Когда дорога начинает подниматься вверх, рыцарь спешивается, отводит коня в сторону и привязывает к дереву. Остаток пути надо проделать пешком, ни в коем случае не торопясь, не теряя осторожности, ибо еще не все испытания преодолел рыцарь на пути к своему Предназначению.
Наступает ночь, но в свете звезд видна вершина горы, и рыцарь упрямо идет к ней, раздвигая еловые ветви, огибая внезапно возникающие на пути огромные камни. И внезапно он видит впереди огонь, крохотную точку пляшущего пламени посреди опустившейся на землю тьмы. Рыцарь перестает дышать. Его движения становятся еще более медленными и осторожными. Он опускается на колени, ставит перед собой заплечный мешок и развязывает узел. На мгновение рыцарю кажется, что это подходящий момент для прочтения молитвы. Затем он понимает, что никакая молитва не искупит грех, который он собирается совершить во имя своего Предназначения. Поразмыслив, рыцарь решает заменить молитву перчаткой – натянув ее на правую руку, он вытаскивает из мешка деревянную трубку. Теперь можно будет сказать, что согрешил не рыцарь, а его перчатка; именно она коснулась запретного предмета, колдовского предмета. В родном краю рыцаря за подобные преступления сжигали на костре, и пожалуй что поделом, ведь колдовские предметы были сделаны руками не людей, а гномов, а тем, как говорят, это знание перешло от демонов… Но сегодня колдовство будет использовано во имя высокой цели. Рыцарь знал это наверняка, так было сказано в его видениях, и не просто сказано, но и еще был показан рыцарю путь в Темный город, пограничное место, не принадлежавшее ни людям, ни демонам, ни драконам. Это был клочок земли, где люди и демоны, ночные кровососы и лесные твари могли беспрепятственно встречаться и обделывать разные темные дела. Здесь все продавали и покупали всё, от драгоценных камней и заговоренных мечей до юных девственниц, драконьего огня и заклинаний, столь мощных, что иногда пергамент, на котором они записывались, не выдерживал и вспыхивал ярким и быстрым огнем. Говорили, что в этот мерзостный город наведывался по каким-то своим делам даже король Томас, но то великий Томас, защитник рода человеческого! Рыцарь же с трудом сдерживал тошноту, пока пробирался по узким улочкам Темного города к явленной ему во снах лавке мрачного одноглазого гнома. Рыцарь назвал свое имя, и гном вытащил из лавки четыре предмета, при виде которых рыцарь не смог сдержать брезгливую гримасу. Гном не обратил на это внимания. Он просто сложил вещи в мешок рыцаря и отказался брать деньги. Наверное, у гнома, как ни отвратительна была рыцарю такая мысль, тоже существовало Предназначение, и, отказываясь от платы, гном исполнял именно его.
И вот теперь рука в перчатке сжала трубку и поднесла к глазу рыцаря. Вставленный внутрь трубки волшебный кристалл ухватил дальний огонь костра и увеличил его так, чтобы рыцарь смог все разглядеть в деталях. Хотя была ночь, а костер находился за несколько сотен шагов, рыцарь отчетливо увидел две фигуры возле костра. Это были Стражи, двое из семи. Один Страж спал, накрывшись плащом, другой смотрел на огонь и строгал широким ножом какую-то деревяшку. Этот нож не был его единственным оружием, рядом лежали секира и круглый щит. Рыцарь видел этих двоих, а они даже не догадывались о его присутствии. Такова была демоническая сила волшебной трубки, и рыцарь, не выдержав, взмолился про себя о даровании победы славному воинству короля Томаса, ибо не должны жить на земле существа, владеющие столь могучей магией!
Однако пока полная победа рода человеческого еще не наступила, чужеродному волшебству стоило найти достойное применение.
Рыцарь поднялся с колен и двинулся дальше. Теперь он знал, где находятся двое Стражей, оставалось найти остальных. Рыцарь знал, что с этим не стоит спешить. Нужно дождаться самого темного часа, который предшествует рассвету; в этот час сон Стражей станет глубоким, а бодрствующие Стражи устанут и утратят бдительность.
