— Все понятно, а куда они ушли? — задал вопрос волхв. Ему не улыбалось столкнуться в дороге с отрядом двуногих падальщиков.
Ответа на этот вопрос Арнольд не знал. Ну и ладно. По всему выходило, шли они на полудень. Наверное, собирались свернуть к саксонской границе.
— Говоришь, бургунды были? — нарушил молчание отец Климент. — Это люди графа Рено. После геройской гибели своего вождя и сюзерена они стали как звери лютые. Хуже славян бесчинствовали.
«Изумительны и непостижимы извивы мысли мертвобожников, — только и подумал Велибор. — Что за люди? Смотрят и не видят. Словно дети малые, пугают друг друга рогатой букой. Смешно».
А между тем пора что-нибудь делать. Солнце уже к закату клонится, самое время путь продолжать. Арнольду уже лучше. Лихорадка после ивового настоя отступает. Придется везти бедолагу в ближайшее село.
До слуха Велибора донеслось приглушенное расстоянием конское ржание. Кто-то ехал по дороге. Ехал в сторону Мекленбурга. Волхв поднялся на ноги и тихим свистом подозвал Сивку-Бурку. Лошадей он никогда не стреножил, предпочитал добиваться их любви и доверия. Хитрюга Бурка с первого же дня поняла, кто ее хозяин, и всегда приходила на зов, знала: от волхва не убежать.
Коротким жестом приказав Клименту оставаться с раненым, Велибор отвел лошадь на полдюжины шагов от дороги и перевесил с седла на плечо тул с сулицами. Мало ли кого несет по тракту, лучше заранее озаботиться хорошей позицией. Ускакать-то, бросив Арнольда, он не мог. Зачем тогда лечил? Вскоре до слуха волхва донеслись скрип тележной оси и обрывки разговора. Вроде на саксонском разговаривали.
— Не бойся. Если это христиане, они не причинят тебе вреда, — Климент по-своему истолковал поведение Велибора.
— Как те кнехты? — скривился в ответ велет, доставая сулицу и примериваясь, как будет удобнее метать ее из-за конского крупа.
Неведомые путешественники приближались. Звуки становились все громче. Из-за поворота показалась телега, запряженная парой лошадей, следом еще одна. Рядом с возами шли шестеро мужчин, по виду простые земледельцы или торговые люди, еще двое правили лошадьми. Волхв убрал сулицу в тул и вышел на середину дороги.
— Ты кто? — громко спросил шедший у первой телеги широкоплечий бородатый мужчина в добротной вотоле, делая своим спутникам жест остановиться. На открытом лице купца не было заметно никаких следов испуга, только любопытство. Он спокойно зашагал навстречу Велибору, не забыв при этом прихватить добротную, утыканную шипами палицу. Его спутники также похватали с возов оружие и выстроились поперек дороги.
— Меня Велибором называют, — представился по-саксонски волхв, разводя в стороны пустые ладони, — еду по своим делам. Никого не трогаю, честным людям всегда рад.
— Я Гилфри из Майнца, еду с товарищами в Велиград. Если тебе по пути, присоединяйся. Ты похож на славянского священника, — пояснил купец. — Время неспокойное, может, и пригодишься в пути. Место у котла обещаю.
— Благодарю за приглашение, но мне в другую сторону. Добрый человек, я вижу: у тебя на возу место лишнее есть. Возьмешь своего единоверца? Его тати избили и умирать бросили. Нехорошо человека в беде оставлять.
— Вот оно что. Что хоть за человек? — купец, задумавшись, почесал в затылке. — А, вот оно что! И черноризник здесь.
Гилфри вежливо поклонился Клименту. Затем он махнул рукой своим товарищам, дескать, все спокойно, идите сюда. По лицу франконца было видно: раненого он возьмет, и даже священника с собой прихватит, ежели тот возжелает и не откажется.
— Мир тебе, сын мой, — негромко произнес Климент. — Если уж язычник нас в беде не бросил, так и ты не откажи в милости, спаси раба Божьего.
— Возьмем, довезу до Велиграда, — махнул рукой Гилфри. — Но я первый раз вижу, чтоб церковник с волхвом заодно были!
— Под солнцем все возможно, — усмехнулся в усы Велибор. К его радости, вопрос решился самым лучшим образом. Дюжие купцы осторожно подняли Арнольда и положили на телегу, не забыли подложить под тело травы и накрыть человека теплым плащом. И Климент быстро сообразил, что с людьми всяко лучше, чем в одиночку, и изъявил желание ехать вместе с обозом. Надо же кому-то за раненым ухаживать?
Пока товарищи купца занимались раненым, Велибор и Гилфри разговорились. Как всегда бывает, больше всего обоих интересовало: что нового в мире деется. Волхв узнал, что обоз идет от самого Майнца, везут на велиградский торг ткани, стеклянные кубки и немного кузнечной утвари. Тамошние мастера очень хорошие замки делают, их везде с руками отрывают. В землях императора пока спокойно, и стражники больше положенной мзды не берут. Даже герцог Бено Биллунг в кои веки порядок навел. Даже удивительно! В свою очередь Велибор и Климент рассказали о начавшейся войне и о взятии Мекленбурга. Велет посоветовал быть осторожнее, постараться не нарваться на какой-нибудь разгромленный отряд саксов. Потеряв командиров, кнехты становятся опасны.
— Спасибо за совет, — нахмурился Гилфри. — Мы сегодня пять миль назад видели, что от такого отряда осталось. На дороге кровь, в кустах тела валяются. Видимо, их из засады стрелами побили.
— Не те ли разбойники, что Арнольда обидели? — повернулся к волхву клирик.
— Может, и те. Вроде больше некому.
— Ваши-то мирных путников не трогают? — поинтересовался купец.
— Вы, скорее всего, мимо засады проехали и не заметили, — усмехнулся в ответ Велибор. — Нет, не трогают. Если за людей короля или епископа не примут, пропустят.
— Скажи, а хлеб у вас в какой цене? — вступил в разговор молодой безусый паренек, по виду сын Гилфри.
— У ободритов и древан недорог. Обычная цена две монеты за меру. А у велетов и ругов дорожает.
— Понятно, — тяжело вздохнул паренек. — У нас тоже дорожает. За мешок уже восемь монет просят и три медяка сверху, и цены расти будут.
— А что случилось?
— Хлеб христопродавцы скупают, — злобно плюнул на дорогу Гилфри.
Из его рассказа выяснилось, что уже как месяц иудейские купцы скупают весь хлеб. Берут и зерном, и мукой. Платят честно, сколько запросят. Естественно, цены поперли вверх. Только за последние две недели в два раза выросли. Крестьяне и земельные бароны радуются барышам и заодно хлеб придерживать начали. Надеются, он и дальше дорожать будет. Горожанам же несладко, не все могут по новым ценам платить. Осенью и зимой голод будет.
Люди говорят: у вендов страшный неурожай. Вот христопродавцы и подсуетились. Хотят у христиан хлеб скупить и славянам привезти. Надеются хороший барыш получить.
— Там действительно недород, — покачал головой волхв, — и сами не знаем, что зимой есть будем. Иудеи же такую цену заломят, даже богачам не по мошне окажется.
После этих слов разговор плавно перетек на обсуждение корыстолюбия иудеев, особенностей их семейной жизни, телесного устройства и как с ними на том свете поступать будут. Велибор вместе со всеми с жаром возмущался росту цен на хлеб. Про себя же он думал, что хитрость, предложенная служителем Велеса Ингорем из Висмы, удалась. Урожай в земле велетов действительно собрали невысокий, но людям этого хватит. У многих еще прошлогодние запасы остались.
