающим всех вокруг своим прямо-таки неуёмным оптимизмом. Она влюбилась в него в первый же день их знакомства, когда девять лет назад увидела молодого кандидата наук с этими совершенно не вяжущимися с научной степенью качествами.
— Здравствуй, Дашенька, ты сегодня как всегда очаровательна. Как там Данилка поживает? — Данилевский первым заметил стоящую в дверях молодую женщину.
— Спасибо, ты, как всегда, внимательней родного мужа, — улыбнулась Даша. Она подошла к Александру сзади и обняла его руками за шею, зарывшись губами в волосы на затылке. — Данилка уже в садике, так папу и не дождался, — Даша принялась шутливо душить мужа, — дорогой, я ревную тебя к работе. Когда ты вернёшься к жене?
— Сдаюсь, сдаюсь, — поднял руки вверх Александр, — я люблю только тебя! — он чмокнул её в щеку. — Вот закончим твою смену и вместе вернёмся.
— Ты уже сутки не спишь, и собрался проработать ещё двенадцать часов? — Даша нахмурилась. — Ты когда последний раз ел? Забыл про свою язву? Хочешь, чтобы я с ума сошла от беспокойства? — накинулась она на мужа. — Сейчас же отправляйся домой!
— Да она же не в курсе последних новостей! — осторожно подал голос Данилевский. — Саша, расскажи ей, всё равно к концу смены Совет выложит в сеть отчёт.
— А что произошло? — встревоженно поинтересовалась Даша. — Что-то не так с анабиозом?
— Нет-нет, с анабиозом все как обычно, Совет специально задержал новости, чтобы дать нам возможность без лишних осложнений погрузить Внешних, — Александр встал и, усадив жену на стул, принялся мерить шагами кабинет. — Шесть часов назад дежурная смена радиогруппы приняла слабые сигналы. Передача идёт с МКС! И они разговаривают с кем-то, находящимся на Земле! Мы не одни выжили в этой катастрофе! После девяти лет одиночества мы услышали голоса других людей!
— Но это же замечательно! — обрадовалась Даша. — Но почему Совет тягивает с объявлением таких новостей? Это же прекрасно! Мы сможем узнать, что стало с планетой, связаться с кем-то ещё!
— Ну... не совсем, — Александр кивнул на Данилевского, — вон господин физик пусть объяснит, это его вотчина.
Под вопросительным взглядом Даши Данилевский мгновенно смутился и тут же принялся вытирать об халат стёкла очков, подслеповато моргая.
— Нельзя... то есть, конечно, можно... но мы не можем... — физик окончательно запутался и запнулся на полуслове.
Страдальчески вздохнув, он нацепил очки и сосредоточился:
— Дело в том, Дашенька, что наших возможностей едва хватает на неуверенный приём радиосигналов. Радиокомплекс на поверхности захвачен насекомыми и частично повреждён, большая удача уже то, что мы способны их слышать. По нашему мнению, это стало возможным благодаря восстановлению озонового слоя, что позволило наладиться конвекции в атмосфере, вследствие чего за последние два года выпало большое количество осадков. Они вымывают атмосферный пылевой слой, в том числе и радиоактивные частицы, что привело, с одной стороны, к увеличению уровня заражённости земной поверхности, с другой — к уменьшению ионизации атмосферы. Теперь радиосигналу практически ничего не препятствует, поэтому мы и можем его принимать, — физик остановился и перевёл дух, словно молодой преподаватель, только что закончивший читать свою первую лекцию.
Но от дальнейших мучений его спас Александр:
— Понимаешь, дорогая, Совет опасается, что жители начнут немедленно требовать наладить двухстороннюю связь с МКС, а отобрать радиокомплекс у насекомых мы сейчас не можем. Из-за этого может начаться нездоровый ажиотаж и ненужные волнения, а так будет объявлено, что после следующего планового пробуждения Внешняя группа выйдет на поверхность и займётся радиокомплексом. Таким образом, Совет собирается выиграть дополнительное время, выяснить настроение служащих, получше подготовиться к сражению за РЛС.