Вот тогда им и явится смерть в обличье рыцаря с его магическими дарами.
Когда невидимые глазу птицы начинают неуверенно выкликать рассвет, рыцарь вытягивает из ножен длинный узкий клинок со змейкой на рукояти, свой излюбленный итальянский трофей. В нескольких шагах от рыцаря, в небольшой расщелине дремлет Страж. Рыцарь уже знает, что к чему, – Стражи расположились полумесяцем по склону горы, а увиденный им костер был центром их позиции.
Рыцарь выпрямляется в полный рост и шепчет:
– Я пришел. Я готов.
Дремлющий Страж вздрагивает словно от приснившегося кошмара, но подлинный кошмар случается с ним наяву, когда рыцарь бьет итальянским кинжалом в шею Стража и тащит рукоять слева направо, разрезая шею напополам. Кровь брызжет на грудь Стража, на камни, на руку, сжимающую кинжал. Да, этот день начнется с крови, и ею он продолжится.
Теперь Стражей осталось шесть. Рыцарь уже не таится, он быстрыми шагами идет исполнять свое Предназначение. Из-за деревьев возникает широкоплечий Страж, но рыцарь не замедляет хода, потому что в его руке зажат второй магический предмет, небольшое приспособление из дерева и металла, по форме похожее на крест. Движение пальцем, в грудь Стража летит металлическая стрела и пробивает доспех. Вторая стрела вонзается Стражу в глаз, и жизнь уходит из могучего тела.
Рыцарь проходит мимо. Осталось пять.
Двое из пяти по-прежнему у костра, и для них у рыцаря приготовлен третий магический дар. Он похож на комок несвежего теста размером с яблоко, и рыцарь швыряет это «яблоко» в костер. Страж у костра оборачивается на звук и хватается за секиру, но уже поздно, потому что костер превращается в огромный огненный шар, который поглощает не только обоих Стражей, но и все, что было вокруг на несколько шагов. Куски земли и ветви деревьев летят в небо. Жар ударяет в лицо и потрясенного рыцаря, но он удерживается на ногах, как раз вовремя, чтобы обнажить меч и принять бой с очередным Стражем. Теперь никаких магических фокусов, теперь это просто честный бой отважных воинов, один из которых в шаге от исполнения своего Предназначения, и это утраивает его силы.
Страж бьется молча, и единственным звуком, исторгнутым из его уст, становится возглас удивления в момент, когда рыцарь вонзает свой меч в живот Стражу. Для верности рыцарь вдавливает рукоять до конца, потом резко выдергивает пахнущий кровью клинок и толкает пронзенного Стража в грудь. Тот падает мертвым, и это означает, что у рыцаря осталось всего два противника.
Разгоряченный боем рыцарь озирается в поисках врагов и неожиданно видит, что один из двух Стражей не был испепелен огненным шаром, он лишь обожжен, оглушен и теперь пытается приподняться с земли. Его одежда дымится, его тело дергается в судорогах, рыцарь бросается к нему с занесенным мечом и внезапно понимает, что это не человек. Изумленный, рыцарь отступает назад, ему кажется, что это колдовской морок, насланный на него враждебными силами. Но потом он с силой пинает Стража в бок, переворачивает обожженное тело и видит перед собой омерзительную лесную тварь, мохнатое длиннорукое создание, воющее от боли. На шее у лесной твари – серебряный медальон Стража. Рыцарь не раздумывая вонзает меч в злобное сердце лесной твари, потом долго вытирает с лезвия черную кровь и с ужасом думает об извращенном разуме, который заставил людей нести службу Стража вместе с лесными тварями. Как мог человек сидеть у одного костра с зеленым уродом, и не одну ночь, а сотни таких ночей! Без магии тут не обошлось, а стало быть, рыцарь поступил правильно, что использовал против этой магии свои сюрпризы.
