— Да, пока все складывается удачно для вас, но зачем вы сохранили жизнь Денанту? Не проще ли было тихо прикончить его, да заодно и всех, кто был при нем?
— Разумеется, это было бы славно, — тихо ответил герцог. — Но у Денанта есть сын. Здесь слишком много народу и смерть короля не удалось бы скрыть. Я не хочу, чтобы сын Денанта счел себя обязанным отомстить. Пусть лучше в Эритонии правит благодарный мне Денант, чем его обиженный на нас наследник…
Ренган потихоньку убрался от беседующих вельмож, пока его не услышали. Нынче наемника не интересовали политика и монаршие свары, он думал о принцессе. Сейчас ему казалось, что о принцессе Амелии он думает всю жизнь. Скорее всего Ренган ошибался — но он привык мешать правду с вымыслом и не делал различий между тем и другим.
8. Принцесса Амелия
С рассветом герцог Фиеро отдал приказ выступать к обители блаженной Энигунды… но поднять войско сразу не удалось. Сеньоры похмелялись, латники жаловались на усталость, обоз не мог собраться в путь, потому что почти все возчики и слуги ночь напролет мародерствовали на поле брани, обирая покойников… Поэтому герцог, которому не терпелось сладить дело поскорее, отправился к монастырю, прихватив с собой конвой в пятьдесят копий, возглавляемый графом Норганом, а также Ар-Арраха и, разумеется, Фомаса. Клирик мучился от неопределенности. Он не знал, как ему исполнить повеление епископа, и исполнять ли вообще… он тяготился одиночеством, поскольку во время боевых действий Ренгану было не до викария… наконец, он с непривычки отбил зад о седло, а неуемно поспешный жених торопил и велел двигаться быстрее…
Когда кавалькада растянулась по тракту, Ренган снова оказался рядом с приятелем и они смогли наконец поговорить спокойно — насколько позволяла тряска в седлах.
— Что мне делать, Ренган? — плаксиво воззвал священник. — Как быть?
— Ждать, как сложится дело, — пожал плечами северянин. — Не спеши пугаться. Свадьбу немедленно никто не станет справлять, и венчание с королевой тоже отложат, вот увидишь. Такое событие проводят с пышностью и при великом стечении народа. У тебя еще будет время подумать… или сбежать.
— Но ты поможешь мне?
— С чего это? — Ренган пожал плечами. — Его светлость посулил мне хорошую должность при дворе… Ладно, ладно, не скули. Если ты решишься бежать, я постараюсь тебе помочь. Подумай лучше о голове.
Наемник похлопал по округлому свертку, притороченному к седлу.
— Продашь честную главу блаженной Энигунды настоятельнице, заработаешь на дорогу. В бегах монета нужна… О, гляди! — Ренган указал на догорающий Эрренголь, мимо которого как раз проезжала колонна. — Замок брошен поспешно, но без суеты. Здесь поблизости скрывается отряд имперцев, уж ты мне поверь…
— И что?
— Если в самом деле решил дать деру, не упусти момент, когда имперцы нападут. Тогда Фиеро станет не до тебя, понял?
— Понял…
Но имперцы так и не появились, округа была спокойна. К монастырю жених с дружками добрался без приключений.
То ли устав монастыря блаженной Энигунды был не слишком строг, и сестры почивали до полудня, а может, по какой другой причине, но когда оруженосец герцога Фиеро постучал в монастырские ворота — из-за них не донеслось ни звука, будто обитель вымерла. Оруженосец неуверенно оглянулся и постучал громче. Тишина. Ренган пустил белого шагом и, не спеша подъехав к герцогу, громко объявил:
— Ваша светлость, велите срубить вон тот тополь. У него ровный ствол, из которого выйдет превосходный таран. И еще следует запастись факелами, уходя мы сожжем монастырь.
Из-за ворот немедленно донесся визг:
— Кто вы такие? Зачем, во имя святой Энигунды, тревожите покой мирной обители?
— Откройте ворота, — велел герцог, — и впустите нас. Я все объясню настоятельнице. Не то и в самом деле нам придется прибегнуть к нежелательным мерам. Отворите — и дело завершится ко всеобщему благу.
— А кто ты таков? — выкрикнули из-за ворот, но менее решительным тоном.
— Я герцог Фиеро, и единственная моя забота — вернуть мир в несчастную Рнентонну. Для сего мне требуется увидеть принцессу Амелию и говорить с ней. — Монашки снова примолкли и герцог наконец проявил раздражение. — Открывайте, во имя господа, я и так трачу чересчур много времени на пустой разговор! Сэр Норган, велите рубить тополь!.. И готовить факелы!
— Постойте, постойте, — заторопились за воротами. — Мы готовы отворить, ежели поклянетесь не чинить зла.
— Клянусь, — буркнул Фиеро. — Все мои помыслы направлены исключительно к добру.
Ворота, поскрипывая, отворились, в образовавшемся проходе стояла, сложив ладони на объемистом животе, крупная женщина в монашеском одеянии — настоятельница. Внимательно оглядев снизу вверх герцога, она посторонилась, промолвив:
— Вступайте с миром в стены святой обители. Надеюсь, вы не станете нарушать покой наших сестер и не потащите с собой всю эту ораву.
— Будь по-вашему, — кивнул Фиеро, понукая коня, — со мной войдут…
Ренган как бы невзначай оказался рядом с герцогом и протиснулся в ворота вторым, так чтобы наверняка оказаться с герцогом внутри.
— Несколько человек, — закончил Фиеро. — Сэр Норган… а, сэр Ар-Аррах… Да, и прихватите этого попа!
Фомас присоединился к небольшой свите герцога, а прочие спутники Фиеро рассредоточились перед воротами. Латники спешивались, расслабляли подпруги и отпускали коней пастись. Кое-кто, оказывается, прихватил вина, и теперь фляги пошли вкруговую…
Фиеро со спутниками, сопровождаемый несколькими грустными монахинями, прошел в здание. В большом зале они остановились. Здесь было светло и пахло ладаном. Солнечные лучи, окрашенные в витражах праздничными колерами, наискось пронизывали пространство между рядами колонн, в разноцветных столбах света плясали золотые пылинки, свивая спирали в неспешном танце, под высокими сводами копился серый сумрак. Здесь душу охватывал светлый покой и умиротворение, здесь было мирно и радостно.
— Итак, — останавливаясь, произнесла настоятельница решительным тоном, — вам угодно побеседовать с сестрой Амелией.
Это прозвучало скорее утверждением, нежели вопросом.
— Да, — кивнул Фиеро, — и чем скорее мы с принцессой придем к согласию, тем раньше мои люди покинут монастырь. Где Амелия? Велите позвать ее!
— За ней уже пошли. Но здесь нет принцесс, только сестры, только невесты господни. Беседуя с сестрой Амелией, помните, что и она…
— Невеста господня? — перебил герцог. — Ничего, невеста не жена. Послушайте… э…
— Сестра Лазония, — назвалась настоятельница. — Вы желаете увезти сестру Амелию из монастыря? Монахиню?
— Насколько мне известно, она не монахиня, — заметил Фиеро и оглянулся. — Отец Фомас?
Викарий скроил печальную мину и выступил из-за колонны, где собирался переждать опасный разговор.
