– Оказывается, наш милый главный редактор болъшой любитель подсматривать! – Теперь уже эльф сжал шею девушки длинными цепкими пальцами.
– Да, да, профессор! – воскликнула девушка и раскинула руки в стороны, как бы полностью подчиняясь мужской силе. – И я не жалею, не жалею об этом. Вы снились мне всю ночь, профессор, ваша фигура, ваша…
Резкий звонок колокольчика прервал ее откровения. Малач толкнул Офлу в кресло и, не глядя, удачно ли она в него опустилась, поспешил к двери. Сейчас он был рад любому посетителю, только бы не оставаться наедине с одурманенной магическим напитком девушкой. Увидеть на пороге двух лекпинов он не ожидал.
– Господин профессор, у нас к вам очень важный вопрос, – с ходу выпалил Железяка, забыв даже поздороваться. – Мы хотели разобраться сами, но Гатауль вырезал из энциклопедии самые важные страницы. Может быть, в вашей личной библиотеке есть такая же книга? А может, вы и сами сможете нас просветить? В отношении татуировок… Дело в том, что переруслы… когда мы с Тубузом ловили на горной речке… в общем…
– В любом случае, – перебил лекпина Малач, – я предлагаю ваш очень важный вопрос обсуждать не на пороге. Что с тобой? – обратился эльф ко вдруг открывшему рот и выпучившему глаза Тубузу, который смотрел ему за спину. Он тоже обернулся и понял, чему был так поражен лекпин.
Посередине комнаты, в призывном жесте вытянув вперед руки, стояла совершенно обнаженная Офла. Ее женская красота была такой ослепительной, что эльф поймал себя на мысли, что ради нескольких минут обладания этим совершенством не грех было бы и в самом деле пожертвовать несколькими годами собственной жизни.
Однако, похоже, на Тубуза Офла произвела еще более сильное впечатление. Он тоже вытянул вперед руки и, словно загипнотизированный, пошел к ней неровной походкой. Офла была гораздо выше лекпина, но того, по-видимому, это совсем не смущало. Да и для Офлы разница в росте, видимо, не играла особой роли. Когда Тубуз подошел к ней вплотную, она с томным вздохом опустилась на колени, ее глаза оказались напротив глаз лекпина, губы – напротив его губ. В следующее мгновение эти губы слились в страстном поцелуе, и Офла начала срывать с лекпина одежду. Но такого профессор Малач в своем доме допустить уже не мог…
Глава одиннадцатая
СЕРЕБРИСТЫЙ РЫБОДРАКОН
Тубуз Моран частенько посещал различные питейные заведения. Любил посидеть с друзьями за столом, уставленным пивными кружками, с выползающей через край белоснежной пеной, обожал полакомиться солеными земляными орешками, поболтать о рыбалке… Но все эти заведения были либо трактирами, либо погребками, либо просто пивнушками. В ресторане же ему предстояло побывать впервые. Если же учесть, что ресторан «Золотой шлем герптшцога», к дверям которого он сейчас приближался, считался самым шикарным в Фалленблеке, то лекпину стало даже немного не по себе.
На самом деле, в такие вот респектабельные места его никогда не тянуло, и сегодня Тубуз пришел в «Золотой шлем герптшцога» только потому, что этого потребовала Офла. После того как этот ничего не понимающий в настоящей любви профессор Малач грубо прервал только начавшиеся отношения между лекпином и редакторшей и выставил самую красивую девушку в мире за дверь (дав ей время только на то, чтобы одеться), Тубуз поспешил за ней и, прежде чем Офла села в экипаж, успел попросить о свидании. И красавица согласилась на встречу, причем сегодня вечером и нигде больше, как только в этом дорогущем ресторане, расположенном … прямо напротив герптшцогского замка.
