– А кто именно? – осторожно спросил Павел.
«Уж не Оборотень ли он? – не отвечая, вздохнул Честных. – Не думаю. И это не только мое мнение. А Рубанова просто по-человечески жаль. Жена оказалась стервой и была заодно со своим братцем Кутеховым, кроме того, похищен сын Юрия, а он не может заявить об этом. И я понимаю причину его страха».
– Да, Анатолий, – вздохнул Павел, – и что будем предпринимать? Насколько мне известно, сейчас в районе Заячьей Губы лазают люди Боярина и Местного. Может, сообщить об этом в Анадырь и пусть проведут операцию? Все-таки там не один и не два человека. И мы нанесем существенный удар по бандитам.
– Знаешь, – ответил Честных, – боюсь. Я уже не раз хотел сделать это, но просто боюсь потерять веру в нашу профессию, в наше предназначение, что ли. Представь, что будет, если я сообщу об этом в Анадырь, а когда операция начнется, там бандитов не окажется. А я-то буду точно знать, что именно среди начальства и находится Оборотень. И каково мне тогда будет? Ты понимаешь меня, сам пережил такое. Ведь ты никому не доверял и…
– А ты? – усмехнулся Павел.
– Да и я тоже. Вот так и работали. О какой, к черту, результативности можно было говорить? У меня иногда складывалось ощущение, что кто-то хочет, чтоб нас с Оленевым убрали. Но, как говорится, слава Богу, все на своих местах, и какую-то часть гнили мы все-таки выскребли. А тут эти убийства… Завтра, наверное, пожалует на- 192 чальство – и начнется… Скорее всего меня…
– Перестань, – сказал Павел. – На твое место сейчас, я уверен, желающих не найдешь. Да и если там оборотень, то не станет он тебя снимать. Убрать может, – неожиданно добавил он и замолчал.
– Думаешь?
– Да. Поэтому и на участкового из Глубинки наехали. Убивать его сейчас – значит, привлекать внимание. Сына украли, и он будет сидеть неподвижно. А ты начал действовать, это оборотню не нравится. Но если снимать тебя, будет разбирательство, а тебе терять нечего, и ты выложишь все, что знаешь. А вот убить тебя и в это время попытаться уйти… Точно! Поэтому и убивает Плотник своих людей. Он уходить будет, понял, что Пицкевич скоро сдаст всех и что оборотень засветился. Черт возьми, выходит, прав Пицкевич – здесь ничего сделать нельзя. У Плотника влиятельные хозяева или подельники где-то в России и за рубежом. Взять его здесь, и они уйдут. Прав Пицкевич, – невольно повторил он.
– А ты откуда об этом знаешь? – спросил Честных. – У меня сейчас возникло такое впечатление, что тебе известно, где находится Пицкевич.
– Да, – кивнул Павел, – но сказать я ничего не могу. Он боится за семью. А тебя в это втаскивать я не хочу, сам понимаешь почему.
– Понимаю. А ты понимаешь, что делаешь? И чем для тебя это может кончиться?
– Знаешь, давай лучше прикинем, – предложил Буланов, – что лучше… Если Пицкевич доберется до Магадана, он выложит все, что знает, и тогда будет проведена широкомасштабная операция по всей России и за рубежом. И покончат с этими сволочами. Если мы надавим на него здесь, он ничего не скажет, потому что боится за своих детей. Понимаешь?
– Да вроде понимаю, – пробормотал Анатолий. – Но ведь можно сделать так, что он даст показания, и мы отправим его…
– Ты уверен, что никто не сообщит Плотнику о том, что Пицкевич дает показания? А ему хватит того, что Пицкевич у нас. Он просто-напросто похитит кого-то из родни Пицкевича, и все, мы ничего не получим. Ну, объявим в розыск Плотника, а ему на это плевать. Так что самое лучшее – переправить Пицкевича в Магадан, и тогда им конец. Ты в это не лезь.
– Глупость какая! Неужели ты не понимаешь?
– А я думаю, что это единственный выход. Только так мы покончим с Плотником и его компанией.
– Может, ты и прав. Ладно, встречаться с Пицкеви-чем, как я понял, мне не стоит. Но действовать будем вместе. Как его переправить в Магадан? Самолетом нельзя. Кстати, Бронов что-то вообще не показывается. На вертушке своей постоянно где-то кружит. А не с Плотником ли связался? Скорее всего так и есть. Значит, надо думать, как незаметно вывезти Пицкевича. А ты уверен, что он даст нужные сведения?
– На все сто. У меня сейчас опасение, что на него могут выйти. Ведь Тургунова с девушкой нашли. И эти двое мужиков… Черт возьми, а ведь именно их и пытались убить на Приисковой.
– Так… Я попробую договориться с пожарными. И тогда Пицкевича доставят в Билибино. А оттуда он на самолете отправится в Магадан. Сопровождающий есть?
– Конечно.
– Одного, значит, оставили? – услышал в мобильнике раздраженный голос Эдуард. – Что же вы так оплошали? А если его кто-нибудь узнает? И что тогда? Почему упустили бабу? Получается, потешились добры молодцы, каких-то пьянчуг поубивали у дома бабы и потеряли двоих. Что же ты так, Скорцени? – насмешливо спросил мужчина.
– На Приисковую нам указал Мухин, – ответил Эдуард. – Мы не могли оставить свидетелей.
– Что с Алхимиком?
– Никаких данных о нем нет. Но он не выбрался из Маркова. Где-то отсиживается. Он не рискнет дать показания.
– Если б он дал показания здесь, все было бы гораздо проще. Но Алхимик наверняка пытается убраться отсюда, и если ему удастся смыться, нам всем конец, пойми это, Скорцени.
– Мы все прекрасно понимаем и делаем что можем. Зря вы понадеялись на своих шестерок из райотдела. Надо было искать самим. Они тогда еще не предполагали, что в Маркове их будут шарить и уголовники, и менты. А когда узнали, наверняка затаились. Но все они там, в Маркове – и Алхимик, и старик с бабой, а также двое мужиков. Выбраться они не могли. Их бы обязательно увидели.
– Надо найти их. И чем быстрее, тем лучше. Да, что ты узнал о Плотнике?
– Идет какой-то груз, кажется, с Колымы…
– Что за слово такое – кажется? Перекрестись!..
– Извините, босс, – стушевался Скорцени. – Игнат обмолвился мимоходом о каком-то грузе. Но сразу увел разговор в сторону. Мы все выясним. Разумеется, если не придется выбирать средства.
– Какие, к дьяволу, средства? Узнайте все любым путем! И найдите Алхимика и бабу.
– Где же я его видел? – пробормотал Оленев. – Никак не вспомню.
– Я тоже об этом думаю, – кивнул Честных, – но вспомнить не могу. Может, просто похож на кого-то?
– Нет. Я видел его не мимоходом. Шрам над правой бровью… Я его видел.
– Я тоже. Но вот где? Перебрал в памяти всех, а вспомнить не могу. Чертовщина какая-то! Да, у меня есть кое-какие новости. Алхимик попросил укрыть его и переправить в Магадан. Первое ему уже предоставили, а вот со вторым проблемы. Сначала я разозлился, но потом понял, что…
– Он вышел на Буланова? – перебил Оленев.
– На него. И то, что Буланов прячет его, правильно, иначе ничего не получится. А вот как его потихоньку вывезти, пока неясно. Надо спешить, время уходит. Особенно меня беспокоит девушка…
