— А...
Вопрос так и остался не заданным. Вся троица резко, словно налетев на невидимую преграду, остановилась и уставилась на некое существо, преграждавшее им дорогу. Более всего оно походило на старого, с обвисшей кожей и двумя расположенными рядом хоботами, раскрашенного выцветшими на солнце красными, зелеными и синими полосами слона. Занимая большую часть тропинки, он стоял неподвижно и, тихо фыркая, рассматривал трех приятелей огромными, как сковородки, красными глазами.
— Гм... — пробормотал Хромоногий. — Наверное, это он, тот за кем нас послали. И значит...
— Не думаю, — сказал Проломленный Череп. — Нет, это не он.
— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Широкая Кость.
— Он слишком крупный, — сообщил Проломленный Череп. — И выглядит не так, как нужно.
— А как нужно?
— Я знаю. И когда мы увидим того, за кем нас послали — скажу. Обязательно.
— А с этим что будем делать? Он мешает нам пройти.
— Если на твоем пути возникает препятствие, к выполнению полученного приказа, — сообщил Проломленный череп. — Его необходимо убрать и двигаться дальше.
— Это кто сказал? — поинтересовался Хромоногий.
— Никто. Это один из свода законов, по которому я жил там... в общем, по которому я жил. Не помню, говорил ли я вам, но когда-то я был... хм... последователем учения нзочь.
— Самуадом?
— Вот именно.
— О! — с уважением сказал Хромоногий. — Я, кажется, что-то слушал о самуадах. Это те, которые всегда выбирают путь к смерти?
— Да.
— Ты не шутишь? — спросил Широкая Кость. — А зачем они это делают? Точнее, зачем ты это делаешь?
— Объясню как-нибудь потом, — рявкнул Проломленный Череп. — У нас сейчас есть другая забота. Серьезная. Мы должны убрать со своего пути это препятствие.
Он ткнул топором в сторону полосатого «слона».
Как специально, именно в этот момент зверь, видимо решив, что противники ему попались пустяковые, громко заревел. В этом реве явственно слышалась угроза.
— Мы ему не нравимся, — сообщил Хромоногий.
— Еще бы, — промолвил Широкая Кость. — Видел ли ты себя со стороны? Уверяю, красавцем никого из нас, троих, не назовешь.
— При чем тут красота? — поинтересовался Хромоногий. — Какое ему дело до красоты? Нет, я думаю, он просто увидел в нас угрозу. А может, он бешенный?
— Неважно, — сказал Проломленный Череп. — Все это совершенно неважно. Мы должны пройти мимо, и мы это сделаем.
— Как? — спросил Хромоногий.
— Нападем на него. Прежде чем он нападет на нас.
— У него слишком толстая шкура. Думаю, наше оружие ее не пробьет.
— А если мы пустим в ход зубы? — спросил Широкая Кость. — Или просто попытаемся его напугать? Пойдем к нему, размахивая руками и крича «бу-бу-бу»?
— Что мы, зомби, что ли? — удивился Проломленный Череп. — Нет, это неправильно.
— Но как-то его напугать нужно? А этот способ...
— Нам не подходит, — твердо сказал Проломленный Череп. — Мы не зомби, и все эти, так любимые ими штучки, использовать не будем. Попытаемся его взять оружием. Да и чего нам особенно бояться? Думаю, большого вреда он нам причинить не сможет. Скорее всего, вообще никакого. Поэтому — вперед.
— В смысле, нападаем?
— Да, — подтвердил Проломленный Череп. — Нападаем. Прямо сейчас. Кроме всего прочего, мы должны его опередить.
— А если немного подождать...
— Никаких ожиданий! Только вперед! В атаку!
И он снова картинно ткнул в сторону противника топором. Этот жест «слону» не понравился и, издав яростный рык, он кинулся в атаку.
— Ну вот... — сказал Хромоногий, глядя на стремительно приближающегося зверя. — Он начал первым.
— Думаю, мы все равно победим, — заявил Проломленный Череп. — Неизбежно. Как жаль...
— Что именно? — спросил Широкая Кость.
— Как жаль, что я снова не могу выбрать единственный привычный для меня путь.
— Почему?
Монстр был от них уже шагах в двадцати.
Проломленный Череп объяснил:
— Неужели не понимаешь, болван? Это путь смерти. И я его уже однажды выбрал.
17
Предводитель крыс протянул тиранозаврику здоровенного, жирного изподкаменного червя и с отчаянием подумал, что превратился в няньку. В самую настоящую няньку, опекуна, пестуна и добытчика пищи.
Как это с ним произошло? Зачем он в отношении этого зубастого крохи дал слабину? Надо было как-нибудь от него отделаться прямо там, на краю пустыни.
Трудная задача? Ха! Ему случалось выпутываться и из худших положений. Взять хотя бы историю с элементалом воды. Вспоминая ее, крысиный король до сих пор ощущал, как шерсть у него на загривке становится дыбом. И все-таки он сумел уцелеть. Мог поднапрячься и в этом случае...
— Мама! — сказал тиранозаврик. — Я сыт.
Крысиный король не поверил своим ушам. За последние полчаса, глядя на то, как пасти маленького хищника исчезает самая разнообразная еда, он потерял надежду хоть когда-нибудь это услышать.
Но вот же — случилось. Невероятно!
— Я доволен, — заявил тиранозаврик. — Я очень доволен. И скоро захочу спать.
Глаза крысиного короля радостно сверкнули.
Ага, подходящий случай. И грех его не использовать. Как только малыш уснет...
— А как меня зовут? — спросил тиранозаврик.
— М-м-м... зовут?
— Ну да. У каждого живого существа есть имя. У меня оно тоже должно быть. Какое оно, мое имя?
— Я еще не придумал, — признался крысиный король. — Как-нибудь потом... Хотя... Острозуб? Зубастик? Кусака?
— Кусака! — воскликнул тиранозаврик. — Я буду Кусака. Это хорошее имя, не так ли? Оно приносит удачу в охоте?
— Возможно, так и есть. Возможно, и приносит.
— Я уверен в этом. И рад, что получил такое везучее имя.
— Ну, а теперь...
— А теперь мне хочется спать, — промолвил Кусака и сладко зевнул. — Я пожалуй посплю.
— Отлично, — промолвил Крысиный король. — Поспи здесь, вот на этой мягкой травке, под этим деревом. Закрой глазки... Если ты не будешь спать, то никогда не вырастешь. Так и останешься с маленькими лапками, крохотным хвостиком и... гм... детскими клыками... Впрочем, у крысят... Нет, нет, по сравнению с зубами крысят, это даже не клыки, а... как бы поточнее сказать? В общем, они гораздо больше, чем у крысят. Думаю, этого достаточно. И вообще, чего я к клыкам прицепился?
