Книга Остров Крым, страница 60. Автор книги Василий Аксенов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Остров Крым»

Cтраница 60

– Герка, Витя, Изя, Аскар, Нина… – перечислял шепотом Дим Шебеко своих молодых друзей. – Они ведь, наверное, там самых неожиданных вербуют… Да-да… они, между прочим… и меня самого один раз кадрили… в «Бомбоубежище»… знаешь бар на Столешниковом? Ребята говорили, что у них там специальный отдел по лабухам и хиппи… также офицеры хипуюшие имеются… в Ленинграде па Крестовском в прошлом месяце «коммуну» завалили… сколько там было стукачей? И не узнаешь ведь никогда, и не подумаешь. Возьми, например, моею папашу.

– Ты считаешь Марлена стукачом? – спросил Лучников.

– А кто же он, по-твоему? Стукач большого ранга. А Вера Павловна? В высшей степени международный стукач. А ты сам-то, Луч, не стукач?

Лучников рассмеялся.

– Тут у вас, вернее, тут у нас, уже и в себе-то становишься не уверен. Стукач я или не стукач? Какой же я стукач, если они за мной гоняются? Впрочем, может быть, в каком-то косвенном смысле я и стукач…

Дим Шебеко раскрыл рот, захлопнул его ладонью и зашептал Лучникову через ладонь в ухо:

– Знаешь, какая мысль меня поразила, Луч! А может быть, в косвенном смысле у нас каждый гражданин – стукач? Все ведь что-то делают, что-то говорят, а все ведь к ним стекается…

– Значит, и ты, Дим Шебеко, стукач?

– В косвенном смысле я, конечно же, стукач, – пораженный своим открытием бормотал Дим Шебеко. – Возьми наш оркестр. Играем антисоветскую музыку. Иностранцы к нам табуном валят и, значит, мы их, вроде, объебываем, что у нас тут вроде бы кайф, свобода. Едем в Ковров на гастроли, пацаны-мотоциклетчики варежки раскроют, балдеть начнут, а их потихоньку и засекут. Да-да, у нас, Луч, в нашей с тобой России сейчас, – он торжественно кашлянул, – каждый человек прямой или косвенный стукач.

– Мерзко так думать, – сказал Лучников. – И ты уж прости меня, Дим Шебеко, я сам тебя павел на эти мысли. Мне надо было проверить свои соображения, и я тебя невольно спровоцировал. Прости.

– Перестань! – отмахнулся Дим Шебеко. – Теперь мне все ясно, все стукачи… – Он задумался и замычал что-то, потом сказал в сторону еле слышно. – Кроме одного человека.

– Кого? – Лучников положил ему руку на плечо.

– Моя мама не стукач, ни в каком смысле, – прошептал Дим Шебеко.

Промелькнули огоньки какого-то поселка, пьяный парень, волокущий сбоку свой мопед, освещенная стекляшка «Товары повседневного спроса». Автобус снова ушел в лес.

– Ты не мог бы мне одолжить рублей сто? – спросил Лучников. – Если хочешь, могу обменять на валюту по курсу «Известий».

– На хера мне твоя валюта, – забормотал Дим Шебеко. – Я тебе могу хоть двести дать. Луч, хоть триста. У нас сейчас башлей навалом. Нам сейчас за нашу музыку платят клево. Тоже парадокс, правда? Мы против них играем, а они нам платят. Смешно, а? Мы от них убегаем, а они рядом с нами бегут, да еще деньги нам платят. Что нам делать, Луч, а? Куда нам теперь убегать?

Лучников взял у Дима Шебеко пачку десяток и попросил его остановить автобус. Они прошли вперед.

– Поссать, что ли, ребята? – спросил водитель.

У него в кабинке приемник тихо верещал голосом Пугачевой.

Кто-то из музыкантов поднял голову, когда автобус остановился. Что, приехали?

– Куда нам теперь убегать, Луч? – спросил Дим Шебеко пьяным голосом.

– У вас путь один, – сказал Лучников. – В музыку вам надо убегать и подальше. Я тебе завидую. Дим Шебеко. Вот кому я всегда завидую – вам, лабухам, вам все-таки есть куда убегать. Если подальше в музыку убежать, не достанут.

– Думаешь? – спросил Дим Шебеко. – Уверен? А ты-то сам куда убегаешь?

Лучникову тоже показалось, что он мертвецки пьян., Из открытой двери автобуса, из черноты России несло сыростью. Ему казалось, что оба они мертвецки пьяны, вместе с молодым музыкантом, как будто два бухарика у какого-нибудь ларька, свинские невнятные откровения.

– Я бегу куда глаза глядят, – проговорил он. – Только глаза у меня стали херовые. Дим Шебеко. Я немного слепну на исторической родине, друг. Пока я вон туда побегу, – показал он жестом Ленина в темноту. – Бег но пересеченной местности. Гуд бай нау!

Он спрыгнул на обочину, и автобус сразу отъехал. Облегчаясь над кюветом, Лучников смотрел ему вслед. Огромный комфортабельный чемодан казался совершенно неуместным на узкой дороге с разбитыми краями и дико нашлепанными асфальтовыми заплатами. Тем не менее он шел с большой скоростью и вскоре габаритные огни исчезли за невидимым поворотом.

Вдруг установилась тишина и оказалось, что в России не так темно в этот час. Стояла полная луна. Шоссе слегка серебрилось. Изгиб речки под насыпью серебрился сильно. Отчетливо был виден крутой хлебный холм и за ним поселение с развалинами церкви.

Он поднял воротник пальто и пошел по левой стороне дороги. Сзади, да, кажется, и впереди уже приближался рев моторов. За бугром нарастало сияние фар. Через минуту с жутким грохотом прошли одна за другой встречные груды грязного металла.

Он поднялся по склону шоссе и увидел па обочине маленький костерок. В бликах костерка шевелилось несколько фигур. Трое мужчин, все в бязевых шапочках с целлулоидными козырьками, в распущенных рубашонках, в так называемых «тренировочных» штанах, свисающих мешками с выпяченных задов, толкали застрявшую машину. Очень толстая молодая женщина, одергивая цветастое платье, подкидывала под колеса ветки.

– Эй, товарищ! Товарищ! – закричала она, увидев фигуру Лучникова.

Он подошел и увидел наполовину свалившийся в кювет «караван», ту модель, которую здесь почему-то называют «рафик». У машины были разбиты стекла и изуродована крыша.

– Вот как раз одного мужичка не хватает, – сказал кто-то из присутствующих. – Помоги толкнуть, друг.

Он сошел на обочину, башмаки стали пудовыми, налипла мокрая глина. Навалились впятером. Колеса сначала пробуксовывали, потом вдруг зацепились, «рафик» потихоньку пошел. Все сразу повеселели.

– Вот кого нам не хватало, ебена мать, – дышал в ухо Лучникова пыхтящий рядом парень. – Во, бля, кого нам, на хуй, не хватало.

– Возле тебя, друг, закусывать можно, – улыбнулся ему Лучников.

– А ты, по-моему, хорошее пил, друг, – сказал парень. – Чую по запаху, этот товарищ сегодня хлебную пил. Ошибаюсь?

– Отгадал, – кивнул Лучников.

«Рафик» выехал па асфальт. Парень показал Лучникову на изуродованную крышу,

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация