– Рикер, – сказал мужичок. – Там, откуда я родом, это значит: Двуносый. Теперь, друган, назовешь свое имя?
– Альберт, – помедлив, представился Берт. – Альберт Гендер.
– Альберт Гендер из Карвада? – живо переспросил Рикер. – Ловец Теней Альберт Гендер из Карвада?
Берт почувствовал, как сердце его сжалось настолько туго, что лишь пару секунд спустя вновь начало биться.
– Нет, – ответил он. – Я вовсе не из Карвада. И никогда не слышал ни о каком Ловце Теней, который носил бы мое имя.
– Никогда не слышал? – хмыкнул Двуносый. – Из какой глухомани тебя принесло сюда, друган? Ну не злись, не злись… – не дав возможности Берту ответить, он снова выставил открытые ладони. – Видать по тебе, ты умелый воин. Держись вместе с нами, не пропадешь. А на Гаса не обижайся. Дурак он. Хоть и здоровый, а дурак. Пошли!
И, не оглядываясь, Рикер направился в угол, где дрожал под тяжестью мрака слабый огонек коптилки. На ходу Двуносый сдернул за шиворот с верхнего яруса нар какого-то неповоротливого пухлого мужика, а когда тот заворчал что-то, продемонстрировал ему короткий и тонкий нож, словно по волшебству выскочивший из рукава. Берт заметил, что Рикер сделал это так, чтобы и он тоже увидел оружие. Посыл был вполне понятен: я мог бы кое-что противопоставить твоим голым кулакам, но не стал этого делать. Мне, мол, можно доверять… Нож исчез так же мгновенно, как и появился.
– Вались сюда! – обернулся Рикер к Берту, который шел за ним. – Отдыхай. И смотри: если кто-то на тебя тянуть начнет… Сразу меня кликни. Понял, друган?
Берт кивнул. За его спиной отдирали от пола жалобно мычащего Гаса. Скинутый с нар толстяк, тряся задом, уполз куда-то в темь. Чувствуя, что он слишком вымотан для того, чтобы страдать угрызениями совести, Берт втиснулся на верхние нары, улегся и закрыл глаза.
Тусклый солнечный луч упал на его лицо. Ловя это мимолетное тепло, Берт вздернул голову к узкому оконцу. Серый мрачный двор каменного замка открылся ему. По утоптанному плацу неумело маршировали вчерашние лавочники и бродяги, моряки и ремесленники. Роняли оружие, спотыкались, стремясь попасть в ногу… Вдоль строя метался воин в развевающейся пурпурной накидке. В руках его был вовсе не меч, а хлыст. Размахивающий хлыстом воин напоминал пастуха, сбивающего в кучу стадо.
«С кем же все-таки воюем? – подумал Берт. – И как долго продлится война? Эти бараны разбегутся при одном виде противника…»
На противоположной стороне плаца, над зубчатой стеной, возвышалась круглая башня с длинным узким шпилем, охваченная с середины до верха ожерельем окон. Лишь в одном окне горел свет – зыбкий и неяркий. Берт хотел уже снова улечься на свои нары, но что-то удержало его, он и сам не понял – что именно.
В окне возник женский силуэт. И силуэт этот показался Ловцу таким знакомым, что он даже затаил дыхание.
Женщина из башни долго стояла неподвижно, глядя в никуда, потом как-то неловко, как-то заторможенно полуотвернулась. Световой отблеск мягко лег на ее профиль.
– Марта… – прошептал Берт, все еще не веря. – Марта! – заорал он что было сил и рванулся с нар. – Марта!!!
Он и сам не заметил, как очутился у двери. Сбивая в кровь костяшки пальцев, Ловец забарабанил кулаками в дверь, продолжая выкрикивать имя рыжеволосой.
