Берест обнял Ирицу и шепнул:
— Ну, я скоро…
— Полно уж вам! — со смехом окликнул Лассел. — Пора!
Ирица отодвинулась от Береста:
— Я буду в окно смотреть — сразу увижу, когда ты вернешься, — сказала она напоследок.
Хозяева, работники и Берест отправились в село, тетка Нейнел пошла прилечь, а Ирица с прялкой села около у открытого настежь окна. Время шло, лесовица чувствовала, что солнце начинает припекать. Не стоило ждать Береста раньше полудня. Тетка Нейнел, кажется, уснула. Ирица выглянула во двор, погладила сторожевого пса, посидела рядом с ним, потом снова вернулась в дом. День был уже в самом разгаре… Из окна Ирице была видна опушка леса, на ней холм, а за ним — дорога в село.
Внезапно лесовица увидела высокого, светловолосого парня, который появился из-за холма на дороге. На хутор торопливо возвращался хозяйский сын Норен.
Ирица вскочила и выбежала в сени, открыла дверь и встала на крыльце. «Почему это?» — подумала она. — «Возвращается один, а где вся семья?»
Когда Норен открыл калитку, Ирица быстро подошла к нему:
— Праздник уже кончился?
— Чего это ты так встрепенулась? — оскалил зубы Норен. — Не меня ждала?
— Береста…
— Ах, Береста? — переспросил Норен. — Побили твоего Береста. Хвалился он много. «Я, да возьму верх!» А побили его так, что не в сказке сказать.
Ирица вздрогнула.
— Побили?
Она метнулась к калитке, оглянулась:
— Где мне теперь его искать?
— Ладно, пошли, я тебе покажу. Это не в селе — в поле… Ишь, побежала, — недобро добавил Норен.
— Он в поле? — Ирица уже открыла калитку. — Пойдем скорее… Пойдем, — настойчиво тянула она за собой хозяйского сына, который шел медленнее ее и отставал.
— Куда ты так бежишь? — Норен ускорил шаг, когда они с Ирицей углубились в лес, и догнал ее. — Твой Берест — нищий бродяга, да еще он пустой бахвал: говорил, что победит, а самого измолотили до полусмерти. Да и зачем он тебе, а, Ирица? — он изловчился и схватил ее за руку. — Ну, зачем? У него же ни кола ни двора…
Ирица из всего услышала только то, что Береста «измолотили до полусмерти». Она попыталась вырвать руку:
— Пусти! Я все равно пойду туда.
— Сейчас пойдешь! — вдруг хрипло сказал Норен и, притянув ее к себе за руку, столкнул с дороги в кусты.
— Не дури! — сквозь зубы твердил он прямо в лицо Ирице. — Думаешь, ты ему сама нужна? Ты ведь помешанная, ты метлы от ухвата не отличишь! Он тебя держит заместо жены, а потом прогонит, когда надоешь.
— Мне надо идти, отпусти, — повторяла Ирица, упираясь свободной рукой в грудь Норена. — Отпусти, отпусти!..
Хозяйский сын больше не слушал ее. Не чувствуя, как маленькая лесовица пытается его оттолкнуть, он перехватил ее обеими руками, одной — за плечи, другой — за волосы, и Ирица не могла уклониться от его непрошеного поцелуя. Лесовице было больно и трудно дышать, не помня себя от страха, она рванулась, — и лента, зацепившись за руку Норена, слетела с ее волос. Норен встретил ее взгляд… От страха и негодования глаза Ирицы ярко светились зеленым огнем из-под упавших ей на лицо растрепанных прядей. В волосах Норен ясно различил звериные, кошачьи уши…
— Лэри! — вырвалось у него полушепотом. — Лесная тварь!
Но тут Ирица выскользнула из его рук. Вокруг повсюду были заросли, и лесовица исчезла, растворилась среди кустов, замерла в неподвижности, слилась с лесом. Теперь Норен не мог бы ее найти, даже если бы смотрел в упор.
Но Норен и не думал ее искать. С криком «Лэри!» он кинулся бежать прочь отсюда.
Чувство отвращения и ужаса гнало лесовицу все дальше и дальше в чащу. Только выбившись из сил, она остановилась и снова спряталась. Некоторое время она стояла неподвижно, вслушивалась в звуки леса. Кажется, уже безопасно…
Лесовица спустилась в овраг и напилась из ручья, пригладила растрепавшиеся волосы… До сих пор ее била дрожь. «Это не мой лес, что я тут делаю?» — была первая мысль. Место, где она появилась на свет, было далеко, она чувствовала, в какой стороне. Она закрыла глаза, вспоминая. Случилось что-то страшное, на нее напали, как волк нападает на олениху.
Люди — это опасно, от них надо бежать. «И „я“ убежала… Кто — „я“?»
Она с трудом вспомнила, что у нее было имя. Ей дал его человек. Он называл ее Ирица.
«Больше не будет называть — ведь „я“ вернусь в свой лес. Лесовица вздрогнула и закрыла лицо руками. Воспоминания нахлынули потоком. Берест проиграл, и его „измолотили до полусмерти“, так сказал другой человек, Норен, который пытался ее обнять… Но Берест раньше тоже обнимал ее — почему же тогда ей было хорошо, а сейчас так плохо? Лесовица снова решила: „Я“ уйду обратно в свой лес».
А Берест? У лесовицы дрогнуло сердце. Ему больно. Он не взял верх в единоборстве, как обещал. Ирице представилось, что он лежит на земле, и лицо у него такое же, как было, когда она вырезала ему из мышцы плеча засевшее железко стрелы, и глаза так же закрыты. Нельзя оставлять его так. Нужно вылечить его.
Преодолевая страх, прячась от каждого шелеста листьев, лесовица стала бесшумно пробираться обратно к человеческому жилью.
Ирица не помнила, сколько прошло времени, пока она убегала и возвращалась назад. Было еще светло. В деревьях шумел ветер. Неожиданно лесовица уловила другой шум. Кто-то напрямик продирался сквозь заросли.
— Ирица! — услыхала она знакомый голос. — Ирица, где ты! Откликнись! Э-гей!
«Человек!» Лесовица снова ощутила страх перед людьми, который заставлял ее бежать и скрываться. Она исчезла, замерла, прижавшись к древесному стволу. Берест появился из зарослей прямо перед ней. Ирица стояла, а он смотрел на нее — но не мог увидеть.
— Ирица! — крикнул Берест.
Ему ответило только лесное эхо.
Ирица заметила: одна бровь у него разбита, в запекшейся, плохо отмытой крови. Он завертелся на месте, оглядываясь по сторонам.
— Ирица! — и, махнув рукой, пошел прочь.
Берест не скрылся из виду: остановился у матерой сосны и уткнулся лбом в ее шершавую кору. Ирица почувствовала, что ей больно дышать… Через миг она уже стояла позади Береста, протягивая руку — и боясь прикоснуться к человеку.
— Я здесь… — она все-таки тронула его за плечо.
Берест сначала замер, потом быстро обернулся:
— Ирица!
Нет, он не лежал на земле с побледневшим лицом и закрытыми глазами. Его глаза просияли.
— Что с тобой? — укоризненно заговорил Берест. — Ирица, почему ты ушла в лес, даже тетке Нейнел ничего не сказала? Я тебя ищу, ищу… Я взял верх и получил награду. Теперь мы свободны! Что с тобой?
