– А как мы узнаем, что он в городе появится? – спросил мускулистый мужик.
– Нам скажут, – кивнул мордатый. Третий – крепкий мужчина в камуфляже метал ножи в висящую на двери мишень. – Хорош тебе, Индеец, – поморщился мордатый, – а то стук уже достал.
– Уши заткни, – посоветовал метатель.
– Ты че блатуешь? – Мордатый вскочил.
Индеец не оборачиваясь кинул в его сторону последний, шестой нож. Лезвие вошло в ящик старого комода рядом с ухом мордатого. Тот, покосившись на рукоятку, выматерился и выхватил из-за ремня сзади пистолет.
– Тормози, Сохатый, – сказал мускулистый.
– А чего он? – повернулся к нему Сохатый. – Чуть не пришил.
– Хотел бы – пришил, – посмотрел на него Индеец. – Нож – продолжение моей руки. С десяти метров я в глаз попадаю.
– Хватит вам, – проговорил мускулистый. – На кой черт я с вами пошел, вы постоянно между собой…
– Да просто достал он, – процедил Сохатый. – Я говорил шефу, чтоб не посылал меня с ним А он…
– Вот что, – перебил мускулистый. – Если дело завалится из-за вас, я убью обоих и объясню, почему это сделал. Еще раз цапанетесь, звоню шефу.
– Слышь, Унтер, – спросил Сохатый, – а что за дела с этим мальцом? Надо брать его, а нельзя. И как быть?
– Когда появится в городе, мы должны будем сопровождать его до места, которое нам укажут. Охранять, обходиться с ним уважительно и аккуратно, никакого насилия и грубости. Помните это.
– А кто он такой? – снова спросил Сохатый.
– Ты начал слишком много вопросов задавать, – усмехнулся Унтер.
– Холодно здесь. – Бритоголовый здоровяк, сидевший за столом с чашкой зеленого чая, передернул плечами. – И как они живут в таком холоде? Гремучая Змея всегда боялся холода. Но что поделаешь, надо выполнять приказ правителя. Хотя я не представляю, как можно действовать в такой одежде? – Он кивнул на висевшие на стене шубы и шапки, перевел взгляд на меховые сапоги. – Нас, конечно, готовили к бою в снегу и на льду, но в такой одежде очень тяжело…
– Воин всегда и везде воин, – произнес рослый смуглый мужчина со шрамом на правом виске. – По два часа каждый день проводите бои на улице в теплой одежде.
– Зря ты в это влезаешь, – говорил Котин. – Сама подумай: парень, видно, кому-то перешел дорогу.
– Если это было бы так, – ответила Элла, – его бы убили. А тут просьба – точнее, требование – обращаться с ним ласково, даже нежно. И я хочу узнать, в чем дело. Кто он такой? Кто его родители? Я хорошо знаю своего брата. Илья жесткий человек и просто так ничего не делает. Значит, этот парень может принести ему приличный доход. И я хочу знать как. Я рассчитываю на дочь, на ее обаяние.
– А не рано ты из нее шлюху делаешь? – Пощечины одна за другой заставили его покачнуться. – Ты чего, крыша поехала?!
– Еще раз подобное услышу, убью.
– Ты кем себя возомнила? Да если бы не я, кем бы ты была? Платила бы…
– Кем бы ты был? – насмешливо перебила Элла. – Вон! – Она указала на дверь. – И больше не показывайся.
– Но, Элка, – Котин шагнул к ней, – меня по морде…
– Вон, я сказала!
Услышав шум, в комнату заглянул крепкий молодой мужчина.
– Сама приползешь, – процедил, выходя, Котин.
Мужчина вопросительно посмотрел на нее.
– Он не должен ни с кем встречаться, – негромко сказала Элла.
Кивнув, тот закрыл дверь и кому-то позвонил:
– Котин больше не нужен.
– Сучка гребаная, – бормотал Котин. – Строит из себя крестную мать, а сама… – Он выматерился. Подошел к вешалке. Подскочившие охранники набросили полушубок ему на голову. Он успел садануть одного каблуком, но второй ударил его по голове рукоятью пистолета. Третий – бильярдным кием.
– Мы поедем к Трофимовым? – спросила Настя.
– Обязательно, – улыбнулась Лидия Павловна. – Они нас приглашают. У них теперь двое детей. Алена Ивановна счастлива.
– Ты у меня самая лучшая мама на свете, – поцеловала ее Настя.
Чадобец
– Чего-то Алик Кабанов с приятелем все к Женьке липнут, – недовольно проговорил Артем. – Чего им надо, щенкам этим? Неужели думают, что…
– Да я и сам удивляюсь, – согласился Ярослав. – Ни с того ни с сего. Кстати, тут мужики с Большого Ручья приезжали – говорили, что парнем, который недавно приехал в наш поселок, очень интересовались какие-то нерусские. Они узнали, что мужики в поселке бывают, и стали расспрашивать, знают ли они студента из Москвы, который там живет. Мужики их послали по-русски. Не нравится мне это. Надо у Колобка спросить, что за дела, почему он Женьку…
– Так он говорил, что из-за ссоры с матерью университет Женька бросил, в армию рвался. Что-то там с отчимом произошло. Маманю ее муж на наркотики посадил. А Колобок в благодарность деду, который помог ему крепко, и увез Женьку из Москвы.
– А тогда при каких тут нерусские?
В комнату вошел Марковский.
– Вы у меня что-то спросить хотите?
– Да тут духи какие-то Женькой у мужиков из Большого Ручья интересуются, – сказал Ярослав.
– А с чего это вдруг они стали мужиков расспрашивать? – нахмурился Яков.
– Действительно? – спросил Артем.
– А я и не подумал, – пробормотал Ярослав.
– Кто такие-то? – спросил Артем.
– Да Сашка Бурцев, а с ним рыжебородый такой, – ответил Ярослав, – то ли Тимка, то ли Димка.
– Дымок, – усмехнулся Артем. – Это шакалы, они на Сашку Лузу работают. Бандит есть такой в Красноярске. Кстати, его сын и пытается с Женькой подружиться. Что-то, значит, тут неладно – Луза просто так никем не интересуется.
– А где Женька-то? – спросил Ярослав.
– У него пробежка на лыжах, – ответил Артем.
– Из-за чего ты его из Москвы увез? – спросил Ярослав. – Только не темни.
– Да я говорил уже, – ответил Яков, – из-за матери. Не увези я его, хана бы парню. Видели, какой он был? Сейчас оттаял вроде. Мне его дед помог…
– И все? – перебил Ярослав.
– А ты, значит, не веришь, – сказал Яков.
– Интересно получается, – проговорил Ярослав, – с какого это бодуна Женькой красноярский бандит интересуется? Да так, что сын его пытается с Женькой дружбу завести. И Алик с какой-то девчонкой к нему…
– Были они, – вмешалась Алена. – Алик Кабанов и девушка – Таня, кажется; приглашали Женю на охоту сходить. Потом, когда он отказался, на лыжах покататься с Татарского холма. Их Машка наладила. Женя, видно, постеснялся их прогнать, а Маша…
– И чего это вдруг Женькой все заинтересовались? – спросил Артем. – Ты бы позвонил в Москву своим и узнал…
