– Может, из них… – Зуйка подошла к гвардейцам совсем близко. – А ты это докажи…
Ухмылка сползла с лица Ноенна, гвардейцы, державшие арбалеты на уровне живота, теперь подняли их на уровень груди. Лейтенант вскинул шпагу, острие которой едва не коснулось горла девушки, и выкрикнул:
– А ну признавайся, ведьма!
– Вот тебе мое признание! – Зуйка хлопнула перед собой левой ладонью об испачканную правую, и разлетевшиеся кровавые брызги попали на лица все трем гвардейцам, заставив их закрыть глаза.
Брызг оказалось много, больше всего досталось арбалетчикам, лица которых превратились в грязно-зеленые маски. И пока Ноенн, отплевываясь, размазывал по лицу троллью кровь, арбалетчики, ничего не видя, опустили и направили арбалеты на ноги своего лейтенанта, после чего нажали на спусковые курки. Две стрелы пронзили ступни Ноенна, пришпилив их к дощатому полу.
Завопив во всю глотку, также ничего не видящий лейтенант принялся размахивать шпагой направо и налево, и к его воплям присоединились еще два. Когда же Ноенн сумел-таки разлепить глаза, то увидел катающихся по полу стонущих и держащихся за лица изувеченных шпагой гвардейцев. А та, которая с ними все это сотворила, словно испарилась.
* * *
Не успели Эразм Кшиштовицкий и сопровождавший его Курт выйти на улицу, как из-за угла здания на полном скаку выскочили всадники. Вооруженные с головы до ног гвардейцы герптшцога Ули-Клуна помчались прямо к декану, который остановился, скрестил руки на груди и с хмурым выражением лица стал ждать дальнейшего развития событий.
После того как гвардейцы взяли Кшиштовицкого и Курта в кольцо, вперед выдвинулся невысокий всадник на пестрой кобылке. В таком же, как у гвардейцев, шлеме, украшенном длинными синими перьями, но облаченный в мантию главного придворного мага господин Зе-Риид имел, по сравнению со своими бравыми сопровождающими, совсем невыразительную внешность: блеклые брови, кривая бородавка на переносице, вместо усов – какие-то жиденькие клочочки. Но именно он был главным среди всадников.
– Взять изменника! – скомандовал Зе-Риид, ткнув указательным пальцем в Эразма Кшиштовицкого.
– Кто впустил вас на территорию моего замка?! – возмущенно воскликнул декан. Он собирался добровольно отдаться в руки правосудия, но выходило так, что его хватают действительно как какого-то изменника или заговорщика.
– Твоего, говоришь? Бывшего твоего! – Один из спешившихся всадников угрожающе направил копье в грудь Кшиштовицкого. – Черный колдун!
В глазах декана мелькнула молния, копье моментально покрылось белым налетом инея, а гвардеец с криком отбросил его и принялся дуть на свои ладони, словно чем-то сильно их обжег. Следующий ход сделал придворный маг.
Зе-Риид взмахнул появившимся в руке синего цвета жезлом, из набалдашника которого вырвался и метнулся в сторону декана серый шар размером с кулак человека. Перед своей целью шар лопнул, превратившись в тонкую сеть, накрывшую декана и лишившую его способности двигаться. Декана тут же подхватили под руки два гвардейца, а придворный маг, указав на Курта, отдал еще один приказ:
– Щенка тоже возьмите!
– Ну уж это вряд ли! – оскалился вампир.
Ближайший гвардеец бросился к нему, но Курт присел и накинул на голову плащ, укрывший его от вечерних солнечных лучей. В следующую секунду из-под плаща выпорхнула летучая мышь и, ударив крыльями по лицу разинувшего от удивления рот гвардейца, взмыла вверх.
Вот только невысоко. Из жезла главного придворного мага вырвался еще один серый шар, и сеть обездвижения накрыла и надежно окутала летучую мышь, упавшую на землю.
