— Я должен убрать пришельца.
— Красный Беркут хочет того же. Мы откроем врата Тантхи. Но лишь после того, как доктор Гобит зальет своей кровью жертвенный камень. Так хочет Сквоседуватахучепанипарду, верховная жрица Красного Беркута.
Не было слышно ни шагов, ни скрипа дверных петель, но Мартин исчез. Вико попытался подняться с каменной лежанки, но резкая боль в пояснице заставила его принять прежнее положение.
Итак, они требуют Лолу… Где ж ее взять-то? Радиостанция при падении — вдребезги, да все равно, не успели бы…
Надвигался сон. Сон, а не беспамятство, в котором он пребывал до сих пор. Кстати, надо было спросить, сколько прошло времени…
— Почти сутки, — сказал из темноты женский голос.
— Кто здесь?
Язычок тусклого холодного пламени колыхнулся у нее на ладони. Роза поднесла его к лицу и тут же погасила легким дуновением.
— Мне вдруг захотелось посмотреть на вас. — Она говорила негромко и неторопливо…
— Было бы на что смотреть, Скво…
— …седуватахучепанипарду, — помогла ему Роза. — Не беспокойтесь, дженти Гресс, Великий Ватаху не хочет вашей смерти.
— Смерть — не причина для беспокойства. — Вико приподнялся на локте, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте. — И чего же он хочет?
— Хотеть — привилегия смертных. Чего хочу я, того и хочет Великий Ватаху. — В темноте блеснули и погасли два кошачьих глаза. Казалось, серебристый барс на мгновение воплотился в Розу, после смерти настигнув вождя ватаху-урду. — А я хочу, чтобы все осталось так, как есть. А пока гость из Тантхи здесь, я рискую потерять все.
— Что — все?
— Лола не зря уделила мне столько внимания. Я только теперь поняла — почему… Я была чудовищно глупа и романтична, а значит, легко могла поверить во все, что угодно. А вера пробуждает силы, о которых и не подозреваешь. Лола, конечно, чудовище, но я ей признательна. Благодаря ей, я сейчас имею то, о чем и не мечтала. Кем я была… Подержанной дурой, прыщом на трупе мироздания… И еще это нелепое желание быть объектом всеобщего восхищения… А теперь я могу видеть жемчужины ожерелья Сквотантхахани, а в каждой из них заключена бесконечность…
Вико все-таки нашел в себе силы, чтобы сесть, прислонив спину к шершавой влажной каменной стене. Лежать в присутствии сумасшедших, тем более, если у самого есть проблемы со здоровьем, было опасно. Итак, эксперимент доктора Гобит пришел к логическому завершению —у Розы окончательно съехала крыша, и на нее положил глаз столь же безумный вождь…
— Я не сумасшедшая, дженти Гресс. — Судя по интонации, Роза при этом еще и снисходительно улыбалась. — Во всяком случае, я не более безумна, чем средний эвериец. Если хотите, я покажу вам…
— Что?
— Ожерелье…
— Нет!
— Я так и думала… Для тех, кто увидел это хоть однажды, путь назад закрыт. Тем, кто прикоснулся к бесконечности, любое видимое пространство кажется тесным, душным и бессмысленным. Отдыхайте, дженти Гресс. Здоровый сон — залог благополучия…
Тьма подернулась едва заметной серебристой рябью и вывернулась наизнанку. Теперь перед глазами плотной стеной стоял свет, столь же бессмысленный и непроглядный.
271-я зарубка на Лампе, начало дня
Сандра стояла на скальном уступе, закутавшись в овечий тулуп, ее ресницы покрылись налетом инея, и бледность на щеках проступала сквозь загар.
— Простудишься, заболеешь и умрешь, — мрачно пошутил Лопо, глядя сверху на древнее святилище, где мерзли под дырявым каменным сводом беззащитные древние боги.
— Не смеши меня. — Сандра выглядела предельно сосредоточенной и совершенно несчастной. — Хочу мерзнуть и буду. Хочется хоть иногда почувствовать себя человеком. Нормальным.
— Только давай без фокусов. Заберем фавр — и домой.
— А с чего ты взял, что нам надо караулить именно здесь?
— Боевой опыт подсказывает. Был такой предмет в военном училище — логика… Я уже объяснял: тот, у кого фавр, придет сюда. А нам бы…
— Тихо.
— Что такое?
— Исса здесь. Тоже, наверное, военное училище закончил.
Лопо окинул взглядом ущелье и успел заметить, как серая тень мелькнула на крыше строения и скрылась в одном из проломов.
— А ему что здесь надо?
— Тоже, наверное, домой хочет. — Сандра скинула с себя тулуп и растворилась в воздухе, прихватив с собой Лампу.
Вот так всегда. Даже ручкой не помахали на прощанье… Итак, трудами Еги Хранительницы, волею случая, стараниями многих поколений Видящих, благодаря отсутствию в этом мире бюрократической системы и т.д. возможность вернуться домой и предстать-таки перед военно-полевым судом сегодня стала более реальной, чем вчера. А потом можно будет все забыть — и Родонагрона, и Эленгу (хоть бы разок глянуть на нее), И Варлагор, и Ирольн, и Гета-странника, и Безымянную, и вшивых вархатов и вечно поддатых Милосердных Слуг. Главное — никому ничего потом не рассказывать… Забрались во глубь пещеры и там сидели все это время, питаясь земляными червями и кореньями… Откуда коренья? Оттуда же, откуда черви. Сходите и посмотрите, если крыша не съедет… Впрочем, для славного команданте Гальмаро нет разницы, кого к стенке ставить, псих ты или нормальный… Мятежник — к стенке! Можно было бы и тут остаться, но, во-первых, интересно, чем там дело кончилось (Вальпо наверняка уже взяли, крыс, господ консулов, топят в океане), а во-вторых, Сандру надо вытаскивать. Выбраться бы отсюда и исчезнуть, чтобы у нее проблем лишних не было. Если возле пещеры охранение сняли (пора бы уж), нужно будет пробираться в сторону Даунди, а там устроиться на временную работу либо к партизанам, либо к диктатору, как его там… А проблемы — дело наживное, Сандра их себе сколько угодно добудет, хоть в Сиаре, хоть в Варлагоре. Нет, о том, что будет после возвращения, лучше не думать. Лучше вообще ни о чем не думать… Пока.
В скалу врезался внезапный порыв морозного ветра. Уступ, на котором он стоял, с треском раскололся, и волна холодного алого пламени едва не обрушилась на Лопо всей своей смертоносной массой. Он едва успел спрыгнуть вниз, а через долю мгновения раствориться в пространстве, слиться со скалами, снегом и холодным туманом.
Быть ветром легко и приятно — ничто не сковывает движений, сладкое забытье смешивается с восторгом полета, а все, что было раньше, кажется далеким и бессмысленным. Кстати — а что было раньше, и что такое смысл?
« — Солдату совершенно не обязательно задумываться о смысле жизни. Достаточно, чтобы он мог усмотреть смысл в смерти. Разумеется, гораздо лучше, если он и об этом не задумывается, а вероятность собственной гибели осознает как нечто естественное, возможно, даже приятное и перспективное. В этом заключен главный смысл религиозного воспитания и психологической подготовки нижних чинов…»
