– Таня, – сказал Андрей.
– Тина или Таня? – переспросил Антон.
– Таня. Какая, к черту Тина?
– Яки, атац! До вечера! Не торопись на трассе. Маста Фа
все равно непобедим.
– Яки, челло! – сказал Лучников.
Осталось полторы минуты до старта. Он включил свое СВ-радио
и сказал Тане:
– Привет.
– Как дела? – спросила она.
– Нормально, – сказал он. – Найди Брука и
вылетай на его вертолете в Сугдею.
– Но мы же иначе планировали, – запротестовала
она.
– Найди Брука и вылетай к финишу, – сказал он
холодно. – Все. Выключаюсь.
Еще за несколько секунд до старта он подумал о том, что любимая
его стала как-то странно строптива, вот и сегодня даже не хотела идти на
праздник, едва не поругались.
– Старт!
Взлетели ракеты, и все машины тронулись.
Правила этого соревнования не ограничивали ни объем
цилиндров, ни габариты машин. Хочешь – гонись на огромном «руссо-балте», этом
чуде современного комфорта, хочешь – на двухместном, похожем скорее на
штиблету, чем на автомобиль «миджиете». При желании даже все эти ужаснейшие
«голубые акулы» и «желтые драконы», развивающие по дну соляного озера почти звуковую
скорость, могли выйти на старт «Антика-ралли», только что бы они делали на
виражах Старой дороги?
Лучников не готовил свою машину специально к гонкам, не
вносил в нее никаких ухищрений, как делает большинство гонщиков. Его
«турбо-питер» и без этого был едва ли не уникален, новинка и гордость
автоконцерна «Питер-Авто» в Джанкое. Прошлой весной была выпущена малая партия,
не более полусотни штук, разослана по всему миру перед началом рекламной
кампании. Все важные узлы аппарата были запломбированы престижной фирмой, даже
масло предлагалось сменить только после первых ста тысяч верст пробега.
Конечно, в прежние времена Лучников не удержался бы и влез в брюхо своему
«турбо», но сейчас он иногда с горечью думал, что в принципе ему и на гонку-то
эту наплевать, не будь она нужна СОСу, он ее бы даже и не заметил: он
изменился, он думал о себе прежнем почти как о другом человеке, очарование,
возникшее прошлой весной в Коктебеле, больше не возвращалось к нему, как много
он потерял и что он приобретает взамен – силу, власть, решимость? Грош этому
цена по сравнению с единым мигом прошлого очарования.
Яки, сказал он себе, разгоняя машину в голубое с золотом
сияние, в котором уже через пять минут гонки стал проявляться силуэт
Чатыр-Дага. Яки, мне нужно вывести вперед Володьку, вот моя цель, сейчас нет
других целей, нет других мыслей, нет ничего.
Впереди, метрах в двадцати, шли всего три машины. Билли Хант
в пятнистом своем «охотнике» стремился пристроиться в хвост гордо летящей
торпеде Конта Портаго. Однако между ними несся ярко-оранжевый с зеленым
оперением автомобиль. Это был, как догадался Лучников, тот самый «игл» фаворита
яки «непобедимого» Маета Фа. Эта птичка была явной неожиданностью для Ханта.
Он, кажется, нервничал.
Лучников соображал: Конта Портаго тормознуть мне уже не
удастся. Он, безусловно, выскочит первым на серпантин. Однако Билли с его
постоянной тактикой охоты, сейчас для меня уязвим, и Маста Фа мне поможет. Если
же Портаго останется один, Ново-Сила на серпантине возьмет его без всякого
сомнения.
Маста Фа несся с предельной скоростью и не давал Ханту
обойти его, чтобы перестроиться и сесть на хвост Портаго. Билли начал чуть-чуть
отставать, явно намереваясь пропустить вперед «игла» и выскочить к желанной
поджарой заднице своего соперника. Лучников поджал акселератор и пристроился в
самый хвост Маста Фа. Увидел слева оскаленный рот Ханта. Теперь, для того,
чтобы выскочить сзади к Портаго, южно-африканцу надо было притормозить слишком
сильно, и он рисковал попасть в сумасшедшую борьбу, перестройки и подрезки,
основной группы гонщиков. Выход у него был один – выжать все из машины и обойти
Маста Фа хотя бы на десять метров. «Хантер» ушел влево, прямо к борту фриуэя,
зазор между ним и «иглом» увеличился, но это позволило «иглу» еще немного уйти
вперед. Билли, кажется, уже на пределе, подумал Лучников, а у меня еще есть
запас оборотов. Он ринулся в зазор между «хантером» и «иглом».
Несколько мгновений все три машины шли вровень. Лучников не
удержался от любопытства, скосил глаза налево и увидел склонившуюся к рулю
голову Ханта – тот явно злился. Скосил глаза вправо – вдохновенное, с пылающими
глазами лицо юного татарчонка. Мустафа, подумал Лучников, вот как его зовут.
Какой же он яки – настоящий крымский татарин, может быть, с каплей греческой
крови. Они сейчас все переделывают свои имена, формируют нацию, наивные ребята
– мой Тон Луч, этот Маста Фа… Он чувствовал, что обходит обоих, и у него все
еще был запас. В последний момент Билли решил слегка его пугануть и чуть-чуть
переложил вправо. Бампер его чирканул по борту «питера». Запахло жженой
резиной, «питер» рявкнул, и «хантер» остался позади. Теперь Лучников уже
оттеснял «игла». В зеркало увидел, что Хант сбрасывает скорость, видимо, решив
все-таки броситься сзади по диагонали фриуэя к своей жертве, по-прежнему несущемуся
на сумасшедшей скорости Конту Портаго. Не успевает Хант! Сзади на него налетают
«феррари», «мазды», «мустанги», «спитфайеры» и «питеры» основной группы. Еще
секунда – «хантер» поглощен основной группой. Полдела сделано – не менее минуты
выиграно для графа.
Обходя довольно легко Маета Фа, Лучников успел глянуть вниз
с авиационной высоты фриуэя. На крутом завитке дороги он увидел яркое пятно
«жигули-камчатки». Над ним висел вертолет Ти-Ви-Мига, видимо, режиссер
репортажа догадался, где собака зарыта.
Лучников нагло нажал на тормоза и увидел в зеркало, как
расширились от ужаса глаза малоопытного яки. Расстояние между ними не
сократилось. Видимо, Маста Фа тоже ударил по тормозам. Еще несколько секунд.
Налетела сверкающая волна основной группы.
