– Но ты же ничего не знаешь! – вскочил с кровати Тубуз.
– Вот и расскажи, – остановил его жестом Алеф. – Только не торопясь, по порядку.
– Катастрофа!!!
– Я же просил тебя – по порядку!
– А вдруг придут за мной?
– Да почему за тобой кто-то должен ко мне прийти? – вспылил Железяка. – А если кто-то и пожалует, так я тебя в подпол спрячу. А там – сам знаешь – потайной ход имеется. Ну?
– Точно, – заметно успокоился Тубуз.
– Так рассказывай! Подробности пока можешь опустить.
Приятель, и в самом деле опуская подробности, стал рассказывать: как пришел на свидание с Офлой в самый дорогой ресторан города, а она так и не появилась; как увидел в аквариуме серебристого рыбодракона и узнал, что в «Золотом шлеме герптшцога» кто-то осмеливается заказывать это редкое магическое существо себе на ужин; как умудрился разбить аквариум и как освободил Мухоола от сжавшихся челюстей; как отпустил рыбодракона в Ловашню, а потом увидел на лесной поляне шабаш гоблинов, который возглавлял человек с бородавкой под глазом; как горело чучело кота Шермиллы и визжали опаленные огнем гоблины…
Железяка не перебивал друга. Рассказ Тубуза был прерван, когда тот подходил к завершению. Прерван суматошными криками: «Пожар, пожар! Горим! Все на улицу! Спасай…»
* * *
В ту ночь бакалавр второй ступени Алесандро Б. Зетто спать не ложился вовсе. Запланированные вместе с профессором Женуа фон дер Пропстом опыты требовали серьезной подготовки, и проводить их спросонья не хотелось. Алесандро вообще предпочитал бодрствовать ночью и в первой половине дня, а спать любил ложиться сразу после обеда, чтобы проснуться перед поздним ужином.
Примерно в то время, когда Женуа фон дер Пропст был разбужен кошачьим мяуканьем, Алесандро направился в одно из самых глубоких подземелий факультетского замка. Ему были нужны весы. Золотые магические весы с полным набором гирек, которые назывались «Пмартрепусы». Без них опыты над изобретением новых спиннинговых магоприманок были бы бессмысленны. Еще вечером Алесандро получил у декана факультета специальное разрешение и пропуск в подземелье и вот теперь шлепал сандалиями по каменным ступеням винтовой лестницы, спускаясь все ниже и ниже. И на лестнице, и в самих подземельях стражники дежурили по двое. Несмотря на то, что со многими из них Алесандро был лично знаком, все они очень придирчиво изучали предъявляемый пропуск, сверяли с образцом подпись декана, осматривали на целостность печать…
Вход в нужное Алесандро подземелье охраняли сразу четыре стражника, причем, судя по нашивкам на форме, двое из них были настоящими боевыми магами. Старший из них, косоглазый господин Ат-Матьюх изучал пропуск слишком долго и придирчиво, как показалось Алесандро, затем, не торопясь, убрал его во внутренний карман своего камзола, из другого внутреннего кармана вытащил ключ и отпер дверцу стоявшего у стены громоздкого сейфа.
Полки сейфа сверху донизу были заставлены деревянными коробочками, в каждой из которых хранилось по одному ключу от комнат, комнатушек и камер подземелья. Такая же коробочка с ключом, только размером поменьше, была у Алесандро за пазухой – ее вместе с пропуском выдал бакалавру лично Эразм Кшиштовицкий. Если стражники выдавали ключи только от помещений, то декан – непосредственно от находящихся внутри них шкафов, сейфов и сундуков.
– Пользоваться ключом не разучился? – спросил начальник стражи, вручая коробочку Алесандро.
– Еще чего, – буркнул бакалавр. – Поди, не первый раз замужем…
– Замужем? – нахмурился Ат-Матьюх, прославившийся среди факультетских патологической ревностью к своей жене, красавице Матьюше. – При чем здесь замужество?!
– Да это так, поговорка, то есть шутка, то есть…
– В таких местах не шутят! – строго сказал начальник стражи. – Проходи!
Перед Алесандро медленно открылись тяжелые двери в узкий длинный коридор, освещаемый сверху тусклым магическим светом. Бакалавр вынул из коробочки обычный с виду бронзовый ключ на длинной медной цепочке и повесил его себе на шею. Ключ мгновенно принял горизонтальное положение и словно потянул Алесандро вперед.
Всякий раз, попадая в Глубокое подземелье, Алесандро удивлялся этой магической особенности – среди множества дверей, расположенных в лабиринте коридоров, выданный ключ неизменно притягивался к той единственной замочной скважине, которую мог открыть. Дверей здесь в самом деле было великое множество, и Алесандро знал, что за ними нет ни одной одинаковой комнаты. Одни были просторными с высоченными потолками, другие, наоборот, такими узкими, что в них, в прямом смысле слова, невозможно было развернуться и выходить приходилось спиной вперед. Поэтому и коридоры в подземелье, за исключением центрального, были сильно изломаны, и если не ключи-проводники, заблудиться там было бы проще простого. Некоторые комнаты были заполнены возможными предметами, некоторые были совершенно пусты, и единственное, чем они походили друг друга, так это отсутствием окон. И комнаты, и коридоры освещались магическим, льющимся с потолка светом, как только в них появлялись посетители.
Повинуясь влекущей силе ключа, Алесандро сделал несколько поворотов, дважды перешел по мосту через подземные реки и, наконец, добрел до нужной комнаты. Вся она была заставлена сундуками различных размеров, в каждом из которых хранились весы. Алесандро достал из коробочки ключ, выданный Кшиштовицким, и тот, словно магнитом, притянулся к замку на одном из сундуков.
И весы, и золотые гирьки к ним хранились в прямоугольном пенале из горного хрусталя. По конструкции «Пмартрепусы» напоминали обычные медицинские весы, только чаши у них были в виде половинок рыбы-леща. Взвешивать ими можно было любой вес от одного миллиграмма до ста двадцати одного грамма девяноста девяти миллиграммов, причем для взвешивания веса в миллиграммах предназначалось девяносто девять золотых пластинок, а в граммах – всего пять, весом один, три, девять, двадцать семь и восемьдесят один грамм. Когда Алесандро впервые довелось ставить опыты с этими весами, он подумал, что остальные гирьки были утеряны или похищены, но Женуа фон дер Пропст разубедил его в этом и на наглядном примере доказал, что вес в граммах до ста двадцати одного действительно можно взвесить, обойдясь всего лишь этими пятью гирьками.
Всякий раз, беря в руки «Пмартрепусы», Алесандро, прекрасно понимая, какую ценность они собой представляют, начинал панически бояться их уронить. Ему даже как-то приснилось, будто бы он, идя по коридорам подземелья, вдруг спотыкается, роняет весы на каменный пол, хрустальный пенал разбивается, гирьки и золотые миллиграммовые пластинки разлетаются в разные стороны, Алесандро начинает их собирать и находит все, кроме одной гирьки – девятиграммовой. Он прекрасно понимает, что без нее никак не обойтись, ищет гирьку, ползая на карачках, стирая до дыр штаны на коленях, но она как сквозь землю провалилась…
Обратный путь превращался для Алесандро в настоящее испытание. Он шел очень медленно, прижимая «Пмартрепусы» к груди и не отрывая взгляда от гирьки весом в девять граммов, словно она действительно могла испариться.
