На ровной дощечке, которая во время сна была у лекпина под головой, действительно проступили непонятные знаки. Он поднес дощечку поближе к огню, и знаки, словно проявившись, стали более четкими и сложились в несколько строчек.
– Письмена, – догадался Тубуз. – Только язык какой-то незнакомый. Случайно не гномьи закорючки?
– Это у вас, лекпинов, закорючки, – вырвала Буська дощечку из рук юноши. – Нет, гномы так не пишут, а эльфийские письмена намного красивей, со всякими там завитушками…
– А откуда она взялась-то? – показал Тубуз на дощечку.
– Не знаю. Я ее в руках держала, когда вчера на берегу реки в сознание пришла. В гоблинских письменах ты тоже не разбираешься?
– Откуда?! Я вообще этих зеленых терпеть не могу. Разве что Кызль – нормальный парень, а все остальные такие…
– Ладно. – Буська не захотела слушать подробности об отношении лекпина к гоблинскому племени. – Потом про свою любовь к зеленым расскажешь.
– Любовь?! К зеленым!!! – вскинулся было Тубуз, но, увидев в глазах девушки озорные искорки, сразу успокоился и занялся костром.
Они допивали утренний чай, когда лекпин немного смущенно поинтересовался:
– Буська, помнишь, ночью я сказал, что люблю тебя?
– Конечно, помню. Я тоже люблю тебя, Тубузик.
– И что, у нас теперь появятся дети?
Гномиха ненадолго застыла с не донесенной до рта чашей, потом поставила ее на землю и уже после этого начала хохотать. Заливисто, во весь голос, запрокидывая голову, отчего ее золотистые волосы струились будто живое золото.
– Дурачок, какой же ты дурачок! – наконец выдавила она сквозь выступившие от смеха слезы.
– Почему – дурачок? – насупился лекпин, исподлобья глядя на развеселившуюся девушку.
– Да потому. – Буська подняла чашу и, сделав три глубоких вздоха, допила ее содержимое. – Потому что такие наивные вопросы задаешь…
– Я, конечно, не специалист, но прекрасно знаю… – В тоне лекпина слышались обиженные нотки. – После того, что мы сделали с тобой сегодня ночью, могут получиться дети!
– Верно, не специалист! – вновь засмеялась Буська. – Не обижайся, Тубузик. – Она привстала и чмокнула лекпина в макушку. – Ты, видать, вообще плохо разбираешься в любовных отношениях между разноплеменными народами. Да будет тебе известно, что гномихи Среднешиманья раньше двадцати пяти лет по своей природе забеременеть не могут. К тому же случайных, то есть нежеланных, детей у нас, гномов, даже при любовной связи между собой появиться не может.
– Почему это? – удивился Тубуз.
– Да потому что, если захочет гномиха от своего любимого детей иметь, то может и троих родить, и четверых, а не захочет – ни одного не будет, сколько бы мужчина ни старался. Если же учесть, что мне столько годков, сколько и тебе, то… – Буська развела руками, – твои волнения напрасны.
– Это не волнения, – возразил лекпин, – я просто… просто…
– Ты просто спросил, а я просто ответила, – пришла на выручку Буська. – Ладно, пора в поход собираться. Дощечку я забираю с собой – вдруг кто-нибудь пообразованнее нас встретится…
– Ты имеешь в виду кота и профессора Пропста?
– И их тоже. Ну решил, куда нам идти, мужчина? – спросила Буська не без намека на прошедшую ночь, и Тубуз его прекрасно понял. Ему неудержимо захотелось сейчас же заключить гномиху в объятия и возобновить ночное действо, но беспокойство за судьбу того же Шермиллы оказалось сильней.
– На этой стороне вверх по реке – волки. Значит, идти туда нельзя. Кот этих волков хорошо видел и тоже вряд ли будет сюда стремиться. Но наверняка будет пытаться отыскать профессора Пропста, который остался на той стороне. Через реку по этому льду переходить пешком опасно, поэтому нам надо или придумать и соорудить какое-нибудь средство передвижения, или идти вниз вдоль берега в поисках переправы.
– Отлично! – согласилась Буська, как только лекпин закрыл рот. – Согласна на поход вниз по реке. В любом случае уберемся подальше от твоих волков…
Оставив угольки дотлевать в костре, рядом с которым Тубуз и Буська провели лучшую ночь своей жизни, они двинулись вниз по течению. Дорога оказалась непростой – мешали большие камни, которые приходилось либо обходить, либо, рискуя поскользнуться, перепрыгивать с одного на другой. Лекпин и гномиха постоянно помогали друг ругу, подавали руки, поддерживали. Каждый раз, прикасаясь и прижимаясь к девушке и чувствуя под одеждой ее крепкое тело, Тубуз вздрагивал. На что Буська лишь улыбалась, и по мере продвижения просьб о помощи он слышал все больше и больше. Когда же усталость ощутимо стала давать о себе знать, впереди на берегу показалась полоса деревьев, добравшись до которой путешественники решили устроить привал.
Оказавшись под первой же елью, Тубуз спрыгнул на землю с высокого камня и протянул руки вверх, чтобы помочь спуститься спутнице. Та соскользнула прямо в объятия лекпина. Не в силах больше себя сдерживать, он чмокнул Буську в губы. Девушка прильнула к нему и ответила долгим поцелуем…
Который был прерван раздавшимся окриком:
– Интересно, что скажет почтенный господин Мэвер, когда узнает, чем вы тут занимаетесь?!
Тубуз и Буська в испуге отпрянули друг от друга, а в следующее мгновение с дерева спрыгнул не кто иной, как соплеменник Тубуза первокурсник Цопфа.
– Что-что – Мэвер? – сразу пришла в себя Буська. – Где ты видел господина Мэвера?
– Да здесь недалече. – Цопфа напустил на себя важный вид. – Мы здесь вместе с ним и троллем Арккачом расположились. Сани строим, чтобы по льду передвигаться. Я вот на разведку пошел и что-нибудь съестное поискать. А вместо этого вас обнаружил в оч-чень интимной обстановке.
– Слушай, Цопфа, давай сразу договоримся, – Подступила к лекпину Буська, – никакой интимной обстановки не было, ты ничего такого не видел и ничего моему брату не расскажешь.
– Что же, я врать должен? – демонстративно развел руками Цопфа.
– А тебе что – привыкать? – Тубуз подступил к соплеменнику с другого бока и вместе с Буськой начал его теснить, пока тому не пришлось упереться спиной в дерево. – Или это не ты во время последнего экзамена вместе с Калачом бреднем рыбу ловил? Думаешь, мы все не знаем или забыли, как вы моего друга Железяку тогда чуть не убили?!
Цопфа вскрикнул, увидев появившийся в руках у гномихи топор. Тубуз недолго думая выхватил Приятеля и тоже подставил к носу лекпина.
– Ты всего-навсего не распускай свой язык! – сверкнула глазами гномиха. – А то ведь можно и не вернуться с разведки. Несчастный случай в таких местах – вполне рядовое событие…
– Да что вы, ребята, что вы?! – уже совершенно другим тоном произнес Цопфа. – Ничегошеньки не было, и я ничегошеньки не видел.
– И моему брату ничего не расскажешь?! – вместе с глазами Буськи перед лицом Цопфы сверкнуло лезвие гномьего топора.
