– Вот сволочь, – прошептал Николай Павлович.
Диана сладко улыбнулась.
– Я тебя из дерьма вытащил, – сказал господин Мирский уже громче. – Ты вспомни, кем ты была. Шлюха малолетняя.
– В чем-то вы правы. И что вы теперь будете с этим делать?
– А я вот что сделаю: я сейчас приеду к тебе в гости, где ты там есть, и надеру тебе задницу.
– Никуда вы не приедете. Если хотите увидеть своего сына живым. И Фила, вашего любимчика.
– Врешь, – Мирский слегка побледнел. – Они и без тебя вернутся.
– Боюсь, ответ отрицательный, – издевательски спокойно продолжала Диана. – Когда я покидала Ижору, у конунга Ингвара были большие проблемы. Точка перехода в Изваре больше не функционирует. Вышла из строя. Мне очень жаль.
– Ты… – Мирский щелкнул пальцами. – Ах ты…
– Да. Я тоже буду скучать по Филику. Иногда он был таким милым, вы не поверите. Думаю, ему тоже будет невесело без нас… Тамошняя реальность долго не продержится…
– Откуда ты знаешь? – едва не вскрикнул Мирский. – Что ты вообще знаешь?
– Так. Кое-что. – Диана понимала, что сказала лишнее. – Ну, должна же энергия когда-нибудь иссякнуть, разве нет?
– С Игорем что-то случилось? Говори.
Диана покачала головой и на секунду пропала из фокуса камеры.
– Не волнуйтесь вы так, – сказала она затем. – Вам вредно. Если честно, я не знаю, что случилось с конунгом Ингваром. Когда мы виделись в последний раз, он выглядел не совсем здоровым.
– Вот, значит, как? – Мирский встал и потер ладонью о ладонь. – Отлично, девочка. Ты хорошо поработала, лучше некуда. Теперь отдохни. Я сейчас же отправляюсь туда и сам на месте разберусь, что к чему.
– Благородно, – негромко сказала Диана. – Но не торопитесь, Николай Павлович. Там-то вы окажетесь, а вернуться не получится. Излучатели в Изваре больше не работают.
– Остается Новгород, – возразил Мирский. И тут же замолчал.
– Новгород?
Николай Павлович поморщился, вздохнул и потянулся к пульту, чтобы отключиться.
– Нет, – сказала Диана. – Постойте.
Экран погас.
– Вот, значит, как, – раздался голос у Мирского за спиной. Он вздрогнул и обернулся.
– Это была она, – тихонько повторила Ленка. В ночной рубашке она стояла в дверях, и отец поневоле окинул взглядом ее худенькую фигурку. Его вдруг охватила жалость и досада, что она могла все слышать – хотя и вряд ли, – и отчего-то радость, что она с ним. Вероятно, поэтому он строго нахмурил брови, пригладил свои до сих пор густые, как у бойскаута, волосы и произнес:
– А ну-ка быстро спать. Что за ночные вылазки.
Ленка уже приготовилась что-то ответить, но не успела. Рыжий Кобэйн протиснулся между косяком и дверью, распушил хвост и требовательно мяукнул.
– Покорми кота, – велел господин Мирский. – Я в офис. Жди меня.
Отстранил дочку, погладив мимолетно по плечу, и вышел.
* * *
В гараже он обошел Ленкин маленький «остин», пригляделся: машина уже начала покрываться слоем пыли. Индикатор спутниковой связи бесполезно помигивал. Никуда Ленка не ездила в последние две недели, и Николай Павлович отлично знал, почему.
Он уселся в свой «мерседес»-купе, захлопнул дверцу, завел двигатель. Несколько минут задумчиво смотрел на панель приборов.
«Жди меня», – сказал он дочке. Он просто обязан вернуться. Иначе она останется здесь совсем одна, в этом постылом доме. И уж точно не сможет отбиться, случись что. Когда в офис придут крепкие ребята с постановлением на руках. Когда все менеджеры, как один, начнут наперебой давать показания. Они сдадут меня, они все расскажут. Как будто и не я платил им деньги последние лет десять.
Но ведь там, в Ижоре, остался Ники. Странный мальчик, совсем непохожий на меня, но все же сын. И там этот разгильдяй Фил. Эта шлюшка сказала – мой любимчик. Неправда. Вовсе я его не люблю. Я бы показал ему, как надо себя вести, влепил бы пару затрещин, рыжему бездельнику. Жаль, что я ему не отец.
Вот я снова об этом подумал.
Да, они оба там, наши не в меру самостоятельные детишки. И оба, похоже, влипли по самые уши. А если с Игорем и вправду все так плохо? Что же делать?
Думай, Кольт, думай.
Излучатели у Ника в подвале. Я ведь легко сниму все его пароли. Так же легко, как он взломал мой. Ну да, мой пароль был «nirvana», конечно. Сложно не догадаться. Этот глупыш лазил по локальной сети. Он и не подозревал, что все письма из школы дублируются на мой спикер, и что про его художества я давно наслышан. Наелся таблеток и забрался на крышу, да там и отрубился, дурак. Еле сняли. Еще и записку оставил: death is the only escape. Нет, я его такому не учил. Хоть и слушал «Нирвану» в детстве. Теперь-то никто и не помнит Курта
[27]
, конечно. А я когда-то думал, что я похож на него. Такой же герой.
Герой?
А, ладно. Будь что будет.
Николай Павлович взглянул в зеркало заднего вида. Взъерошил волосы. Криво улыбнулся. Тронул ручку дверцы, приоткрыл.
Но вдруг прислушался: за воротами гаража что-то происходило. Кто-то переговаривался там, на улице. Он даже различал отрывистые команды, и торопливые шаги, и скрип гравия под широкими колесами.
Нахмурившись, господин Мирский достал спикер и набрал номер охраны. Никто не отвечал. Служба безопасности не отзывалась тоже. Это становилось интересным.
Что-то лязгнуло за стеной. Между полом и дверью гаража сама собой образовалась щель, и дверь поползла вверх. Нехорошо сощурив глаза, Николай Павлович сунул руку под сиденье – там у него был припрятан пистолет. Стараясь не шуметь, он вылез из машины. Шагнул к стене, нажал кнопку лифта. Но лифт не пришел. Вместо этого позади хлопнула дверь – та, что вела из гаража в подвал.
– Стоять, – услышал он. – Бросай оружие.
На него смотрели сразу три ствола. Три фигуры в камуфляже приблизились.
– Что вообще за дела? – произнес господин Мирский. Хотя мог бы и не спрашивать.
«Там осталась Ленка, – вспомнил он. – Наверно, кормит кота. Ох, как все хреново складывается».
Он опустил пистолет и отвернулся.
* * *
В темноте звякнул колокольчик микроволновки, и Ленка вздрогнула. На кухне было темно (она успела выключить свет), лишь в углу светились две зеленые точки. Вот они бесшумно переместились: кот таращил глаза на хозяйку, моргал, приглашал за собой к двери.
– Только тихо, – шепнула коту Ленка.
Она прижалась носом к стеклу. В сумрачном парке помаргивали голубые фонари; под самым окном стоял чужой черный джип-«конкистадор». Дверцы были распахнуты. Две фигуры в камуфляже вели под руки третью, запихнули внутрь, сами уселись по бокам.
