Тиранозаврик отошел от двери, сел прямо на пол и стал прикидывать, что в данной ситуации можно предпринять.
А именно? Удрать? Но как? Через дверь хода нет. Да и она закрыта.
Тиранозаврик издал звук. Ему хотелось кому-то пожаловаться, что он более не ощущает исходящего от матери тепла.
Некоторое время он скулил, и это даже помогло. Ему стало как-то легче, он словно бы переплавил в звук мешавшие ему думать и действовать отрицательные эмоции. Они ушли, растворились в окружающем пространстве для того, чтобы найти себе кого-то другого, поселиться в нем, причинить ему неприятности. Хорошо бы это оказался управляющий всеми скелетами и зомби.
Подумав так, Кусака почувствовал себе еще лучше. Настолько, что встав, снова подошел к двери.
Нет, охранник был на месте. Никуда не делся. Значит, действительно надо искать другой выход.
Где? Через крышу?
Тиранозаврик поднял мордочку и посмотрел вверх.
Нет, карабкаться по отвесным, каменным стенам он не обучен. Так, что остается? Попытаться сделать подкоп?
Хм...
Он опустил голову вниз и поковырял плотно утрамбованную землю сарая лапой.
Тяжело. Очень тяжело. Но возможно. Конечно, тираннозавры не роют нор. Однако, ему уже приходилось прокапываться через толщу песка, после того как он выбрался из яйца, совсем недавно.
Кто мешает попробовать сделать нечто подобное еще раз? Тем более, что его заперли не в настоящей тюрьме, а в сарае, в котором, похоже, перед этим хранили зерно.
Он еще раз царапнул землю лапой.
Да, путь к спасению лежит через пол. Хороший, качественный подкоп. Вот, что ему сейчас нужно. И поскольку никто за него его не сделает, придется копать самому. Вот прямо сейчас.
Копать...
48
— Смерть — это предприятие, — сказал некромант. — Что-то похожее на завод по производству бутылок с перебродившим эюпсным соком. Отличие только в том, что предприятие под управлением смерти производит не полные бутылки, а трупы, свежие, стопроцентные, достаточно быстро упаковываемые в аккуратные, а иногда — не очень, холмики земли.
Он сделал паузу и выжидающе посмотрел на крысиного короля. Тот подумал, что от него ждут определенной реакции. Какой? И стоит ли реагировать ожидаемым образом? Кстати, а как можно реагировать на подобные слова?
— Неужели? — сказал крысиный король.
— Все именно так, — заверил некромант. — Я бы даже назвал это индустрией смерти. Хорошее, кстати, название. Надо его кому-нибудь подкинуть...
— Название?
— Ну да. Для того чтобы сделать вещь управляемой, необходимо придумать ей название.
— Всего лишь?
— О, нет, — улыбнулся Некромант. — Не только название. Но начинается все именно с него.
— Ага, — сказал крысиный король. — Это понятно. А дальше?
Он поставил на стол пустой бокал и тотчас стоявшее за его спиной существо, бывшее при жизни скорее всего гигантским лемуром, наполнило его вновь эюпсным соком. Предводитель крыс осторожно понюхал воздух и, не уловив запаха тления, удовлетворенно кивнул.
— Это стоит мне больших усилий, — сообщил некромант.
— Что именно? — поинтересовался крысиный король.
— Слуги, от которых не пахнет. Если ты заметил, то отсутствует запах лишь у тех, кто прислуживает лично мне и моим... хм... особым гостям.
— Да?
— Вот именно. От твоего слуги — не пахнет. Нет даже малейшего запашка.
— Однако, от тех, кто забрал юного тираннозавра — пахло, можно сказать, воняло.
Некромант развел руками.
— Это так. Как я уже сказал, запах — враг, если не очень страшный, то, по крайней мере, требующий больших усилий.
— Я уяснил, — сообщил крысиный король.
— В таком случае, я хотел бы продолжить своим объяснения.
— Насколько я понимаю ситуацию, даже если я их слушать не пожелаю...
— Но ведь ты — пожелаешь?
— Конечно.
— В таком случае, к чему задавать странные вопросы?
Улыбнувшись, крысиный король развел лапами и сказал:
— Хорошо, постараюсь более не задавать глупых вопросов.
— Вот то-то же.
— Но один, прежде чем ты продолжишь мне рассказывать о принципах работы смерти, я хотел бы задать. Тем более, что он не очень глупый.
— Один?
— Да, один.
— Хорошо, задавай. Мне даже будет интересно его услышать.
Улыбнувшись, крысиный король отхлебнул из бокала, еще раз оглядел зал и только после этого спросил:
— Ты и в самом деле некромант? Ничего обидного... Просто, я считал, что некромант должен... гм... ну, он обязан быть несколько другим.
Его собеседник почесал кончик носа и, весело подмигнув, промолвил:
— Я должен все время издавать зловещий смех и вращать глазами?
— Вроде того.
— А что мне это даст?
— Ну, не знаю, — сказал крысиный король. — Вроде бы так положено. Обычаи, знаешь ли. А в старых обычаях, частенько, заключен некий глубокий смысл. Не стоит им пренебрегать.
— Я и не пренебрегаю, — сказал некромант. — Если ты не заметил, то одет я надлежащим образом, и черты лица у меня для такой одежды подходят неплохо.
— Твое право. Но все-таки...
Некромант вздохнул:
— Понимаю, все понимаю. Только, в моем ремесле на самом деле нет гробовых тайн. Мне не наносят визит духи из бездны, и я не боюсь неумолимого рока. Я просто знаю, как вернуть к жизни любое умершее существо. Я делаю работу и не более. Хорошо ее делаю. А озабочен я лишь тем, чтобы получать за свой труд соответствующую плату.
— Угу?
— Именно. И я хочу снова вернуться к тому, что пытался объяснить, прежде чем ты задал вопрос. К тому, что смерть это — целая индустрия. Как это ни странно звучит, я, если убрать частности, на самом деле являюсь всего лишь одним из элементов этой индустрии.
— Мне казалось, ты, наоборот, работаешь против смерти. Разве не так?
— На первый взгляд.
— А на второй?
Некромант улыбнулся.
— Вот тогда-то и начинаешь понимать, что тот, кто казалось бы работает против некоей системы, на самом деле, частенько, работает на нее. Дошло?
— Нет. Поясни.
— Это просто. Противоположностью смерти является жизнь. Я возвращаю не жизнь, я возвращаю существование. Всего лишь силой своей магии заставляю двигаться мертвые тела.
Крысиный король взглянул на собеседника с интересом. Кажется, разговор поворачивается в любопытную сторону.
