– Мне нужно в туалет, – говорит Настя.
Филипп Петрович понимающе кивает, но тут же трогает Настю за запястье и негромко произносит:
– Я вас провожу, но сначала, чтобы вы были в курсе… Вон там стоит Иннокентий.
– Где?
Иннокентий стоит возле кофейного автомата и азартно бросает туда монеты.
– Что он тут делает?
– Он едет с нами. Потому что так нужно. Да, нужно, и в первую очередь – для вас.
– Он мне не нужен. Я его боюсь, и я ему не верю…
– Дело не в этом. Можете и дальше ему не верить, я про другое. Я про его пальцы.
– Блин.
– Вчера вы были слегка не в форме, поэтому мы с ним договаривались один на один.
– Договаривались о чем?
– О цене его пальцев. Вы вернете их ему только тогда, когда он привезет нас к одному специалисту.
– Специалисту?
– Который сможет решить вашу проблему.
– Которую из моих проблем? – нервно смеется Настя. – У меня их вагон и маленькая тележка…
– Ту, которая засела у вас в основании черепа. Это на самом деле и есть ваша главная проблема.
– То есть эту бомбу можно удалить?
– Это не совсем бомба… – начал было Филипп Петрович и замялся. – Это… Короче говоря, на все расспросы Иннокентия отвечайте, что его пальцы у меня и что Иннокентий получит их обратно только после завершения нашей поездки. Ясно?
– Ясно.
– А на самом деле его пальцы… Они действительно у вас?
Настя вздохнула и прошептала Филиппу Петровичу на ухо несколько слов. Филипп Петрович вздрогнул и посмотрел на Настю с некоторой опаской (так ей показалось).
– Потому что вы умный человек, – грустно произнесла Настя. – А я дура.
Характерно, что Филипп Петрович не стал ее переубеждать.
5
Согласно расписанию, электричка преодолевала синюю ветку от начала до конца за два часа тридцать минут. Завершалась синяя ветка населенным пунктом под замечательным названием Старые Пряники, и где-то там проживал некий знакомый Иннокентия, специалист по решению черепно-мозговых проблем. Так назвал его сам Иннокентий и ехидно ухмыльнулся.
– Он что, врач? – спросила Настя.
– Он мастер на все руки.
– Мне кажется, что черепно-мозговыми проблемами занимаются врачи. Во всяком случае, слесарю я не позволю доставать эту штуку из меня. Ведь мы едем, чтобы достать из меня эту штуку?
– Ага, – с беззаботной улыбкой сказал Иннокентий.
У Насти возникло сильное подозрение, что он ей соврал. За более достоверной информацией она обратилась к Филиппу Петровичу. Тот оторвался от своей странной книжечки, сначала посмотрел – осуждающе – на Иннокентия, потом посмотрел – ободряюще – на Настю и сказал:
– Все будет хорошо. – Затем подумал и добавил: – Да, я надеюсь.
– Все будет хорошо, потому что мне нужны мои пальцы, – уточнил Иннокентий. – Слесарь он или не слесарь, но больше я не знаю никого, кто бы взялся за такое дело…
Тут на свободное место рядом с Иннокентием присел мужчина с большим рюкзаком, точнее, даже не присел, а упал, тяжело и устало. Рюкзак он затем сбросил на пол, вытер серым платком пот с шеи и лба и улыбнулся соседу золотозубой улыбкой. Иннокентий улыбнулся в ответ. Несколько мгновений спустя мужчина нахмурился и, будто бы вспомнив о каком-то срочном деле, вскочил с места, подхватив рюкзак. Не оборачиваясь, он торопливо зашагал в противоположный конец электрички.
– Его же никто не приглашал, – пояснил Насте Иннокентий.
– Сейчас все равно кто-нибудь сядет, – сказала Настя, глядя, как из тамбура в вагон все проходят и проходят люди. Но все они миновали Иннокентия, словно не замечали свободного места. Когда поезд тронулся, Настя оглянулась и убедилась, что единственное свободное место в забитом вагоне – рядом с Иннокентием.
– Это фокус такой? – спросила она.
– Не люблю тесноты, – шепнул Иннокентий.
– Это фокус? – повторила Настя. – Как вы это делаете?
– Я им внушаю, что здесь нет свободного места.
– Им всем?! Тут сто человек, и вы всем одновременно внушаете?
– Ну что ты пудришь девушке мозги? – осуждающе проговорил Филипп Петрович, не отрываясь от чтения. – Настя, он просто воняет. Поэтому с ним никто не садится.
– Очень смешно, – не одобрил шутку Иннокентий. – Воняет… Это новое тело, с чего оно будет вонять?
Настя поняла, что, если разговор будет двигаться опять в сторону скользкой темы старых и новых тел, у нее наверняка разболится голова и она опять подумает, что свихнулась.
– Иннокентий, а вот этот ваш знакомый…
– Настя, не напрягайте зря язык, зовите меня просто Кеша.
– Ладно. Кеша, вы уверены…
– Давай на «ты», – широко улыбнулся Иннокентий.
– Хорошо. Кеша, ты уверен, что твой старый знакомый все еще живет в этих Старых Пряниках?
– Я не понял вопроса.
– Ты вроде бы сорок лет просидел в подвале, – шепотом напомнила Настя. – То есть ты так говоришь.
– Ну и что?
– Думаешь, за сорок лет твой знакомый не мог переехать?
– С чего бы это ему переезжать? – искренне удивился Кеша.
– Все-таки за сорок лет много чего могло случиться…
– Не сомневаюсь. Раз уж изобрели растворимый кофе и пчелиные телефоны…
– Сотовые.
– Все равно – какая связь между пчелиными сотами и телефоном? Ты можешь объяснить?
– Объяснить не могу, но мне кажется, что нужно взять телефон и позвонить твоему знакомому. Уточнить, живет он там или нет.
– Настя, куда он мог деться за каких-то сорок лет? Он переехал в эти Пряники всего-навсего в… – на миг Иннокентий задумался, – сразу после войны.
– Какой?
– Какой-то, – пожал плечами Иннокентий. – Какая была последняя большая война?
– Вторая мировая? – предположила Настя.
– Вторая? – нахмурился Иннокентий. – То есть была и Первая? Сколько же я всего интересного пропустил…
Филипп Петрович почему-то хмыкнул.
– Но железные дороги уже были! – вспомнил Иннокентий. – Как бы он иначе попал в эти Старые Пряники? Так что времени прошло всего ничего, и куда он, по-твоему, должен был убежать? Он ведь только-только обустроился на новом месте…
– Расскажешь это в другом месте, ладно? – предложил Филипп Петрович, не отрываясь от своей книжечки.
– Людей стесняешься? – усмехнулся Иннокентий. – Чего их стесняться, если они все равно ни черта не понимают.