Тубуз был на седьмом небе, ни о чем, кроме как о предстоящем свидании, думать больше не мог и, вернувшись в дом эльфа, пропустил мимо ушей все, о чем говорили Малач и Железяка. Перед его мысленным взором была Офла, он чувствовал на губах вкус ее поцелуя и представлял, что могло бы быть дальше, не останови их эльф. И что наверняка должно произойти сегодняшней ночью! Поэтому, когда Малач и Алеф направились в профессорскую библиотеку, Тубуз, сославшись на неожиданно начавшуюся головную боль, оставил их вдвоем, а сам помчался домой готовиться к самому важному в своей жизни вечеру.
Сейчас вместо обычного своего слегка растрепанного вида он словно вышел от дорогого портного. Волосы гладко зачесаны назад, на плечи накинут коричневый плащ, под ним элегантная бежевая тройка и такая же блузка, темно-коричневые туфли на высоком каблуке. Встреть его в таком виде где-нибудь на улице Железяка, он наверняка не узнал бы своего лучшего друга.
Все эти изысканные предметы туалета Тубуз одолжил у своего двоюродного дяди, известного лекпинского портного Чассока, а над прической постаралась его тетушка – госпожа Оманидэ. Она же повязала на шею племянника элегантный галстук с брошью в виде эмблемы рода Чассоков – семь иголок, воткнутых в катушку ниток. Но галстук с такой брошью Тубуз посчитал малоэффективным, поэтому по дороге к месту свидания зашел в лекпинскую галантерейную лавку господина Анраллы и приобрел там пышный желто-оранжевый бант. Теперь скомканный галстук и брошь покоились в кармане плаща, а бант красовался на шее лекпина, что, по правде говоря, со стороны выглядело довольно комично.
Помимо прочего, Тубуз одолжил у дяди Чассока немного наличных, которые вкупе с его собственными сбережениями должны были покрыть предстоящие расходы. Во всяком случае, он на это очень рассчитывал. Однако чтобы проверить свою кредитоспособность, на свидание лекпин пришел пораньше, надеясь успеть познакомиться с ресторанными расценками и хотя бы немного освоиться в непривычном для себя месте.
Подавив возникшую робость, Тубуз засунул руки в карманы плаща и с независимым видом продефилировал мимо двух расфуфыренных троглинов-швейцаров в открытые двери «Золотого шлема». За исключением швейцаров и нескольких троглинов-вышибал, обслуга ресторана полностью состояла из гномов клана Ватрангов, который прославился своими мастерами-кулинарами.
Не успел Тубуз переступить порог, как перед ним возник метрдотель ресторана седобородый Ватранг семьдесят четвертый (о чем сообщала вычурная золотистая вышивка на правом лацкане камзола). Камзол метрдотеля был роскошный, ярко-зеленого цвета, весь расшитый золотистыми узорами. Высокие сапоги украшали золотые пряжки, а на форменной шляпе красовалась золотая кокарда в виде эмблемы ресторана – золотого герптшцогского шлема. Ростом Ватранг был лишь немногим выше лекпина, но смотрел на Тубуза, словно великан на букашку, то есть практически не замечая.
– Господин желает поужинать или… – метрдотель, все так же глядя мимо посетителя, начал неторопливо накручивать кончик бороды на указательный палец, – или просто ошибся и заглянул не в то заведение, которое ему… кхе-кхе по карману?
– Кажется, я и в самом деле заглянул не в те двери, – озабоченно подумал Тубуз, но, вместо того чтобы, пока не поздно, ретироваться, выпалил:
– Нет, нет, я не ошибся! Ваше заведение меня вполне устраивает, и сегодня ужинать я буду здесь!
– Судя по такому модному, шикарному костюму, господин заказал в нашем ресторане, лучшем ресторане Фалленблека, столик заранее…
– Я… нет. Но поужинать сегодня вечером я хотел бы действительно в самом лучшем ресторане Фалленблека. – Он выразительно похлопал себя по карману пиджака, в котором звякнули уложенные в мешочек монеты. – Разве у вас нет свободных столиков?
