— Так возвращайся. Кто тебя держит?
— Ты. У меня теперь осталось только одно дело. Отомстить.
— А в знак благодарности...
— Не могу. Нельзя. Я не должен таким образом ронять свою честь.
Джинн подумал, что бесконечно так продолжаться не может. И ничего не остается, как попытаться взять быка за рога.
— Хорошо, — сказал он. — Ты меня уговорил. Хочешь знать мое местонахождение?
— Конечно.
— Если я тебе его скажу, то ты сейчас же попытаешься меня слопать. Не так ли?
— Да, так.
— В любой ситуации?
— В любой.
— А если ты не захочешь меня есть? Что тогда?
— Этого не может быть.
— Но все-таки... Не захочешь меня есть, и все. Вот прямо сейчас. Будет ли это означать, что из твоего правила есть исключения?
— Но это невозможно, — возмущенно заявил дракон. — Ты опять задумал какую-то хитрость.
— Задумал, — сказал джинн.
Остановиться он уже не мог. Да и не собирался. Вообще, у него было ощущение, словно он бежит по тонкому льду. Такому тонкому, что стоит хотя бы немного притормозить — и провалишься.
— Я в твои игры играть не намерен.
— А придется, — жестко сказал джинн. — Придется. Итак, если ты откажешься, то значит, из твоего правила есть исключения. Я правильно говорю?
— Но их нет.
— Посмотрим. И если я прав, то ты, в знак благодарности за то, что я помог тебе совершить подвиг, оставишь меня в покое. Договорились?
— Это абсурдно. Такого не будет никогда, — взревел дракон.
— Тогда чем ты рискуешь? Я открою тебе свое местонахождение, и ты, сожрав меня, отправишься домой. Ну как, согласен? Или ты боишься заключать со мной соглашение даже на таких условиях?
— Ничего я не боюсь, — заявил дракон. — Ничего.
— В таком случае — заключаем соглашение?
— Хорошо, заключаем.
— И ты при этом не отговоришься тем, что я заключил соглашение с меньшей частью твоего разума?
— Да.
— Заключили, — объявил джинн.
— Заключили, — подхватил дракон.
Джинн ударил себя ладонями по коленям и, откинувшись на спинку кресла, удовлетворенно оглядел драконью голову.
Ну вот, теперь он, так или иначе, но от этого зануды избавится. Так или иначе.
— Говори, — приказал дракон. — Мне не терпится тебя проглотить.
— Сейчас, сейчас, — поспешно сказал джинн. — Только, сначала мне хотелось тебя спросить об одной вещи.
— Ну, вот... начинается, — протянул дракон. — Я так и знал...
— Ровно одна минута, — металлическим голосом объявил джинн. — Не более. Ты хорошо помнишь, как проглотил некроманта?
— Да.
— Помнишь, неподалеку от него был некий туманный шар? Он летел к некроманту. В тот момент, когда ты, проглотив гаденыша, ушел в землю, он был от тебя шагах в трех. Заметил это?
— Да.
— Успей этот шар к тебе прикоснуться, ты бы тотчас умер.
— Почему?
— Внутри тебя некромант. Заодно, конечно, шар убил бы и весь мир, но это уже, как я понимаю — частности. Главное, он совсем чуть-чуть не успел тебя прикончить.
— Куда ты клонишь? — спросил дракон.
— Да никуда, — пожал плечами джинн. — Просто этот шар сейчас в шаге от того места, где я нахожусь. Как бы быстро ты не вынырнул из земли для того чтобы меня съесть, он успеет к тебе прикоснуться. Понимаешь, что это значит?
— Врешь, — заявил дракон. — Ты обязательно врешь.
— Это нетрудно проверить, — заявил джинн. — Сказать где я нахожусь?
— Ты готов умереть?
— Вместе с тобой и целым миром? Почему бы и нет? В таком-то компании...
— Значит, не врешь...
— Нет, не вру.
— И мне...
— Да, выбор небольшой. Либо допустить исключение из правила, либо умереть. Всего — то...
В случае нужды, драконы умеют думать и быстро.
Этому хватило секунды. После того как она прошла, он осторожно спросил:
— Мы так хорошо проводили время. И ты не будешь скучать по нашим разговорам?
— Не буду, — отчеканил джинн. — Счастливого возвращения домой.
80
— Сколько можно лежать и ждать неизвестно чего?
Сказав это, Широкая Кость встал и, с любопытством оглядевшись, помог подняться Хромоногому. Тот подобрал с земли копье и, опершись на него, задумчиво пробормотал:
— Ну, хорошо, вот мы остались существовать. А к чему это?
Широкая кость ответил:
— А что в этом необычного? Просто существуем, и все.
— Но ведь ты сам видел, как упали те, кто сопровождал Повелителя. И, кажется, они так до сих пор и лежат? Они больше не поднимаются?
— Лежат.
— А еще рухнул замок. Сразу после того, как Повелителя съели.
— Съели? — пробурчал Проломленный Череп, неторопливо принимая вертикальное положение. — Придержи язык. Даже если Повелитель погиб, это еще не означает, что можно глумиться над его памятью. Скажем так... Повелитель отбыл.
— Хорошо, хорошо, — промолвил Хромоногий. — Пусть будет по твоему. Итак, после того как Повелитель отбыл в желудок подземного дракона, всю его колдовство перестало действовать. Замок рухнул, слуги утратили возможность двигаться, и только мы все еще существуем. Тебе это не кажется странным?
— Кажется, — согласился Широкая Кость. — И чем ты это можешь объяснить?
— Не знаю, — признался Хромоногий. — Я просто сообщил о том, что бросается в глаза. Мы существуем. Для чего? Почему колдовство Повелителя в отношении нас продолжает действовать?
Широкая Кость развел руками и сказал:
— Не имею ни малейшего представления.
— Тогда, может быть, скажет что-нибудь наш командир?
— И скажу, — буркнул Проломленный Череп.
— Что именно?
— Только вам это не понравится.
— Говори, — промолвил Широкая Кость. — Говори.
— Все очень просто, — сообщил Проломленный Череп. — Проще некуда. Причем, в старинных легендах такая штука встречается не раз, и будь вы посообразительнее...
— Не тяни время, — сказал Хромоногий. — Выкладывай, что ты по этому поводу думаешь.
— Да не думаю, а знаю. Мы не ляжем в землю до тех пор, пока не отомстим за своего Повелителя.
— Кому?