– Обоих – в герптшцогские казематы! – приказал Зе-Риид гвардейцам. – Да поторапливайтесь, сеть обездвижения действует не дольше часа.
* * *
– Прекратите! Еноварм, прекратите ломать ворота! – окликнул начальника стражи герптшцог Ули-Клун, после того как выслушал доклад одного из своих магов.
– Но нам осталось совсем немного, ваше прихвосадительство! – удивился раскрасневшийся Еноварм.
– Не надо, я сказал, ломать! – повысил голос герптшцог. – Зачем же крушить свой собственный замок?!
– Собственный? – переспросил начальник стражи. Лицо его выразило крайнее замешательство.
– Все уже кончено! – Герптшцог вылез из кареты и скривился от боли в ноге. – Кшиштовицкий арестован. Мои доблестные гвардейцы внутри замка и с минуты на минуту откроют эти проклятые ворота.
– Ага… Откроют, значит…
– Да останови же наконец таран, бестолочь! – рявкнул Ули-Клун, заставив Еноварма подскочить на месте.
– Остановися, остановися, енотывидные! – заорал Еноварм троглинам, как раз начавшим очередной разгон импровизированного тарана. – Разобьете дверь, кто чинить будет? Кто, я вас спрашиваю, бестолочи?!
Но те то ли его не расслышали, то ли не поняли и продолжили разгон телеги. В порыве служебного рвения Еноварм бросился им наперерез и подставил одному из троглинов ножку. Тот споткнулся и шлепнулся на землю, бегущий следом троглин налетел на него, образовалась куча-мала, и телега с закрепленным на ней деревом прекратила движение.
– Вот так-то, енотывидные, – довольно ухмыльнулся Еноварм, и в этот момент метко брошенный сверху троллем Поско камень угодил в блестевший на солнце шлем начальника герптшцогской стражи.
– Айй! – разнеслось далеко по окрестностям…
Глава пятая
ОПАСНЫЕ СУЩЕСТВА НЕАРОМАТНЫХ БОЛОТ
Железяку привел в чувство раздавшийся где-то поблизости истошный вопль. Открыв глаза, он заморгал, стараясь разогнать застилавшую красную пелену. И тут же пожалел, что сделал это, – каждое моргание отзывалось в голове вспышкой боли. Кроме боли лекпин отметил еще сразу несколько неприятных ощущений: во-первых, ему было невыносимо жарко, во-вторых, поблизости чем-то отвратительно воняло, и, в-третьих, кажется, он висел вниз головой, причем совершенно не мог двигаться.
Вопль повторился и как-то нехорошо оборвался. Открыть глаза все-таки пришлось. Железяка посмотрел вниз, но лучше бы этого не делал! Метрах в трех под ним из воды грязно-бурого цвета торчало всего несколько невысоких кочек, покрытых клочками травы, и между этих кочек скользило толстенное змееподобное тело с узором в виде множества белых и розоватых ромбов на широкой чешуйчатой спине. Которое вдруг дернулось, задрожало и заскользило в обратном направлении. Железяке удалось перевести взгляд в ту же сторону. Змея, или что это было на самом деле, ползла не сама – ее тащили!
Больше всего эти два существа походили на варанов, картинки которых Железяка встречал на страницах зоологической энциклопедии. Но, в отличие от тех, эти были с тремя парами лап и с вытянутыми, крокодильими мордами. Пятясь и по очереди перехватывая передними лапами и прикусывая змеиное тело острозубыми пастями, вараны метр за метром подтягивали к себе жертву. Хвост и часть тела, испытавшие на себе остроту зубов, лишь конвульсивно подергивались, другая часть змеи извивалась. Железяка успел задаться вопросом, почему такая огромная змея не переходит в атаку, и с ужасом понял, почему она не может этого сделать. Раздутая пасть чудища была занята другой, не полностью проглоченной жертвой. Из нее торчали две ноги, обутые точно в такие же ярко раскрашенные сапоги, которые обычно носил на подледной рыбалке гном Четвеерг Двести второй…