Капитан снова приложился к фляжке с самогоном. Глоток обжигающей жидкости опалил рот и внутренности, упругим толчком качнул и без того затуманенную голову…
Вот так история!.. И что же там произошло, в этом Руиме? Едва успели ноги унести…
Когда порт Руима скрылся в темной дымке, стелющейся над океанскими волнами, когда дрожь испуга отпустила капитана, он принялся подсчитывать убытки. И пришел в ужас. Положительно, боги немилостивы к нему в этом, последнем, плавании. Недаром краснобородый Ушаам с самого начала показался ему каким-то странным. Вроде купец как купец: алчный и расчетливый; когда – степенный и важный, а когда – лихорадочно суетливый. Сколько таких торгашей повидал капитан! Но Ушаам… Все привычные качества, которыми должны обладать торговцы, у него будто нарочито выставляемы… Как маска. Или фальшивая одежда.
Капитан глотнул из фляжки.
Да дьявол с ним, с этим Ушаамом! Пусть демоны загребут его когтищами в свою зловонную клоаку! О себе надо думать, а не о нем. С чем возвратится капитан в родной прибрежный поселок? Ни мелкой монетки не осталось у него. Матросы истощены, пищи, почти не осталось, хорошо еще, руимские стражники разрешили воды набрать в портовых колодцах… Добраться бы до дома живыми. Да и что там ждет его, дома? Долги, долги и долги… Он надеялся, что денег, привезенных из этого плавания хватит, чтобы расплатиться, но… Сначала ужасный шторм, в котором только чудом им удалось выжить. Потом населенные людоедами безлюдные каменистые берега, куда выбросило его корабль. И под конец – беззаконие руимской городской стражи… Что же все-таки случилось со славным городом?
Капитан запрокинул фляжку над распахнутым ртом. Вон он, этот краснобородый… То все сиднем сидел в трюме, а сейчас прогуляться вышел на палубу, свежего воздуха глотнуть. Гадина толстобрюхая! Это из-за него злые духи неудачи поселились на корабле! Никогда еще не был капитан в таком нескладном плавании… Чем расплачиваться с долгами? Единственным, что у него осталось, – своим кораблем… Эх дьявольщина, это все проклятая игра в кости… Деловой человек должен сторониться азартных сборищ! Дьявольщина! Дьявольщина! Последним этим плаванием надеялся поправить дела и навсегда забыть и об игре, и о позорном долге. А теперь придется отдавать корабль… А что такое капитан без корабля? Воин без рук, телега без лошадей…
А вот Ушаам, кажется, что-то уж очень быстро оправился от удара судьбы. Вон – идет вдоль борта едва не вприпрыжку, что-то бормочет, шевеля пухлыми губами в багровых волосяных зарослях. Улыбается…
Улыбается?!
Хмель вскипел горячей кровью в голове капитана. Проклятый торгаш! Как будто он тоже не потерпел страшные убытки, а напротив – провернул удачное дельце! Или, может, он умом тронулся от потрясения? Для купцов потеря денег ужаснее тяжкого увечья… Да нет, не похож он на сумасшедшего… Гадина! Наверняка у него договоренность с гильдией торговцев, обещавших возмещать убытки, возникшие при непредвиденных обстоятельствах! Капитан слышал о таких штучках. Купец каждый месяц платит старшине гильдии крупную сумму, а тот обязуется поддержать купца, если его дела пойдут вкось… Нередко торгаши специально инсценируют разбойное нападение или поджигают свои лавки, чтобы потом содрать с гильдии золотишко… Все вроде честно, но моряки-то в этом случае страдают бесплатно… Капитан поднялся, несколько раз переступил с ноги на ногу, проверяя, не шибко ли ослабило его выпитое. Что теперь терять? Ух, лишь бы раз дернуть толстопузого за красную его бороду, влепить кулаком в раздутую пухлощекую физиономию!
Сжимая кулаки, капитан направился к остановившемуся у борта купцу. Когда пройти ему оставалось всего несколько шагов, краснобородый вдруг обернулся.
